Страница 10 из 17
Тогда сельджуки вновь попробовали набросить тела павших на копейные наконечники. Но в этот раз наученные горьким опытом вои успевали отдернуть оружие или отвести его в сторону, после чего еще яростнее кололи врагов. И всю схватку турок сверху поражали мои стрелки, заставив тех сбиться в несколько «черепах». По какой-то причине среди пешцев сельджуков вовсе не оказалось лучников. Возможно, в силу того, что Алп-Арслан отводит пехоте вспомогательную роль, а вся легкая конница у него и так стреляющая, а может, еще почему-то. В любом случае сейчас это сыграло в нашу пользу.
Так продолжалось примерно полчаса — пока не завершили подъем копейщики пятой и шестой шеренг.
— Бердышники, наверх! Да побыстрее!
Гулямы, видя, что строй врага слабеет, воодушевились и вновь пошли вперед, причем теперь они разбились на две части. Первая, выставив копья, в очередной раз стала сближаться с моими скутатами, принимая на щиты их уколы и коля в ответ. А вот бойцы второй, оголив лишь короткие клинки, принялись активно подныривать под пики греков, едва ли не на коленях проползая под ними. Многие нашли свой конец на наконечниках контарионов, но десяток-другой пешцев-рабов сумели сблизиться с ратниками первой шеренги и пустить в ход кинжалы и ножи. За три минуты в рядах греков образовалось не менее пяти брешей, в которые ворвались гулямы с саблями и палашами, и ряды скутатов начали на глазах распадаться. А бой в считаные секунды превратился в столь опасную для нас ближнюю схватку…
— Поднимайтесь наверх! Все, кто может, поднимайтесь наверх, выходите из боя! Стрелки, прикройте!!!
Увы, в хаосе рубки сложно выбрать цель и попасть в нее, не навредив соратникам. Я это понимаю и потому не слишком рассчитываю на лучников, у которых про запас осталось хорошо если две-три стрелы. Поэтому я, жестом подозвав к себе братьев-варягов и уцелевших телохранителей, сделал несколько шагов вниз, занимая устойчивую позицию между камней у самого начала подъема. По нему уже спешно лезут наверх везунчики, оказавшиеся ближе прочих к спасительной тропе. А вот следом за ними рвутся гулямы, отрезая еще сражающихся скутатов от спасения. Твари…
Трое мусульман насели на двух вставших ниже варягов, четвертый рванулся ко мне, подняв в классической защитной стойке щит, а сверху перекрывшись плоскостью клинка. Я дал ему приблизиться на расстояние хорошего удара, после чего от души рубанул по выпуклому щиту. Харалуг рассек дерево, укрепленное стальными полосами, однако не развалил щита. Гулям ответил точным и стремительным выпадом, нацеленным в голени. Лезвие вражеского клинка пробороздило жесткую кожу сапог и прорубило плоть, достав, видимо, и до костей. Вначале я почувствовал лишь сильное жжение, но мгновение спустя пришла резкая, острая боль, а ноги подломились в коленях.
Я неуклюже опрокинулся на камни, и гулям резво прыгнул вперед, стремясь добить. Но тут же ему в грудь с огромной силой вонзился метательный топор, отбросивший врага вниз, на тропу. Сильные руки Добрана в очередной раз обхватили мой корпус, и телохранитель мощным рывком притянул меня к себе. Могучий воин попятился, аккуратно — насколько это возможно — придерживая мое тело. Между тем Дражко встал перед нами, преградив путь очередному гуляму.
— Святой Ола-а-а-ф!!!
Боевой клич бросившихся вниз варягов и посыпавшие с неба крупные белые хлопья, обжигающие холодом кожу лица, — вот и все, что врезалось в память, прежде чем я отключился от острой, пульсирующей боли в ногах.