Цепи и крылья

По мне так заметно, что я нервничаю? Ладони вспотели, я глубоко вздохнула, пытаясь удержать на лице спокойное выражение. Сида моё поведение забавляло, и подсказывать, как себя вести, он посчитал излишним. “Захотел взять на себя ответственность, вот и разгребай все сам!” — говорил его отстраненный вид. Ну и ладно.

Работорговец вещал без умолку, описывая плюсы своего ремесла, ибо минусов по его скромному мнению у него не было.

— Понадобится капля вашей крови, чтобы настроить поводок, и какая-нибудь вещь, которую вы не будете снимать.

— Кровь найдется, а остальное…

— Браслет? Кольцо? Серьга? — Услужливо подсказал толстячок.

Я помотала головой, и сжала правую руку в кулак. У меня было только кольцо, подаренное Карающим, но отдавать его на растерзание я не хотела.

— Желаете приобрести? — Загорелся работорговец.

— Давайте, — вмешался Сид.

— Обычно все приходят со своим, но у меня всегда с собой есть парочка безделушек на подобный случай! — Заверил мужчина.

С “безделушками” он поскромничал. Похлопав медвежьими ладошами, толстяк приказал личной охране увести лишних девиц из зала и подать ему все необходимое. Мы расположились за деловым столом в соседней комнате, и вскоре на него выложили мини-алмазный фонд из всевозможных украшений. Да ему можно хоть сейчас ювелирный магазин открывать! Неловко пошутив на эту тему, выяснила, что такой у него уже имеется. Глаза разбегались от блеска драгоценных камней и золота, мне стало перед Сидом совсем стыдно, хотя казалось, что больше быть уже не могло.

— А можно как-то их сразу освободить, чтобы без этого обойтись? — Улучив момент, когда общительный работорговец отвлекся на одного из своих людей, которому недовольно приказал привести моё приобретение в приличный вид, я, видите ли, попросила их одеть, тихо осведомилась у стража.

— По поводу освобождения будешь с Карающим говорить. Работорговцы этим не занимаются, — хмуро ответил Сид, — И как ты себе это представляешь? Выгонишь убогого на улицу? Вот оно — великодушие. Начал дело — заканчивай.

До меня только сейчас дошло, что как бы… Парня придется содержать на свои шиши, а если не содержать, то пристроить куда-нибудь. С Анрем дело обстояло иначе, она переходила в собственность дворца, а вот он — исключительно моя инициатива, и отвечать за него тоже мне.

Славно. Отлично. Чтоб мне провалиться!

Упрямо сжав губы, я сложила руки на груди. Нет уж, отказываться не буду.

— Выбрали, молодой господин?

Черт, да я в эти цацки не вглядывалась. Ткнула пальцем в маленькую сережку, самую дешевую из предоставленного ассортимента.

— Может вот этот перстень? — С надеждой в голосе предложил работорговец, глядя на меня как кот из “Шрека”. Очень жирный и лысеющий кот, — Подчеркнет высокий статус молодого господина!

— Нет! — С ужасом открестилась я от массивной печатки с сапфиром.

Оценив мои руки, затянутые в перчатки, работорговец приказал убрать драгоценности.

— Будьте добры, каплю вашей крови, — сухо попросил он. Деловые отношения кончились, больше денег вытянуть из нас уже не представлялось возможным, а значит и лебезить больше не обязательно, — ведите рабов.

— Парня ведите, — подал голос заскучавший Сид, — на девчонку просто права нам передайте. Мои люди сопроводят её куда надо.

— Надеюсь не в темницу, — обеспокоенно пробормотала я.

— Наши темницы самые комфортабельные в столице, — пошутил Сид, — не бойся ты, ничего с ней не произойдет.

Страж едва заметно покачал головой, показывая, что в присутствии работорговца устраивать вечер встреч со старыми знакомыми не стоит. В остальном он вел себя так, будто собирался смотреть интересное кино. Расслабился, закинул длинные ноги на подлокотник пустующего кресла и удовлетворенно улыбался. Работорговец проигнорировал причуды Сида, хотя и посмотрел на него со странным опасливым выражением.

Я скрипнула зубами, стянула перчатку и уколола палец любезно предоставленной толстяком иголкой. Пара капель крови упали на украшение. Ничего не произошло.

— И?

— Кровь нужно смешать, Бесман джан. Где они?! — Прикрикнул мужчина на охранника.

— Ага, — пробормотала я, подперев щеку рукой.

Дверь приглушенно скрипнула, и два бугая втолкнули в комнату это нечто, позволив рассмотреть его вблизи. Выглядел он плохо, если не сказать ужасно. Цвет кожи сливался с сероватой робой, в которую его обрядили и того же цвета полотняными штанами.

— Ведите его сюда, — распорядился работорговец.

— У него имя то хоть есть? — Спросил Сид.

— Как хотите, так и называйте…

Парень вскинул голову, из-под завесы темных волос сверкнули льдисто-голубые глаза, и я внимательно присмотрелась к лицу, поняв, что не вполне правильно оценила его впервые. Парню не больше двадцати, в росте я ему значительно уступала, но главное — он был красив. По-особенному привлекателен, не смотря на круги под глазами и жалкую, непримечательную одежду. Гладкое лицо с четко очерченными губами, острые скулы, идеальная линия черных бровей.

Сид пару минут молча смотрел на парня, потом перевел взгляд на меня.

Я сглотнула. Черт, черт, черт!

Страж подобрался, сняв ноги с подлокотника. Парня подтолкнули в спину, один из охранников схватил его за руку, вытягивая её над столом, чтобы работорговец смог её уколоть. Я словно язык проглотила, он упрямо прилип к небу, не желая меня слушаться.

— Когда наденете украшение, станете полноценным хозяином. Снять его сможете только вы, — пояснил толстяк.

Парень не отреагировал, на меня не смотрел, ничего не говорил. Но я знала, что под налетом спокойствия прячется злоба.

— Как тебя зовут? — Спросил Сид.

— Никогда не узнаешь, тварь.

Он произнес это, как только капля крови упала на поверхность драгоценного металла. Черная печать татуировки, обвивающей его бледное запястье, вспыхнула и начала стремительно бледнеть, впитываясь в кожу.

Охранника, который удерживал пленника, отмело к противоположной стене. Громила обмяк, ударившись головой о камень, а работорговец с невиданной прытью сам грохнулся под стол, прикрывая голову руками. Взвизгнул при этом как свинья.

Сид отреагировал моментально, кинувшись на раба, я тоже вскочила, скорее по инерции, чем реально соображая. Потянулась к ножнам с клинком, но не нащупала рукоятки, слепо скользнув пальцами по поясу.

— Стой! — Зарычал парень, выставляя перед собой мой, черт его побери, клинок, — Я не хочу его убивать, но сделаю это, если сдвинешься хоть на шаг. Всем стоять!

Опомниться не успела, как он оказался за моей спиной, и его холодная рука легла на горло, сжимая его так, что дыхание перехватило. Прикосновение не принесло с собой ничего кроме боли.

Страж замер, примирительно подняв ладони вверх. Ещё два охранника, дежуривших у двери, тоже не двигались.

— Никогда, никогда я больше не дамся никому из вас.

Голос раздавался прямо над ухом. Дрожащий, нетвердый. Его хриплое дыхание все время давало сбой, а грудь неровно вздымалась у меня за спиной. Парня надолго не хватит. Он выдохся, больше не мог пользоваться даром, и держался лишь на угрозах.

— Может сначала поговорим? — Сид в отличии от охранников понял расстановку сил, и начал отчаянно тянуть время.

Парень колебался, сжимая клинок до побеления пальцев.

Успокоиться. Я прикрыла глаза.

Видений не было, лишь обрывки намерений, мыслей, чувств. Он правда не собирался убивать меня, использовал исключительно как щит, чтобы никто из присутствующих не помешал его планам. Парень собирался перерезать себе горло, и он почти решился.

Захрипев от несуществующего удушья, ибо хватку он уже ослабил, я вцепилась пальцами в его запястье.

Секунда, и тело у меня за спиной как кукла осело на пол. Моим клинком парень воспользоваться не успел; кольцо сработало как надо.

— Твою мать! — Воскликнул Сид, — Что ж ты так долго! Стоять, всем стоять на месте! Бес, надевай поводок, быстро.

Охрана отмерла, но теперь на них орал уже страж. Мужчины не посмели возразить, даже товарищу своему помощь оказать не спешили. Работорговец продолжал тихо то ли повизгивать, то ли похрюкивать под столом.