Цепи и крылья

Штиль забеспокоился и красноречиво щелкнул зубами перед лицом одного из благодетелей. Бородатый мужик побагровел, но перспектива быть покусанным его страшила меньше, чем гнев господ, которым могло помешать моё появление.

— Конь мне сегодня нужен, и никто его не уведет. Он мне нравится, — зло объявила я, — всем понятно?

Сид закатил глаза и запустил руку в растрепанные волосы, всем своим видом выражая, что об он этом думает: “Оставил на пять минут”

— Идите… — Выдавил Фархад.

Наконец до слуг дошло, кто я. Что, недостаточно солидно выгляжу? Или недостаточно жалко для человека, которого по частям во дворец привезли?

Принца все это забавляло. Он смотрел на происходящее с добродушным интересом, и мне на секунду показалось, что мы могли бы подружиться в других обстоятельствах. Не чувствовалось в нем той ненависти, переполнявшей Дисмаля, не чувствовалось презрения. Принц будто и правда спустил мне оскорбление, нанесенное при первой встрече, а все колкие фразы, брошенные мной в его сторону, не достигали цели, как игрушечные дротики, попавшие в железный щит.

Признаюсь, у меня было желание задеть его, проверить, много ли надо приложить усилий, чтобы терпение иссякло. Некоторым хватало и искры, чтобы загореться, но этот не из их числа.

У него не было поводов мне симпатизировать, а значит Кайрин прав. Второй принц — прекрасный лжец. Лучше не лезть на рожон.

— Куда ты собрался ехать в чужом седле? Оно тебе не подходит. — Сид соскочил со своего коня и приблизился, выразительно прошептав одними губами: — Избавься от него…

Разумеется, парень говорил не про седло.

— Ваше высочество, был рад встрече, но не смею вас больше задерживать.

— А я думал, что нам по пути. Вы же говорили про казнь, верно, Бесман? — Проворковал принц.

— Мне придется повременить, как видите.

— А я и не тороплюсь.

Лис, хитрый лис. Я чуть не сплюнула от досады.

Сид подал ладонь, предлагая свою помощь. Парень заметил, что после скачек с препятствиями руки у меня трясутся, и с коня я, скорее всего, позорно сползу, если попытаюсь спуститься самостоятельно.

Отложив гордость, я приняла ладонь, и почувствовав под ногами твердую землю поняла, что это было верным решением. Слабость все ещё давала о себе знать.

Конюх засуетился, уверяя, что для меня сейчас принесут более легкое седло, и вообще организуют все так быстро, что я и глазом моргнуть не успею.

— Несите, но с остальным я и сам справлюсь. Ты же не будешь против? — С вопросом я обратилась к барханнику, ибо надеть седло на жеребца, который превышает тебя в холке почти на добрую половину метра, сложновато без его на то одобрения.

— В седловке нет ничего сложного, слуги обойдутся и без тебя, Бес. Для этого их здесь и держат. Тебе незачем… — Начал было Сид, но я отмахнулась.

— Знаю.

В первую очередь мне не хотелось общаться с принцем, во вторую — строить из себя белоручку.

Досадно признавать, но свои возможности я немного переоценила. Нет, Штиль, конечно, был на удивление послушен, но плечо как на зло начало ныть, мешая правильно затянуть подпругу. Мысленно зверея, я затылком ощущала на себе заинтересованные взгляды окружающих.

Лис молчал, и в конечном итоге это молчание начало меня раздражать. Сида вообще как подменили. Из наглого весельчака, подкалывающего меня при любой возможности, он превратился в строгого наблюдателя. Подошел, помог с подпругой, помог вновь забраться в седло, и все это с таким видом, будто он рядом со мной десятый год каторгу отбывал.

— Дикие звери вас любят, Бесман… — Наконец соизволил вымолвить принц, с такой игривой двусмысленностью, что по лицу стража пробежала тень, — ну что ж, если вы согласились составить мне компанию, приглашаю вас на свой смотровой балкон. Оттуда открывается прекрасный вид на площадь, полагаю, никто не рассчитывал на ваше появление, и найти удачное место будет довольно сложно…

— Не хочу Вас стеснять, — буркнула я, — моё присутствие вряд ли понравится вашим… друзьям.

Прихлебателям. Я проглотила слово, которое вертелось на языке, но принц понял подтекст. Стража спокойно выпустила нас через служебные ворота, хотя я думала, что высочество пожелает проехать через главные, покрасовавшись перед наибольшим количеством людей. Он же проследовал за Сидом, будто это я попросила его о сопровождении.

— У меня нет друзей, Бесман, но не так давно я подумал, что было бы неплохо ими обзавестись.

— Удачи.

— Вы так несправедливы ко мне из-за поведения брата?

Я погладила Штиля по бархатной шкуре, чтобы успокоиться.

— Да, из-за него тоже, но по большей части я просто не понимаю, чего вы от меня хотите, Ваше высочество?

Теснота городских улиц действовала угнетающе, а общество принца так и вовсе нагнетало атмосферу. Вдали слышались неразборчивые крики толпы, и я решила выяснить отношения прежде, чем это отойдет на второй план.

— Для своего возраста вы очень циничны, Бесман. Поверите, если отвечу, что ничего не хочу, кроме компании? По крайней мере сейчас. Во дворце, увы, не так много интересных лиц, а я по природе очень любознателен… — Он говорил спокойно, нарочно приказав своей кобыле идти вровень со мной. — И не коситесь на своего телохранителя, это обидно…

— Я не понимаю Вас…

— Хотите поговорить откровенно? Вы нервничаете, Бесман, боитесь меня, но не можете отказать человеку, который выше вас по положению. Прекращайте, у меня нет поводов вредить вам. — Лис улыбнулся, — Сид, а ты можешь не делать вид, что уважаешь меня. В знак доверия я приказал своей охране следовать в отдалении, и сейчас моя безопасность частично зависит от тебя.

И тут Сид сорвался, придержал коня за уздцы и оскалился.

— Какая честь, спасибо за разрешение сказать правду! Будь спокоен, твоё драгоценное тело не пострадает, Лис. Ни один самый безнадежный убийца в городе на него не позарится, потому что все они знают — ты бесполезен настолько, что за твою голову не выручить и медяшки.

— Сид, не нужно.

Черт побери, за что мне это?! Я будто на петушиные бои попала! Принца перекосило, но он справился с собой, ответив в той же вежливой манере:

— Послушаешь парня? Или ты считаешь его обузой, за которой приходится присматривать? Досадно ведь, перекочевать с места первого любимчика на второе.

Молчаливую паузу разбил глухой стук барабанов, раздавшихся впереди. Начинается… Монотонный звук, подражающий биению сердца, извещал, что пленников ведут к главной площади. Впрочем, я и без него почувствовала бы это. Моё собственное сердце заледенело в груди. Принц, Сид, их ссора, внезапно показавшаяся по-ребячески незначительной — все отошло на второй план. Осталось предчувствие — я должна быть там. Казалось, на площади меня ждет не расправа над преступниками, не жестокое зрелище, а нечто нуждающееся в моем присутствии.

— Догоните, — я не стала дожидаться пока эта парочка закончит словесное разбирательство, пустив жеребца в галоп.

Несколько прохожих при виде всадника испуганно прижались к стенам домов. Быстрее, быстрее… Там впереди…

— Стой!

Но я и так уже остановилась, наткнувшись на живую преграду из человеческих спин. Выход на главную площадь перекрывали возбужденные люди. Некоторые даже не обратили внимания на моё появление, с любопытством вытягивая вверх шеи. Такого столпотворения не было даже при появлении принцессы! Многие мужчины посадили на плечи маленьких сыновей, и непоседливые ребятишки визжали от восторга, вцепившись им в волосы кулачками. Женщины в толпе встречались не так часто, но все же они были. Сюда пришли с семьями, все, от мала до велика, включая даже немощных стариков. Им не мешал зной, стойкий запах пота, солнце, нависшее над головами как раскаленный докрасна железный диск и давка, при виде которой мне стало дурно.

Чуть дальше дорогу расчистили. Гвардейцы контролировали толпу, но большинство людей расступались перед конвоем без посторонней помощи. Жрецы в масках вели перед собой тех самых мужчин, допросить которых я не успела, и сейчас в них не осталось ничего от пугающих “безликих”. Жалкие, облаченные лишь в грязные набедренные повязки, они тащились по мостовой едва передвигая ногами, на которых гремели ржавые кандалы. Как рабы.