Страница 87 из 94
― Если мы построим новую шхуну, то назовём её Ассоль... Верно, капитан?
Ают улыбнулся и кивнул:
― И второй комплект парусов будет ярко-красным.
Разошлись мы только под утро. Я упала на койку и сразу же заснула. А следующие несколько дней учила желающих играть в карты. Колоду я нарисовала буквально за несколько часов, используя самые плотные листы, которые нашлись в капитанской каюте. Также у Аюта была пара красных карандашей, которыми он делал пометки, они тоже пошли в ход. Потом я выпросила у Данко банку древесного лака и покрыла им своё произведение в несколько слоёв. Получилось очень даже неплохо, а пока сушила колоду на ветру, все по очереди подходили смотреть, что такого интересного я опять придумала. В итоге спать я легла почти на рассвете, и то после того, как Аютан погнал меня из кубрика, где мы с Данко, Куланом и Найром азартно резались «в дурака». Парни они были толковые, и суть игры схватили на лету. Мне показалось, что Ают недоволен тем, что я стала проводить больше времени на палубе и с командой, а не в его каюте, хотя, возможно, дело было в чём-то другом.
Вот так мы и добрались до Перрикола. Капитан планировал стоять около трёх суток, так как нужно было почти полностью разгрузиться, получить деньги за доставку и взять новые заказы. Меня такая задержка немного расстроила, но ничего не поделаешь ― это их жизнь, их работа.
Городок Перрикол был небольшим и довольно неприглядным. Неподалёку находились железные рудники, и город в основном населяли рудокопы, кузнецы и другой люд, чьё ремесло было каким-либо образом связано с металлом. Я обошла его вместе с Тилем за полдня, помогая коку закупать продукты. Больше ходить в город было незачем. Единственное, на что я обратила внимание, так это на горячий источник, который находился в часе пешей ходьбы от города. Местные использовали его как природную баню, а нормально помыться в горячей воде уже очень давно хотелось.
Ают категорически отказался меня отпускать одну, предупредив, что народ здесь простой, даже грубый и, неизвестно, чем может закончиться поход на источник в одиночестве. А если со мной что-то случится, то он никогда себе этого не простит. Я ещё поканючила немного, но потом сдалась: «Может, он и прав... Если найду приключений на одно место, то сама же буду виновата». И собралась помыться в каюте.
Заперев дверь, я полезла под койку за своими пожитками и наткнулась на ведро: «Лимм! Забыла! Я совсем забыла про него! Это ж, сколько дней он в воде пролежал?! Вот балда! А ещё хвасталась, какая прекрасная у меня память! Напрочь вылетело из головы!»
Я достала костюм и выкрутила: он очень увеличился в размерах и приобрёл вполне нормальный вид. Цвета он был почти чёрного с ярко выраженным фиолетовым отливом: «Ну что ж... Надо примерить!» Я быстро разделась и принялась натягивать его на себя. Ощущение было такое, будто я надеваю мокрые и очень-очень плотные колготки, хотя, по сути, так оно и было. Тянулся лимм прекрасно, трудность оказалась только в просовывании головы. Я даже немного испугалась, что горловина меня придушит, но когда полностью натянула и расправила его на себе, давление исчезло и дыханию ничего не мешало.
Пристроив на стену зеркальце, я вертелась и так и сяк, пытаясь рассмотреть, как же выгляжу в этой штуке. Лимм прекрасно облегал тело, подтягивая и сжимая в нужных местах, но движений ничего не сковывало. Я свободно могла вертеть руками, задирать ноги, наклонятся, в общем, идеально! Как же хочется посмотреть в большое зеркало! Но даже в капитанской каюте оно было маленькое.
От стука в дверь я вздрогнула: «Надо же... так увлеклась, что шагов не услышала...».
― Кари, ты спишь?― это был капитан.
Я откинула щеколду и открыла... Лучше бы я этого не делала!
― Ну как?! Мне идёт?!
Аюта словно парализовало. Сначала он стоял столбом и пялился во все глаза, потом дёрнулся, покраснел и рванул на палубу. «Ох! Опять я дала маху! Нельзя было, наверно, перед ним в таком виде показываться...». Шёпот Тана в ухе, только утвердил в этой мысли:
― В библиотеку в таком виде лучше не приходи... Иначе, я за себя не отвечаю...
― А что такого?! Я же не голая!
― Не голая... Только... Если бы ты видела себя со стороны...
Я ещё раз осмотрела себя: «Да-а-а... и верно, как вторая кожа... Только чёрная и с какими-то прожилками... Талия сжата, ягодицы плотно обтянуты и приподняты, грудь рельефно выделяется... Похоже, что слишком сексуально, даже чересчур... Вон как, капитана-то, торкнуло! Опасный костюмчик! Но краси-и-ивый... И снимать совсем не хочется!»
Некоторое время я ещё покрутилась, привыкая к такой удивительной одёжке, а потом принялась его стаскивать: «Вот бы в нём поплавать! Интересно, а что сказал бы Макс, если бы увидел меня в нём?» Стянув верхнюю половину лимма, я заметила, что на браслете пожелтела ещё одна буква: «Ого! Процесс идёт... Что же будет когда вся надпись пожелтеет?! Посмотрим-посмотрим...».
Наверху три раза звякнул гонг ― Тиль приготовил ужин. Я быстро переоделась, обернула лимм влажной тряпкой и пошла наверх. Возле камбуза меня поймал Данко:
― Тебя капитан зовёт... Составить компанию за ужином...
Я нехотя развернулась и направилась к капитанской каюте. Аютан стоял у небольшого квадратного окна, скрестив на груди руки, и смотрел в сторону высокой скалы у входа в бухту: стол накрыт для двоих, над мисками поднимается пар, а рядом два бокала из чёрного серебра... Видно, эту парочку капитан решил оставить себе. Я отодвинула кресло, и он обернулся:
― Я почему-то подумал, что ты не придёшь...
― Почему я должна была не прийти?
Он разлил вино по изящным бокальчикам и уселся напротив:
― Не привык пить из такой посуды...
― Ну ты теперь человек очень богатый, надо привыкать...
Ают засмеялся и, протянув руку через стол, сжал мои пальцы:
― Кари... Я тут подумал... Сегодня я отпускаю команду в город, ребятам нужно отдохнуть от меня... Если хочешь, могу проводить тебя к горячему источнику, да и самому тоже не мешает окунуться...— он замолчал, видя моё напряжение.― Ты только ничего плохого не подумай... Без твоего согласия ничего не будет... Просто ты такая... красивая и... удивительная, что мне, иногда, даже больно... Знаешь... Со мной такого никогда не было. Я ведь раньше в любовь не верил, думал, что это россказни излишне чувствительных людей...
«Ну вот и приехали! Неужели придётся сходить на берег и до Латраса двигаться одной?! Как же не хочется!»
Я уставилась в миску с едой и выдавила:
― Это понимать как признание?
― Да...
Никаким образом я не хотела обидеть капитана или причинить боль, но другого выхода не было. Лучше сразу и честно, чем давать ложные надежды.
― Я уже говорила, что ни с кем не намерена завязывать никаких отношений, кроме дружеских...
Он хотел что-то сказать, но я его остановила и встала из-за стола:
― Капитан, я сойду на берег и дальше поеду по суше. Оставаться на корабле мне не следует...
Он стремительно вскочил и загородил дверь:
― Я никуда тебя не отпущу!
― Намерен задержать силой?!― я жёстко посмотрела ему прямо в глаза.
― Кари, пожалуйста! Не уходи! Я доставлю тебя в Латрас и больше не заговорю о своих чувствах... Тебе нельзя уходить! Тут опасные земли для одиночного путешествия...― и схватил меня за руки.― Прости... Я сам всё испортил... Ты давала понять, что ничего не будет, но... Кари... Я люблю тебя! Слышишь?! Люблю!
Горячий, жадный, страстный поцелуй чуть не задушил. Я вырвалась и залепила ему звонкую пощёчину:
― Ты обещал! Как я могу верить тебе после этого?!
Сама не ожидая от себя такой силы, я оттолкнула его от двери и рванула в каюту.
«Бежать! Бежать немедленно! Иначе в Латрас я прибуду в постели Аютана! Как же всё было хорошо и спокойно! Я чувствовала себя в полной безопасности… и на тебе, получите и распишитесь! Капитан «Чёрной медузы» воспылал чувствами! А если не только он?! Если ещё кто-то начнёт ко мне клеиться?! На шхуне десять здоровых мужиков! А в море сбежать некуда и шлюпку я украсть не смогу, она всегда в зоне видимости того, кто стоит на вахте...». Вся в этих панических мыслях, я перебирала мешки и затягивала верёвки.