Страница 9 из 13
– А кто такая Валлис Франкен? – неожиданно вырвалось у меня.
– Ее больше нет, она упорхнула, как птица из окна. Это грустная история, давайте праздновать жизнь, – отстраненно ответил Клод.
Раздался первый аккорд. Но очнулась только по окончании произведения и обнаружила, что присутствующие с интересом слушали. К моим щекам прильнула кровь, и тут же от беспричинного стыда у меня загорелись уши.
«Сыграйте что-нибудъ еще!» – раздалось из глубины гостиной.
Мне захотелось курить, и под предлогом телефонного звонка я направилась в коридор, где никого не было и можно было расслабиться.
На лестнице послышались шаги. Я поспешила затушить сигарету. Белокурая девушка приближалась к двери. Я с интересом осмотрела ее. Что-то славянское было в ее лице, но экстравагантно-готический стиль одежды не дал возможности определить с точностью ее происхождение.
– Это здесь? – изображая ирландский акцент, спросила девушка и этим кривлянием себя и выдала.
– Да, можно по-русски, – ответила я.
– Окей, – девушка дружелюбно улыбнулась и прошла в квартиру.
Мне почему-то вовсе не хотелось возвращаться. Я думала о Валлис Франкен. Меня безумно заинтриговало это имя и грустная история, c ней связанная.
– Валлис, – услышала я приятный, знакомый мне голос.
Я обернулась в надежде, наконец, обнаружить того невидимого собеседника, с которым оказались созвучны мои мысли. Но вокруг никого не оказалось. Кто же это? Кто мой новый невидимый друг? Я знала одно: нельзя никому ничего говорить о его появлении в моей жизни.
Неизвестно, сколько времени я провела сидя-дремля на лестнице. Голос Ады пробудил меня.
– Вот это да! А ну-ка, поехали по домам! Хорошо, что тебя никто не застал.
Я открыла глаза и ужаснулась от ее облика в темноте. Она была похожа на Бабу-ягу. Хохот Ады впервые показался мне фальшивым.
– Слушай, милочка, приютишь на одну ночь у себя девчонку? Она только сегодня из Москвы, и мне абсолютно некуда ее сегодня пристроить – агентство закрыто, ты знаешь, что муж не любит незнакомых людей в доме. Вот ключи от машины, жди меня внизу, мы мигом.
– Я Линда, – отрезала блондинка, усаживаясь на заднее сиденье.
Мы в обоюдном молчании подъехали на улицу Лепик.
– Спокойной ночи, красотки!
Я охотно покинула автомобиль, так как за десять минут обратного пути успела насытиться душным запахом духов. Терпкий аромат парфюма Ады смешивался с кислым мужским одеколоном, которым, по всей видимости, пользовалась Линда.
Мы молча поднялись на третий с половиной этаж.
– Квартира небольшая, но довольно уютная, проходи, – пригласила я Линду, открывая дверь, – с балкона видна Эйфелева башня!
К моему удивлению, Линда принялась тот час же расшнуровывать свои высокие панковские сапоги «Доктор Мартен-с».
– В Париже обувь не снимают, тапочек я тоже в доме не держу.
– Окей, – дежурно ответила девушка, – а гашиш у вас курят?
– Этого полно, можешь не волноваться.
– А что тут у вас слушают? – бесцеремонно указывая на проигрыватель, поинтересовалась Линда, – можно музон свой поставить? Я техно люблю.
– Можно – если осторожно; в доме стены тонкие и соседи злые.
– Окей, understood, я поняла.
Линда протянула мне черную пластинку.
Монотонные электронные звуки и жесткий ритм заполнили комнату.
Между нами повисла пауза. Я вызвалась ее устранить.
– Пойди на балкон, посмотри, как раз полночь, башня уже зажглась, а я пока приму душ.
– Окей, no problems!
Сна не было ни в одном глазу. Стоя под горячей струей воды, я снова думала о Валлис. Что же это была за женщина? Почему вдруг человек прерывает свою жизнь? Что является этой последней каплей в чаше страданий? Почему человек, божественное существо, изначально наделенное ионами радости, теряет свой эфирный иммунитет и поддается магнетическому шепоту теней разочарований? Где проходит грань света и тьмы? Зачем стремиться заглянуть в лицо смерти раньше положенного часа? А есть ли у смерти лицо? Что таит в себе ее улыбка? А ведь все мы так с ней связаны, «сестра ночи» следит за нами и думает о нас постоянно. Мне вспомнилась одноименная, необыкновенно минорная композиция Мартина Гора.
Неожиданно раздался стук в дверь. Я поспешила накинуть халат. Было два варианта: или соседка Люсиль, или муж.
– C’est qui, кто там?
В ответ – тишина.
Люсиль бы использовала звонок, чтобы обозначить свою назойливость. Значит, это Лори. Я с досадой приоткрыла дверь. Но не успела я рассмотреть «посетителя», как грозная ладонь охватила мою глотку, прижимая локтем к стене. В правой руке сверкнул нож.
– Где она?! – сквозь зубы проговорил «посетитель» и приставил нож к моему ребру.
Я застыла в полном оцепенении и почувствовала, как острие ножа стремится пробраться через махровый халат к моему телу.
«Посетитель» не спускал с меня глаз. По его широкому лбу стекали капли пота. Он на секунду ослабил руку на моей шее, но тут же ухватился за нее еще сильнее.
– Где она? – с новым напором закричал он.
– Алик! Хватит! Или я выброшусь с этого балкона!
Вопли Линды обескуражили «посетителя». Он небрежно швырнул нож и толкнул меня на пол.
Линда испуганно глядела на него. Алик, мужчина средних лет, с лицом, изъеденным язвами, невысокого роста и полного телосложения, был похож на злого карлика.
– Все, я иду за тобой, успокойся! – дрожащим голосом простонал он и метнулся к балкону.
Линда уже успела перелезть через балконную раму. Она чудом удерживалась на узком карнизе фасада здания.
– Давай руку, скорее же, – настаивал Алик.
Линда не двигалась. Алик ловким жестом схватил ее за талию и втащил обратно на балкон. Линда вовсе не сопротивлялась.
– Окей, мы поехали, – смотря на меня, вымолвила она.
Мужчина и девушка без комментариев покинули квартиру. Рассматривая оставленный «посетителем» нож, я слушала черную пластинку…
Я спускаюсь по лестнице своего подъезда. Выхожу на улицу. Раннее утро.
Безоблачное небо. Влажный тротуар – наверное, ночью шел дождь.
Воздух пахнет весной. Я вдыхаю его и от сиюминутного блаженства начинаю смеяться. Оглядываюсь по сторонам. Улица пуста.
Иду вниз по Лепик. Боже! Это же радуга! Я радостно смеюсь. Я так люблю радугу! Что за знакомый силуэт движется мне навстречу?!
– Андрей, что ты тут делаешь? Я знаю, ты умер два месяца назад…
– Я пришел посмотреть, как ты живешь, мы с тобой так давно не виделись, я скучаю по тебе…
– Ты очень хорошо выглядишь! У тебя красивое пальто, а ботинки носишь все те же. Зачем ты это сделал? Я же просила тебя! Ты мне клялся, что не будешь… Ты обещал…
У меня текли слезы по щекам, хотя я и не собиралась плакать.
Андрей улыбался мне в ответ.
– Я не хотел оставаться там. Я устал. А теперь мне так хорошо! Видишь, теперь я с тобой могу общаться. Лучше расскажи, как ты живешь? Вон, пойдем, сядем на лавку. У тебя приятная улица. Я всегда мечтал приехать к тебе в Париж. И ты правильно сделала, что не пришла на похороны.
– Андрей! Я прилетела в день, когда тебя не стало. На следующее утро позвонил кто-то и сообщил. Я знала, что не смогу этого вынести. Прости меня.
Я снова заплакала.
Андрей протянул мне свежевыглаженный клетчатый платок. Вытерев слезы, я увидела его лицо. Он сиял от счастья.
– Не надо, я люблю тебя…
Андрей взял моя кисть и нежно поцеловал запястье.
– Тебе, правда, так лучше?
– Не знаю, пока мне очень хорошо. Сегодня мой последний день. Потом пора. Я пришел попрощаться. Что будет – не знаю.
– А ты можешь взять меня с собой на время?
И мы перенеслись в какое-то помещение. После шли по узкому дугообразному коридору. Тут не было окон, не было никакого освещения, но и не было темно. Низкий потолок. Бесцветные стены. Мы шли очень долго. Коридор казался бесконечным. За каждым виражом следовал в точности такой же.