Проклятый лорд

Спрыгнула со стола и побежала к кабинету Леннарда Вебстера, запихнула туда Перуна и закрыла дверь напоследок зло прошипев:

– Ты пожалеешь!

Мордейл сел за стол, продолжая наблюдать за мной. На нём была белая немного свободная рубашка. Я увидела, как он принялся закатывать рукава и скорее отвернулась, подошла к зельям, взяла одно из них и слегка взболтала:

– Магистр уехал на какое-то время. Вам, Лорд Мордейл, нужно будет выпить зелья по очереди…

– Ты целовалась с пером? – прервал меня Реймонд, с явной улыбкой.

Я обернулась и вздёрнула нос:

– Перун всегда болтает чепуху! Вам послышалось, Великий Архимаг.

– Когда мы вдвоём, можешь звать меня по имени, или ты опять язвишь? – спросил Мордейл.

Я с подозрением уставилась на колдуна. Он вёл себя странно. В его тоне не было привычного раздражения.

– Как скажешь, мне и правда так привычнее, – ответила я, протягивая ему зелье.

Он коснулся меня лишь кончиками пальцев, но я вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не отскочить. Как же ненавижу это чувство беспомощности перед ним!

– Почему ты не убил Блюстителей чистоты крови? – выпалила я, недовольно сверля мага глазами. – Ты обещал.

Реймонд устало вздохнул, опрокинул в рот зелье, слегка поморщившись:

– Горчит… – пояснил он, кивая на склянку. – Я не могу просто взять и убить самых богатых и влиятельных людей Милинора. То есть могу, конечно… Но это вызовет вопросы. А в моём положении лишние вопросы ни к чему. Но мы разрушим их изнутри.

– Ты доверяешь лорду Вермелиону? – хмуро уточнила я.

– Их семья всегда была верна мне, даже в самые тёмные времена, – убеждённо заявил маг, не глядя на меня.

– Запиши свои ощущения, – я сунула Реймонду лист бумаги и перо.

– Никаких изменений, – пробормотал маг записывая.

Я следила за его сильными руками, позволяя себе эту слабость, пока Мордейл не видел.

– Что они тебе сделали? Блюстители чистоты крови? – Реймонд поймал мой взгляд.

Закусила губу, чтобы не ляпнуть лишнего, и отрезала:

– Я не хочу говорить.

Но мне хотелось рассказать ему. Хотелось, чтобы он узнал обо мне всё. Чтобы принял меня такой, какая я есть. Глупо и наивно, но я лелеяла в себе надежду, что однажды смогу быть просто собой. Без лжи и недомолвок.

– Ты что-то скрываешь. И я мог бы узнать всё силой, – Реймонд недовольно поднял бровь. – Но не буду.

– Когда-нибудь я расскажу тебе. Но не сегодня, – устало выдохнула я, нервно вцепляясь пальцами в юбку платья.

– Я буду ждать, – улыбнулся он.

Вот так просто? Даже не будет настаивать и угрожать?

От его улыбки хотелось спрятаться, настолько невыносимо приятно. Я отвернулась и принялась со всей силы взбалтывать следующее зелье.

Иногда жутко от его непредсказуемости. Рядом с таким мужчиной следует всегда быть настороже. Неизвестно, что он выкинет в следующую минуту.

– Почему они убили твою мать? – я произнесла это и тут же прикусила язык. Просто хотелось узнать его получше. Разве в этом есть что-то плохое?

Я не оборачивалась, потому что страшно. Страшно, что скажет замолчать, не лезть в его жизнь, заняться своими делами.

– Она была… Другой, – как бы нехотя и с досадой произнёс Реймонд. – В кругу отца это считалось непозволительным.

От чего-то сердце сжалось, я обернулась, забыв про зелье. Посмотрела в его глаза и увидела затаённую печаль.

– Человеком, – добавил он.

– Человеком? – повторила я за ним удивлённо.

Колдун поднял сердитый взгляд:

– Уж не думал, что для тебя это важно.

– Конечно, нет! – поспешно проговорила. – Просто я удивлена! Ты такой сильный маг! Никогда бы не подумала, что…

– Что я полукровка? – усмехнулся он, откидываясь на стуле и глядя на меня странным взглядом. – С самого детства мне приходилось доказывать всем и каждому, что я чего-то стою. Мать всегда поддерживала меня, пока ублюдки не убили её.

– Но за что? Она была из Арванда? Из-за этого? – растерялась я не понимая.

– Она была с других мест… – поморщился Реймонд. – Есть такой мир, где-то на стыке вселенных, там всего одно солнце, представляешь? И целая россыпь звёзд на небесах. У нас всего два небесных светила, а там миллионы. Чудеса.

Я застыла, удивлённо глядя на мага.

– Уж не знаю, как они с отцом отыскали друг друга… Но она всегда была здесь чужой. Успокоение мать находила лишь в храмах, – продолжил Реймонд. – Что с тобой? Тебе неинтересно?

Я подалась ему навстречу и села напротив, не отрывая взгляда от мага:

– Просто представила чужие небеса и тысячи звёзд. Уверена, это незабываемое зрелище…

– Хочешь, покажу? – Реймонд протянул мне руку.

Я замерла, глядя на его ладонь.

– Это не опасно, ну же… Всего лишь иллюзия. Картина, навсегда застывшая в моей памяти с детства. Отец поделился когда-то.

Я молча коснулась его горячей кожи и внезапно очутилась в еловом лесу. До боли знакомый запах врезался в лёгкие, напоминая о доме. Против воли на глаза навернулись слёзы, я сморгнула их и увидела Реймонда, он стоял и смотрел на меня внимательным взглядом.

– Взгляни наверх, – улыбнулся он.

Я подняла голову и увидела земное небо, чистое и безоблачное. Привычная и милая сердцу картинка. Но так сладко ноет от неё внутри, я ведь уже и не надеялась увидеть эту красоту снова.

Повернулась к Реймонду и улыбнулась, а он нахмурился, должно быть рассмотрев в моих глазах слезы.

– Просто потрясающе красиво, – пробормотала я, оправдываясь и чувствуя себя по-глупому сентиментальной.

Внезапно мы снова очутились в лаборатории, я вскочила со стула, вырывая свою ладонь. Когда он успел так крепко сжать её?

Сунула Реймонду в руку нейтрализатор и отвернулась, вытирая слёзы.

– Ты такая нежная и чувствительная, птичка… – донеслось мне из-за спины. Я молча уткнулась в записи магистра Вебстера, успокаивая мечущееся в груди сердце.

Слышать, что Реймонд вот так просто говорит о себе, о своём детстве — это что-то почти дикое. Я не думала никогда о том, что он был ребёнком. Почему-то казалось, что Мордейл был такой всегда – одетый в чёрное аристократ, с язвительной улыбкой, властными жестами и бесконечно ледяным взглядом. И сразу уверенный в себе и сильный, как никто другой.

– Её смерть сломала отца. Он стал жалким. – продолжил между тем колдун. – А Блюстители чистоты крови воспользовались этим. Втоптали в грязь нашу семью, лишили всего. Но это лишь кучка зарвавшихся аристократов, которые, пользуясь привилегиями, обогащаются за чужой счёт, прикрываясь старыми и никому не нужными традициями. Я убил всех, кто был виновен. – усмехнулся Реймонд, вскинув голову. – Но этого мало. Придёт время, и я вырежу под корень эту заразу.

– И где сейчас твой отец? – спросила осторожно, боясь спугнуть откровенность.

– В вечной тьме, – простой и хлёсткий ответ.

В его рассказе об этой трагедии нет боли, лишь цинизм и расчёт. Вот откуда холод и недоступность в синих глазах самого волнующего мужчины в моей жизни. Ничего не чувствовать – давно стало привычкой, вросло в саму суть Мордейла. Разговор расставляет всё по своим местам.

Мы молчали какое-то время. Не жалеет, что рассказал? Вряд ли он вообще когда-то жалеет о своих поступках…

– Зачем ты выбрала боевую магию? – Мордейл снова заводит разговор.

Значит, всё-таки видел меня, валяющуюся на траве в полудохлом состоянии.

– Случайно вышло… – пискнула я, протягивая ему следующее зелье и делая пометки в записях магистра.

– Уверена, что выдержишь? – ухмыльнулся он, бросая на меня проницательный взгляд.

– Не уверена. И почему именно Алана? – возмущённо спросила я. – Разве она не должна быть рядом с тобой, как Алан?

– Она позволяла себе лишнее, – голос Реймонда стал суровым. – Ректор Адэртад любезно согласилась принять её в академию.

Я на миг замерла нахмурившись… Забота. Алана позволяла себе заботу о нём. Она сквозила во всех её действиях, в каждом жесте.

– Ты наказываешь её, – догадалась я. – Она этого не заслужила.