Страница 8 из 17
В следующей провинции – Ляонин – протяженность границы с КНДР не так велика, зато есть крупнейший погранпереход Даньдун–Синыйджу, через который осуществляется товарообмен между двумя странами. Если хотите купить северокорейскую продукцию (или предложить северным корейцам что-то свое), то можно это сделать через китайских посредников или воспользоваться китайской инфраструктурой для бизнеса с КНДР, так как тут давно все отлажено.
Еще одной особенностью провинций Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин является то, что на них пришлась основная часть помощи СССР Китаю в 50-е годы прошлого века. Если вы будете посещать относительно старые крупные промышленные предприятия (особенно металлургические или автомобилестроительные), то, скорее всего, вам скажут, что они построены или восстановлены с помощью советских специалистов. В настоящее время эти провинции продолжают активно работать с Россией, причем не только в сфере торговли, но и в самых разных отраслях, в том числе в области научно-технического и гуманитарного сотрудничества. Проекты могут быть совсем небольшими и не привлекающими внимания, но всегда есть вероятность, что, приехав в какой-нибудь маленький городок на окраине Ляонина, вы встретите соотечественника.
Местный рис считается одним из самых вкусных в Китае. Как мне объяснили, урожай здесь собирают только один раз в год (в южных провинциях – дважды), поэтому почва меньше истощена. Хотя, скорее всего, секрет кроется в том, что здесь культивируют какой-то особый сорт риса. Еще славятся изделия из льна и разные виды водки.
Исторически предприниматели провинции Хэйлунцзян занимаются лесом и сельским хозяйством. На границе с Россией расположено множество лесоперерабатывающих предприятий, которые распиливают российскую древесину на заготовки для мебели, паркета и других изделий, а потом отправляют в Шанхай или Гуандун, где из них делают конечную продукцию. Бизнес этот не всегда полностью легальный, поэтому хозяева лесопилок скрывают размеры своих состояний. С сельхозпроизводителями ситуация более прозрачная.
Например, известным уроженцем Хэйлунцзяна является Лэн Юбин, председатель совета директоров корпорации молочной промышленности Feihe[5] («Летящий журавль»). Он родился в 1969 году в небольшом по китайским меркам городе Хэйхэ, окончил Северо-Восточный сельскохозяйственный университет, работал в молочной промышленности (в том числе в американских компаниях, которые вели бизнес в Китае), приобрел нужные связи и опыт и в 2001-м основал «Летящего журавля». Основная сфера деятельности компании – производство сухого молочного продукта (цельное и модулированное сухое молоко), жидкого молока (стерилизованное молоко) и других молочных продуктов. В 2022 году состояние Лэн Юбина оценивалось в 4,8 миллиарда долларов, что делает его богатейшим жителем провинции Хэйлунцзян. Интересно, что свой бизнес он сделал не на русском лесе, а на налаживании производства и успешной работе на внутреннем китайском рынке.
Провинция Ляонин является самой экономически развитой и богатой на северо-востоке Китая. Она имеет выход к морю, меньше зависит от соседей и активно торгует с разными странами, в первую очередь, конечно, с Японией и Южной Кореей. Здесь также есть большие диаспоры выходцев из этих государств.
Важная достопримечательность провинции – памятники в городе Люйшунькоу (русское название – Порт-Артур), где происходили события Русско-японской войны. Иностранцев туда пускают неохотно, а чаще всего вообще не пускают, потому что Люйшунькоу – закрытый город, в нем расположена военно-морская база. Во времена дипломатической работы мне доводилось там бывать с миссией возложения цветов советским воинам 23 февраля и 2 сентября (День капитуляции Японии во Второй мировой войне). Мы также посещали кладбище русских солдат, погибших в Русско-японской войне. Надо сказать, что взгляд китайцев на эту войну не совпадает с нашим: они считают, что две империалистические державы – Россия и Япония – делили колонизированный ими Китай, поэтому никаких симпатий к русским участникам той войны они не испытывают, чего не скажешь о советских воинах, освобождавших Поднебесную от японских захватчиков. Тут вы всегда встретите одобрение.
Так как структура экономики провинции Ляонин очень гармоничная и разносторонняя, то и богачи здесь встречаются самые разные.
Например, Сунь Шоукуань, родившийся в 1940 году в маленьком ляонинском городке (скорее уезде) Дашицяо, в 1988-м основал корпорацию Jiachen[6]. В настоящее время эта фирма имеет 16 дочерних компаний, в ней трудится более 10 тысяч сотрудников. Сфера деятельности Jiachen охватывает металлургию, угольно-химическую промышленность, производство магнезиальных огнеупорных материалов, бумаги, электроэнергии, добычу угля и магния, а также девелопмент, строительство, международную торговлю, финансы, логистику, общественное питание и многое другое. Состояние Суня превышает 6,5 миллиарда долларов.
Но есть и бизнесмены новой формации, как Чэн Исяо, уроженец городка Телина. Он родился в 1985 году, получил степень бакалавра в Северо-Восточном университете, где обучался на программиста. Чэн Исяо является соучредителем технологической компании Kuaishou[7] («Быстрая рука»), зарегистрированной в 2015-м в Пекине. Фирма занимается разработкой программного обеспечения, информационными технологиями, интернет-трансляциями мероприятий, торговлей технологиями и другими современными видами бизнеса. Состояние Чэн Исяо составляет около 17,5 миллиарда долларов.
Особенность жителей северо-восточных провинций состоит в том, что они придают большое значение чувствам и личным отношениям. Там часто можно услышать фразу «Не надо говорить о деньгах; как только начинается разговор о деньгах, чувства сразу охладевают». Считается, что для ведения бизнеса с северо-восточными китайцами (их называют дунбэйцами) необходимы некоторые «эмоциональные инвестиции», без которых ничего не получится.
Говорят, северо-восточные китайцы очень преданны и откровенны, они считают дружбу важнее жизни и имеют хорошую репутацию в деловых кругах. Сотрудничая с ними, надо быть честным. Также бытует мнение, что дунбэйцы открыты и прямолинейны, а южане хитры и коварны. Хотя от иностранцев я часто слышал, что северо-восточные китайцы слишком самобытны, а южане больше адаптированы к работе с иностранцами (якобы их стиль общения напоминает западный), поэтому гостям из-за рубежа с южанами комфортнее.
В чем-то это действительно так. Сами дунбэйцы любят подчеркивать свою близость к России и к русским, а также суровый холодный климат, в котором живут, поэтому во время контактов с ними часто приходится пить много алкоголя. Злоупотребление спиртным здесь не считается серьезным пороком, наоборот: выпивка способствует установлению полезных связей и укреплению дружбы. Если вы едете в Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин или Внутреннюю Монголию, готовьтесь к тому, что вас будут агитировать много пить. Там говорят: «Пусть лучше пострадает желудок, чем чувства».
Считается, что в формировании облика северо-восточных китайцев поучаствовали русские, монголы, маньчжуры, а также дикие кочевые народы, которые влились в Китай и ассимилировались. Местные жители выше ростом, чем их соотечественники из других провинций; они также выглядят крепче, характеризуются бесстрашным и вспыльчивым нравом.
Китайцы любят подчеркивать, что дунбэйцы очень воинственны и запросто могут подраться с оппонентом. Южане считают их «северо-восточными варварами», так как они бывают грубы. В подтверждение этого про дунбэйцев часто рассказывают истории о том, что они скоры на расправу и легко пускают в ход кулаки. Про северо-восточных китайцев также говорят, что они следуют принципу «если можешь ударить по лицу, никогда не давай под зад; если можешь ударить в грудь, никогда не бей по ноге; если можешь ударить кулаком, никогда не бей ладонью», то есть в чем-то это люди крайностей. В Китае за крутой нрав их любят называть дунбэйху – «дунбэйский тигр» (конечно, в первую очередь они сами себя любят так называть); в этом регионе действительно водятся тигры, мы их зовем амурскими.
5
Произносится как «Фэйхэ».
6
Произносится как «Цзячэн».
7
Произносится как «Куайшоу».