Страница 7 из 15
Шумно сглатываю, вспоминаю, как ее золотой кулон затерялся в ложбинке груди. Она у нее небольшая, но отчего-то уверен, что с очаровательными сосочками-вишенками.
Моргаю часто, смахивая воображаемые картинки и поправляя брюки. Только от этого у меня уже все каменеет в паху. Через три свидания проверим, прав ли я оказался.
По дорожке идем медленно, будто еще не все мне сказала мама. Желание сбежать с этого вечера растет с каждой секундой.
– А кто эта девушка? – интересуется аккуратно.
Странность в том, что мне отчаянно не хочется обсуждать с ней Зою. Не то чтобы я всегда с матерью разговаривал о своих пассиях, но ее слова в их адрес я пропускал мимо ушей. А теперь странным образом либо желаю отшутиться, либо промолчать вовсе.
Зоя не вписывается ни в один мой стандарт. За исключением одного – обожаю небольшую грудь. Вот фетиш такой. Все любят упругую троечку, у меня стоит на аккуратную единичку.
– Одна знакомая.
– Я спрашиваю: кто она? Кто родители? Откуда родом? В какой стране училась?
У меня глаза с легкой болью закатывается под веки. Челюсти сжимаю крепче, а язык прикусываю. В прямом смысле этого слова.
– Это так важно, я понимаю?
– Конечно, дорогой.
– Почему? Прошу, мам, ответь мне честно. Зачем тебе это знать?
Она долго думает. Морщинки на лбу стали заметнее, хотя мама жестко следит за своей мимикой. Уголки губ опущены вниз. Она… недовольна. Кожей чувствую ее раздраженность моими вопросами.
– Мне не понравилось, как ты на нее смотрел! – говорит четко, повышая тон своего голоса. Пугает несколько такая реакция.
По спине пробегает холодок. Становится неприятно. Зябко. И это в жаркий летний вечер, когда пару часов назад хотелось опустить голову в лед и грызть его, чтобы хоть как-то охладить себя.
– И как же я на нее смотрел?
– Как охотник на жертву. – Делает паузу. Театральную, мать ее. Сердце ускоряет свой ритм, с каждый кругом все быстрее и быстрее стучит. – Которая ему нравится. Нехорошее у меня предчувствие, Кирилл. Ой, нехорошее.
Я долго всматриваюсь в мамино лицо. Ищу хоть тонкий намек на шутку. Она же есть, правда?
– Так ты же все равно не дашь мне сделать более серьезные шаги в сторону девушки, которую ты не одобришь, мам. – Подмигиваю ей и улыбаюсь. Пробую ее хоть как-то успокоить. Самого молнией прошибает, и трясет от ее разряда долго. – И я сказал тебе, ничего я с ней не планирую.
– Только развлечение. Я помню.
Но недовольство не сходит с ее лица. Что-то есть еще. Господи, из меня этот разговор высосал все силы. Особенность матери такая. Три вопроса, два ответа – и я без сил. Как по нервам поиграли, по органам постучали, ну, и мозги разложили в другом порядке.
– Во время своего развлечения не забывай про защиту, сынок.
Мама делает шаг вперед и ускоряет темп. Уходит. Свои советы она дала, ответы на свои вопросы получила. Можно и уходить. Сводит всего от злости. Как в детство вернулся, когда мою жизнь вырезали как деталь. Обточил, отшлифовал и вот – идеальный фрагмент их семейной мозаики.
Домой приезжаю спустя час. Быстро принимаю душ и заваливаюсь в кровать. Осадок после вечера хуже некуда. Устал до белеющих пятен в глазах, а я уставился в потолок и заснуть не могу.
Время перевалило за полночь, а на телефон приходит несколько сообщений. Не задумываясь, открываю.
«Я придумала»
«Передумала»
«Незряч»
«Не хочу с тобой никаких свиданий»
Жду. Что исправит. Вон сколько настрочила, сучка трусливая. Руки как у алкоголика трясутся. Все ответа жду. Азарт просыпается, хоть ставку делай, поплыла уже девчонка или нет.
«Любовник не отпускает? Хочешь, поговорю?» – не выдерживаю, пишу быстро. Сам чуть ошибок не наделал.
«Нет, стойкая аллергия на твои шуточки вырабатывается».
Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь. Строптивая, упрямая. Может ловить удары. Интересно будет.
«Спокойной ночи, Зоя. Надень завтра юбку покороче. Ножки твои мне нравятся»
«Юбок нет. Только пачки. Пойдет?»
Укладываюсь обратно в кровать. Как ошпаренный ведь вскочил и метался по комнате. Она среди ночи достала мой номер, не поленилась написать, даже больше, переписываться.
«Всегда хотел заняться сексом с балериной в пачке. До завтра, Зоя»
«Придурок!»
Глава 8
Зоя.
«Придурок!» – пишу я в итоге и сразу отправляю. Даже если слово написано с ошибкой, пусть читает так.
Откидываю телефон на кровать, тот ударяется об стену с глухим стуком. Аж дыхание остановилось. Нервы ни к черту с этим Леманном. Вон, телефоном уже разбрасываюсь.
Ложусь следом, телефон к себе прижимаю. На обоях фотография Лео. Как только он приехал к нам, и я впервые его увидела, влюбилась в его красоту.
Никогда не верила в любовь с первого взгляда. А тут такая подстава. Влюбилась, спать не могла, о нем мечтала. А Лео на Ирку внимание обратил. Мне лишь кивки приветствия доставались и редкие сцены на репетиции. Бесилась жутко.
Я скопировала все его фотографии из интернета. А свою самую любимую, где он стоит на фоне реки, летом, позирует – на обои поставила. Его кудряшки смешно развиваются, улыбка широкая, открытая. У глаз морщинки солнечными лучиками расходятся. Не мужчина – мечта.
И как я только могла согласиться на эти свидания с Кириллом? Боже, стыдно за свою легкомысленность.
Телефон в руке подпрыгивает, когда звуковая вибрация раздается по комнате.
Мила.
Долго смотрю на имя лучшей подруги. Не взять – нельзя, а ответить на звонок… Знаю, о чем будет разговор. Я среди ночи спросила телефон парня, чтобы что-то важное ему сообщить. Вопросов у нее должно быть целое море.
– Мила? – искусственно зеваю. Может, разговор будет коротким?
– Позвонила?
Закатываю глаза. Не будет.
– Написала.
– И?
Делаю глубокий вдох. Непросто рассказывать о своих «отношениях» с мужчинами. У меня-то их никогда особо и не было. Не знаю я, что можно рассказать, что нельзя. Как это вообще происходит? Теряюсь. Вроде и поддержка нужна, совет, а вроде, и сама справлюсь.
– Сказала, что не пойду с ним на свидание. Не хочу. Я… с Лео хочу.
Мила вздыхает. Какое-то необъяснимое напряжение между нами натягивается. Мы не видим сейчас друг друга, да и в трубке тишина. Чувствую ее невысказанное недовольство. Мила больше, чем уверена, думает над тем, чтобы переубедить меня на счет Лео. Он ей не нравится.
«А мне Кирилл Леманн», – добавляю в свою неозвученную мысль.
И вспоминаю, как он оттащил от меня своего брата, каким диким взглядом смотрел на меня. Упертость его эта, наглость… Губы сами растягиваются в улыбке. Са-ми!
– Зойка, – тон непринужденный, немного поучающий. Не люблю его. Он словно разрезает нас, ставит на разные ступени. И от этого обидно. – Кирилл хороший, правда. На свидание позвал тебя он, а не Лео, – выговаривает последнее имя спешно и четко. – Ты просто не даешь ему шанса из-за своей фантомной влюбленности.
Кладу трубку. И так ужасное настроение становится еще хуже. Спать не хочу, а хочу плакать. И первый раз за очень долгое время я позволяю себе выпустить пару капель, пока никто не видит.
* * *
Утром конечно же встаю со слегка опухшими веками. Крылья носа предательски красного цвета, а губы чуть увеличились из-за постоянных прикусываний. И кажется стали очень чувствительными и сухими, как на солнце обгорели.
– И куда ты такая пойдешь? – говорю своему отражению. Снова в горле предательский ком. Теперь от обиды на себя, что позволила вчера себе чуть поплакать.
Наношу тональный крем. Он скроет не только мои веснушки, но и красноту.
Из гардероба достаю джинсы и белую футболку. Не хочу наряжаться для Леманна. И гладить вещи не буду. Так и пойду в мятой одежде.
Волосы собираю в высокий хвост.
Кеды, сумка через плечо, и я готова выдвигаться из дома.
Смотрю на себя в зеркало, и мне не нравится то, что я вижу. Ну вот совсем. Вспоминаю, какие девушки были на вчерашнем вечере, и становится грустно. У меня ведь не получится быть такой как они – элегантными, изысканными, очаровательными до мозга костей. Я ведь другая. Изначально была другой.