Страница 4 из 26
Они взлетели вверх по почти отвесному склону. С высоты Карл видел противника. Теперь преследователей было больше двух десятков. К прежним присоединились другие, и где в этом мире можно было от них укрыться?
Спускаясь с холма, Карл увидел среди деревьев едва заметную светящуюся белую полоску. Река? Нет, это была не река и не ручей — ничего похожего! Прямая, как брошеное копье, она тянулась к северу. Том заметил полосу и издал вопль.
— Дорога, — кричал он. — Дорога в Сити.
Конечно, подумал Карл. Он и раньше видел остатки разбитых древних мостовых, дорог, расколотых веками. Как правило, почти все камни были растащены на постройки. Эта же дорога была не тронута, и она вела прямо к цели.
Они выехали на дорогу, и копыта глухо застучали по ее твердой поверхности.
— Вперед! — скомандовал Аул. — Это быстрый и легкий путь.
— Для ланнов он тоже быстрый и легкий, — еле слышно отозвался Том, — но все равно едем.
Карл увидел, что ползучие корни веков жестоко обошлись с этой дорогой. Ее каменная поверхность был покрыта трещинами, местами дорожное полотно было разрушено, камни торчали под немыслимыми углами, во многих местах дорога поросла кустарником. И все-таки это была прямая и почти ровная дорога. Вперед, вперед, вперед!
Они продолжали путь. Карл заметил по сторонам дороги большие холмы. Он знал, что под этими холмами были скрыты руины древних зданий. Иногда бесстрашные люди нарушали табу и раскапывали эти холмы. Они находили там совершенно ненужные им обломки непонятных вещей. Даже теперь, спасая свою жизнь, Карл не мог не содрогнуться. Уголком глаза он заметил, что Том теребит талисман, висящий на шее. По мере того как они продвигались на север, холмы становились все выше и все ближе подступали к дороге. То тут то там среди зеленой поросли виднелись обработанные камни и блестели осколки стекла. Грохот копыт перекатывался и отдавался эхом среди торжественного покоя этих древних могил, как будто мертвые проснулись и протестующе кричали.
— Ланны! Они приближаются!
Обернувшись на голос Аула, Карл увидел крохотные фигурки всадников далеко позади. Они мчались вниз по дороге, и закатное солнце бросало блики на их копья и шлемы. Крик Тома заставил его резко повернуться.
— Сити!
Они неслись меж двух высоких холмов, тени от которых лежали на дороге. Холмы скрывали то, что ожидало их впереди. Как только они миновали холмы, цель путешествия раскрылась перед ними.
Сити. Древний Сити.
Даже теперь Карл ощутил боль и печаль, исходящие от этого мертвого гиганта. Он простирался во все стороны так далеко, что его нельзя было охватить взглядом. И весь он был повергнут в руины. Везде царило запустение. Здания давно превратились в груды кирпича, покрытого ползучими растениями, кустарниками и молодыми деревцами. Кое-где были видны сохранившиеся стены, увитые плющом. Лесные семена проникали и сюда, покрывая зеленью огромные древние сооружения и понемногу стирая их с лица земли. Ветер, дождь и зимние холода сделали свое дело. Дикие звери устроили себе норы среди этих развалин и бродили по пустынным улицам.
Там, далеко внизу, в лучах закатного солнца сияли башни гордость Сити. Но даже на таком расстоянии Карл мог различить, что все они разграблены. Многие стены обвалились, оставив ржавые стальные скелеты, окна были выбиты, по пыльным комнатам блуждал ветер — и все-таки они стояли. Высокие и стройные на фоне вечернего неба, устремленные в небеса, как те великие, давно умершие люди, которые когда-то воздвигли их. И Карл понимал, что он вступает в руины мечты.
— Ланны! Том, Карл, обернитесь! Ланны!
Ланны придерживали своих коней меж сторожевых холмов и в смятении топтались на месте. Их слабые крики доносил вечерний ветер до троих юношей, сидящих на лошадях под стенами стоявшего без крыши здания.
— Табу! — довольно воскликнул Аул. — Им тоже запрещено посещать старые города. Они не смеют сюда войти.
Карл глубоко, прерывисто вздохнул, словно с этим вздохом в него вновь вселялась жизнь и надежда. Он громко рассмеялся в тишине погибшего города.
— Но… — Том нервно оглянулся вокруг. — Мы ведь и сами нарушили табу.
Перед Карлом снова появилась цель. Он расправил свои усталые плечи и смело взглянул вперед.
— А что нам терять? — спросил он. — Вперед, надо отыскать колдунов.
Усталые, покрытые пеной лошади медленно брели по улице, заросшей травой и ползучими растениями. Эхо громко раздавалось в глубокой тишине. Семейство ласточек вспорхнуло и полетело впереди них. Рисунок полета на фоне заката был прекрасен и стремителен. Это не такое уж страшное место, подумал Карл.
У него давно была мысль, что племена и Доктора ошибаются, запрещая пользоваться изобретениями древних. Может быть, и на самом деле они принесли человечеству Страшный Суд, но в то же время в них было столько энергии, направленной на сотворение добра, что они могли бы повернуть их сегодняшнюю, неизменную жизнь к тем высотам, которых достигли предки. И теперь, когда он ехал среди теней минувшего, среди гордых, прекрасных обломков былого величия, в нем росла вера.
— Стой, стой! — донесся до Карла пронзительный крик. Одной рукой он схватился за меч, другой натянул поводья. Из-за стены вышли несколько человек и преградили им дорогу. Это были колдуны!
Они не походили на тех малоприятных существ из сказок, которые шепотом рассказывали по ночам. Это были такие же люди, как и те, что жили в Дэйлзе. Тоже не очень высокие и худые, так же неловко обращавшиеся с оружием. Они, казалось, так же растерялись от неожиданности, как Том и Аул. Большинство из них были темнокожими, должно быть, в них была кровь черных племен юга, а также кровь белых жителей севера. В отличие от других племен они носили туники и шотландские юбки, волосы у них были коротко острижены.
Один из них вышел вперед и поднял худую руку. Он был выше остальных, старый, с белой бородой. Длинный, отороченный мехом плащ покрывал его костлявое тело. В его голубых, глубоко посаженных глазах было что-то такое, что сразу расположило Карла к нему.
— Сюда нельзя входить, — сказал старик. — Это запрещено.
— Запрещено нашими племенами, а не вашими законами, возразил Карл. — Но и наши законы разрешают человеку спасать свою жизнь. Нас преследуют люди севера. Если мы сейчас выйдем, они убьют нас.
— Уходите! — воскликнул колун. Его голос дрожал. — Мы не хотим иметь ничего общего с племенными войнами.
Карл усмехнулся.
— Если вы сейчас нас выпроводите, то примете сторону северян. — Повернувшись к старику, он сказал: — Сэр, мы пришли к вам как гости.
— Тогда вы можете остаться, — сразу решил колдун. — По крайней мере, на какое-то время. Мы в Сити не хуже вас в Дэйлзе знаем, как должен вести себя хозяин.
— Но… — заворчали его собратья, и он сердито повернулся к ним.
— Я сказал, что они останутся, — отрезал он, и мало-помалу недовольные нотки исчезли.
— Спасибо, сэр, — сказал Карл. Потом он представил своих спутников и рассказал о цели визита.
— Сын Ральфа, говоришь? — Старый колдун внимательно посмотрел на Карла. — Я помню, Ральф как-то приезжал сюда. Сильный мужчина и мудрее многих. Добро пожаловать, Карл. Я — Ронви, вождь народа Сити.
Карл слез с пони, и они пожали друг другу руки.
— Мы дадим вам пищу и убежище. Что касается изготовления оружия для вас — этого я обещать не могу. Вождь города, как и вождь племени, не может делать все, что ему заблагорассудится. Его действия ограничены законом и голосами людей. Я должен вынести это на совет. — Его голубой взгляд светился умом. — Но даже если мы изготовим вам то, что вы просите, как вы провезете это мимо ланнов? Мы знаем, они здесь повсюду.
Карл подавил внезапное чувство безнадежности и последовал за Ронви, ведя пони за повод.
Колдуны о чем-то переговорили между собой и пошли каждый своей дорогой.
Молча пройдя около мили, юноши и их проводник вышли на окраину того района, где высились башни. Здания здесь были выше и солиднее, они лучше перенесли годы дождей и холодов. Кустарник был вырублен, комнаты отремонтированы и уставлены кое-какой мебелью, в пустые проемы вставлены новые двери, разбитые окна затянуты тонким пергаментом — здесь колдуны жили. Они спешили по улицам по своим каждодневным делам, мужчины, женщины, дети двигались среди гигантских стен. В окнах горел огонь, с кухонь доносились аппетитные запахи, где-то в сумеречной тишине наигрывали на банджо. Из открытой двери слышались негромкие удары кузнечного молота.