Страница 19 из 26
Он коротко переговорил с отцом, когда они, вытянувшись, лежали в траве, а сон все никак не шел.
— Что ты намерен предпринять? Неужели ты действительно рассчитываешь на победу, даже сейчас?
— Я не знаю, — грустно ответил Ральф. — Может быть, каким-то чудом мы все-таки сможем их победить. Или, может быть, мы сможем доставить ланнам столько неудобств, что они захотят пойти на сделку и забрать себе не все. Это даст нам хоть какое-то жизненное пространство. Но может случиться и так, что мы сдадимся и признаем свое поражение. Но даже тогда… — Он упорно посмотрел на Карла. — Даже тогда мы должны будем сражаться как истинные дэйлы!
Карл промолчал. Про себя он подумал, не было ли это мужество слепым. Умереть в бою — что ж, это оставит хорошую память, но если это не принесет людям ничего, кроме рабства, все это — бесполезно. Лучшим вождем считается тот, кто завоевывает победу, пролив как можно меньше крови. Да, как можно меньше крови с обеих сторон.
В полдень Ральф сосчитал своих людей, и они отправились в изнурительный путь домой. В дороге будет мало еды, так как фургоны с продовольствием потеряны, а попадающиеся по пути фермы служили плохим подспорьем. Вождь повсюду разослал фуражиров, которые приносили все, что могли, но при этом путь предстоял тяжелый и голодный. Ральф немилосердно подгонял своих сторонников, заставляя их оцепенелые тела двигаться с жесткой быстротой и не обращая внимания на проклятья. Они должны попасть за стены города как можно скорее, ведь, если ланны наткнутся на ослабевшую от голода толпу, начнется бойня.
Карл, как и раньше, шагал рядом с Томом и Аулом. Он очень сблизился с братьями с той поры, когда они последовали за ним в Сити. Дни были так насыщены событиями, что, казалось, они знают друг друга уже много лет. Тихая задумчивость Тома, неиссякаемое чувство юмора в Ауле — они были необходимы ему, а братья, в свою очередь, видели в нем своего вождя. Хорошо было иметь таких друзей.
Они шли, разговаривали, и мили неспешно ускользали из-под ног.
— Вы знаете, что у нас мало шансов. Мы не можем говорить об этом во всеуслышание, у людей и так почти не осталось надежды, но это так.
— Что ж, — передернул плечами Аул. — Это может быть даже забавным, быть безземельным цыганом.
— Ничего забавного! — вспылил Том. — То, что говорил вождь, верно. Мы ничто без земли.
— Хм-м, да уж, я не могу сказать, что мечтаю всю жизнь спать под открытым небом и еще на кого-то вкалывать, чтоб заработать свой горький хлеб. Но что мы можем тут поделать?
Карл тихо сказал:
— Мы можем вернуться в Сити.
— Что? — Том уставился на него, разинув рот.
— Не так громко! — Карл нервно осмотрелся вокруг. Ближайшая кучка людей находилась в нескольких ярдах, они тяжело плелись вперед, ничего не замечая, их лица осунулись от усталости. Но Доктора… никогда нельзя было точно сказать, где они могли находиться, чтобы подслушивать.
Он торопливо продолжал:
— Вы знаете, что сила предков заперта в кладовой времени. Вы знаете, что Ронви — наш друг, и что он поможет нам, и что он кое-что понимает в старой науке. Если мы сможем ускользнуть сегодня ночью и добраться до Сити, то, может быть, нам удастся принести молнию, которая отпугнет врага! — Глаза Карла лихорадочно горели. — Мы можем попробовать.
— Табу! — прошептал Том. — Боги…
— Если бы богов действительно волновало это табу, то они расправились бы с нами еще в первый раз, когда мы попытались его нарушить. И потом они никогда не разрешили бы колдунам жить в тех развалинах.
— Но колдуны обладают магической силой… — возразил Аул.
— Ба! — Карл чувствовал, как в нем росли силы, пока он говорил. — Ты сам видел этих колдунов. И ты знаешь, что они всего лишь испуганные изгнанники, спекулирующие на наших страхах. Я… — Слова вырвались у него, прежде чем он успел испугаться. — Я не знаю, есть ли боги вообще… может быть, это что-то другое.
Том и Аул отшатнулись от него. Но молния не поразила их.
— Но ведь кто-то должен был сотворить мир, — произнес наконец Том, голос его дрожал.
— Да-да. Это великий Бог, о котором говорилось в кладовой времени, — в него я могу поверить. Но другие боги — что ж, если они и существуют, то они не очень сильные и не слишком добрые. Почему во всех рассказах они делают такие вещи, которые не волнуют даже ребенка? — Карл оставил эту тему. Сейчас это не имеет значения. Просто я уж лучше прислушаюсь к Ронви, который всю жизнь провел среди изделий предков, чем к Донну, который никогда не входил в зону табу. А Ронви говорил, что бояться здесь нечего, напротив, мы можем много для себя получить.
— Но Донн убьет тебя! — сказал Аул.
Карл усмехнулся:
— Когда я вернусь сюда с силой Атомика в руках? Хотел бы я посмотреть, как он это сделает!
Том покачал своей рыжей головой.
— Ты задумал большое дело, а мы еще слишком молоды.
— Дело не будет ждать, пока мы вырастем, и, кроме того, эту работу больше некому выполнить. Послушайте, ребята, эту кладовую необходимо открыть, открыть для дэйлов. Нет, для всего мира! — Голос Карла упал. — Что нам терять? Конечно, наши шансы невелики, но ведь вы понимаете, что другой возможности нет вообще. Я иду туда. Вы хотите пойти со мной?
— Если бы у меня было хоть немного мозгов, я бы сообщил об этом твоему отцу, а он связал бы тебя, пока ты не войдешь в разум.
Сердце Карла замерло.
— Но, так как я не такой уж умник, — улыбнулся Аул, — что ж, я поплетусь за тобой.
— Молодец. — Карл похлопал его по спине, и Аул опять улыбнулся.
Том покачал головой.
— Вы оба рехнулись, — сказал он. Потом с внезапной решимостью добавил: — Но, чтобы никто не сказал, что я уклонился от опасного дела, рассчитывайте и на меня тоже.
Да, это здорово, иметь таких друзей.
Армия продолжала идти и после захода солнца, в долгое летние сумерки, при свете звезд, под тонким серпантином луны. Уже давно стемнело, когда Ральф объявил привал.
Но надо было еще многое сделать. Необходимо было разместить людей на склоне горы, чтобы они могли отразить возможную атаку, расставить караулы и снарядить разведчиков, которые контролировали бы местность. Съезжались фуражеры с тем, что им удалось выпросить, купить или украсть, поварской котел мерцал под нависшей скалой. Сегодня им повезло: на ближней ферме, покинутой хозяевами, были найдены все коровы. Их привели в лагерь и зарезали. Всем хватило только попробовать, хотя многие настолько устали, что легли спать, не дождавшись ужина.
Карл уснул прямо там, где отдыхал, под деревом. Когда он проснулся, была уже почти полночь, и дэйлы вповалку спали вокруг него. Куда бы он ни посмотрел, везде были видны вытянувшиеся на земле тела, к ясным звездам поднималось тихое сонное бормотание. Последние угли догорающего костра на фоне темноты были похожи на печальный красный глаз.
Он встал, растирая онемевшие мышцы. Он замерз, промок и хотел есть. Его раны саднили, кожа была липкой от грязи и пота. Но растущее возбуждение звенело в венах и нервах, заглушая сознание и обостряя чувства. Он осторожно разбудил Тома и Аула, которые спали рядом.
— Нам надо украсть лошадей, — выдохнул он. — Они стреножены вон там. Тише, здесь караул.
Медленно и терпеливо они втроем проползли на животах к темным силуэтам животных. Им надо было пересечь зону патрулирования. Карл лежал в высокой траве, прислушиваясь к дыханию ветра и отдаленному стрекоту сверчков. Взглянув вверх, он увидел, как совсем близко прошел человек. Металл тускло сверкнул на белесом фоне Млечного Пути.
Карл, словно змея, проскользнул мимо патруля.
Металл шаркнул по камню.
— Кто там? — крикнул часовой.
Беглецы лежали неподвижно, едва дыша, пытаясь унять стук своих сердец.
Минуту спустя воин решил, что ему померещилось, и они двинулись дальше. Карл проскользнул к ближайшей лошади. Он слышал, как она щипала траву. Когда он подобрался к ней вплотную, она отпрянула.
— Спокойно, — прошептал он. — Спокойно, малыш. — Он привстал и погладил шею. Только бы она не зафыркала!