Райдер

Я взглянула на него, поскольку он продолжал хранить молчание.

— Думаешь, мы подошли к тому моменту, когда нам следует завести ребенка? — в конце концов спросил он, и я услышала сомнение в его голосе.

Это убило меня, но я согласна с ним.

— Нет, мы не в том положении, чтобы воспитывать собаку, не говоря уже о ребенке.

Райдер посмотрел прямо, вставил ключ в замок зажигания и завел машину. Он выехал задним ходом с парковки на дорогу и начал путь домой.

— Кроме того, — возразил он, — нам действительно придется трахаться, чтобы ты забеременела.

Я положила руки на бедра, сопротивляясь желанию сжать их в кулаки.

— Мы, скорее всего, так и сделали бы, если бы ты не уходил каждую ночь, заниматься Бог знает чем.

Подразумевалось молчаливое «или кем-то», но слова никогда не слетали с моих губ, потому что я боюсь, что этот «кто-то» может оказаться причиной его ухода каждую ночь. Не думаю, что смогу справиться с этим, поэтому решила, что мне лучше не знать. Моя сестра и другие девочки отшлепали бы меня за то, что я пришла к таким мыслям, но они не знают, на что похожа моя домашняя жизнь или отношения с Райдером.

Они думают, что знают, но это не так.

— Не корми меня этой ерундой, — прорычал Райдер, крепче сжимая руками руль. — Я часто бываю дома, а ты никогда не даешь мне. Ты покинула нашу кровать, и спишь в старой комнате Доминика, настолько далеко от меня, насколько можешь в нашем доме.

Я почувствовала отвращение.

— Моя цель на этой Земле не в том, чтобы трахаться с тобой, когда ты сочтешь нужным, Райдер.

— Нет, — согласился он, — но было бы здорово, если бы я мог заниматься этим хотя бы раз в гребаную неделю. Я не прикасался к тебе месяцами. В данный момент я бы согласился даже на гребаные обнимашки.

Он говорит обо мне так, словно я не более чем сексуальный объект.

— И кто в этом виноват? — взревела я, вскидывая руки в воздух. — Ты отдалился от меня. Мы не разговариваем, не смеемся, ничего не делаем, кроме как ссоримся друг с другом, и это твоя чертова вина. Ты загнал нас в эту колею, и самое печальное, я даже не знаю почему! Я не знаю, что ты делаешь, когда выходишь из дома каждую ночь, или почему ты всегда в своем телефоне, и очень жаль, что я просто приняла это, но я слишком устала. Я все время ссорюсь с тобой, я слишком устала, чтобы делать что-то еще.

Я отвернулась и уставилась в окно машины, надеясь, что из глаз не польются слезы. Не хочу плакать. Мне чертовски надоело плакать.

— Я же сказал тебе, что забочусь о некоторых вещах. Это все, что тебе нужно знать.

Он «заботится о некоторых вещах» уже гребаный год; ему нужно изменить свой ответ, потому что он устарел, и чем больше я это слышу, тем больше это действует на мои и без того измотанные нервы.

Я закрыла глаза, расстроенная тем, что он все еще не хочет поделиться со мной своими секретами.

— Я не верю тебе, Райдер, — тихо произнесла я.

— Тогда я не знаю, что тебе сказать, Бранна, — взволнованно ответил он, хоть и пытался скрыть это хмурым взглядом.

— Как насчет правды хотя бы раз? — возразила я. — Просто скажи мне, куда ты ходишь и чем занимаешься. Пожалуйста.

Его руки снова крепче сжали руль, когда мы подъехали к нашей улице.

— Я не могу тебе сказать, ты все равно не поймешь.

Я опустила взгляд на свои бедра.

— Я не смогу понять, если ты мне не поможешь.

Райдер хмыкнул, въезжая на нашу подъездную дорожку, и припарковал машину. Он вынул ключи из замка зажигания и произнес:

— Это касается только меня, хорошо? Тебе не о чем беспокоиться, а если я расскажу тебе, ты будешь волноваться, я не хочу, чтобы это случилось. Мы все находимся под большим давлением из-за того, что Большой Фил все еще где-то там, и мои дела не нужно добавлять ко всему этому.

Он вышел из машины, закрыл дверь, а затем поднялся по дорожке и исчез в нашем доме, оставив меня наедине с мыслями.

— Я больше так не могу, — произнесла я вслух, заставляя себя услышать слова, которые мысленно повторяла снова и снова последние несколько месяцев.

Мы не можем продолжать идти по тому пути, по которому идем. Что-то должно измениться, и в этот момент я точно знаю, что мне нужно сделать, чтобы начать процесс заживления многих ран, которые были вскрыты и обнажены за последние несколько лет. Я должна что-то изменить. Я должна отделиться от того, что так ранило меня... даже если он этого не хотел.

Я зажмурилась, когда меня пронзила боль. Остатки моего бедного сердца разлетелись на миллион осколков, когда я приняла решение, которое изменит мою жизнь. Решение, которое повлияет не только на меня, но и на мою семью и друзей. Я протянула руку и слепо вцепилась в приборную панель машины, чтобы не упасть, когда поняла, что мне нужно сделать, чтобы освободиться.

Мне придется расстаться с Райдером.

Не плачь.

Глава 2

Когда на следующее утро зазвонил мой будильник, я села на своей временной кровати в старой спальне Доминика и поморщилась. Подняв руки к лицу, я сделала глубокий вдох, пробежавшись кончиками пальцев по нежной коже под глазами. Она была слегка опухшей, а глаза ужасно болели, без сомнения, из-за того, что прошлой ночью я плакала перед сном.

Мне снова захотелось разрыдаться, когда я осознала, что сон, в который мне, в конце концов, удалось провалиться, абсолютно не изменил моего решения, к которому я пришла в отношении Райдера, и это причинило еще большую боль. Я надеялась, что проснусь и полностью забуду свои мысли прошлой ночи, но этого не произошло. Я так устала грустить. Мне нужно попрощаться с Райдером, чтобы прекратить эту боль.

Я знаю, что уход от него, откроет совершенно другую рану, наполненную другой болью, но я не вижу выхода из нашей нынешней ситуации. Разговоры с ним не помогают. Крики на него, ссоры и слезы не помогают. Ничего, черт возьми, не срабатывает.

Я больше не хочу спорить, не хочу плакать, не хочу ссориться. Я измотана.

С меня хватит.

— Как я это сделаю? — прошептала я в пустоту комнаты.

Я закрыла глаза и в миллиардный раз стала мечтать о разговоре с мамой. Мне отчаянно нужен кто-то, кто мог бы направить меня, и я не могу попросить об этом Брону или моих друзей, потому что именно ко мне они приходят, когда что-то идет не так, а не наоборот. Я самая старшая. Я никогда не должна сбиваться с пути; я должна помогать другим найти свой путь.

Я сама по себе.

Через несколько мгновений я открыла глаза и сделала глубокий успокаивающий вдох.

«Работа, — напомнила я себе. — Тебе нужно идти на работу».

Позже я придумаю, как порвать с Райдером, но прямо сейчас мне нужно принять душ, одеться и идти на работу. Я люблю свою работу, о чем не многие люди могут сказать. Это нелегко, и временами я проливала много слез, когда роды шли не так, как надо. Но в девяти случаях из десяти мне удается помочь женщине принести в этот мир жизнь, и это успокаивает мою душу.

Это единственная вещь в моей жизни, которая удерживает меня в здравом уме.

Когда я вышла из старой комнаты Доминика, то прислушалась, к любому признаку движения внизу, но ничего не услышала, что сказало мне о том, что Райдера нет дома или что он все еще в постели. Я не осмелилась подойти к нашей общей спальне, чтобы проверить, потому что мне в любом случае будет больно. Если он там, это напомнит мне, что я должна порвать с ним, а если нет, это станет еще одним напоминанием о том, почему я должна расстаться с ним.

Я не выиграю ни в том, ни в другом случае.

Повернувшись, я вернулась в комнату, в которой спала, и направилась в смежную ванную комнату. За последние несколько месяцев я несколько раз принимала в ней душ, поэтому хранила там некоторые свои вещи на случай, если не смогу спать с Райдером или в нашей постели. Все так запутано, но в последнее время я не могу спать в нашей постели без него, потому что чувствую себя одинокой, и в то же самое время не могу спать в ней с ним, потому что его отказ рассказать мне, что происходит, причиняет слишком сильную боль.