Страница 13 из 16
Узнав, что он является председателем молодежного отделения Христианской демократической партии, я понял, что его опасения небезосновательны.
Председатель вручил подарок и спросил, нет ли среди моих друзей священника.
Я дал утвердительный ответ и получил в руки увесистый пакет с религиозной литературой и пачку листовок, после чего молодой человек откланялся.
Вылитый вор
Было лето, и мы с женой собирались из мастерской ехать на дачу.
Я прихватил из дома для сына Темы пару «невинных» книг: Солженицына и Авторханова. Уложив книги вместе с «гостинцами» в сумку, мы отправились в метро.
У касс к нам подошли два милиционера и попросили предъявить документы.
На вопрос «почему?» стражи советского порядка поведали, что только что у одной гражданки украли сумку, точь-в-точь как у нас, и что по описанию я – вылитый вор.
Подсчитывая в уме, сколько лет мы должны схлопотать за просвещение сына, я терялся в догадках по части таинственных листовок.
Леденеющей от ужаса рукой я протянул паспорт. Мусор аккуратно переписал данные в свою книжечку.
– А теперь ваши документы, – грозно обратился он к моей жене, у которой, по всей видимости, тоже был воровской вид.
Получив нужную им информацию, к нашему счастью, менты отвалили.
Синий пакет
В вагоне метро мне бросился в глаза невзрачный человек с синим пластиковым пакетом.
Мы решили сойти на следующей остановке. «Синий пакет» сошел вслед.
Сев на хвост, «пакет» последовал за нами и тогда, когда подошел следующий поезд.
Вспомнив все прочитанные детективы и проделав ряд хитроумных маневров, почерпнутых из пригодившейся литературы, мы наконец «оторвались».
Прибыв на дачу, решили послушать последние известия.
Диктор сообщил главное событие дня: выступление молодчиков-боевиков, фашистов из пресловутой ХДС в защиту антинародной польской солидарности, которое кончилось грязным дебошем и потасовкой с праведно возмутившимися простыми советскими людьми, проводившими Игры доброй воли на Олимпийском стадионе в Москве.
Не забыв заглянуть под кровать
Однажды мне позвонил из своего офиса только что прибывший в Россию очередной корреспондент «Нью-Йорк таймс», аккредитованный в Москве.
Журналист сообщил, что привез мне письмо и хочет его передать.
Мы встретились у памятника Маяковскому, отправились ко мне в мастерскую и, поговорив о том о сем, расстались.
Вслед за американским гостем пришли ученики, которых я натаскивал, как «правильно» написать и нарисовать на вступительных экзаменах в художественный институт.
Вдруг дверь нашей мирной художественной школы сотряслась от оглушительного стука.
Открыв, я увидел на пороге милицию и сразу сообразил, что гэбэшный топтун послал наряд выяснить, к кому наведывался свеженький западный спецкор.
Потеснив меня внутрь помещения и рассказав на удивление захватывающую историю – оказывается, в соседнем доме ограбили квартиру, преследуемый грабитель скрылся в подъезде, похоже, в моей мастерской, – менты потребовали документы для установления моей явно подозрительной личности.
Зайдя в комнату и с удивлением увидев оторопевших подростков, правоохранительные органы для блезира пошарили по углам.
Не забыв при этом заглянуть под кровать.
Топтун
В начале 80-х хороший приятель, искусствовед Боб Бродский, привел ко мне в мастерскую продюсера швейцарского телевидения Эрика Пешлера. Эрик стал моим коллекционером и близким другом.
Снимая документальные фильмы про советскую жизнь, Эрик постоянно приезжал в Москву и каждый раз увозил небольшую картину в багаже.
В этот злосчастный вечер, находясь как раз в городе, Пешлер пришел ко мне забрать очередную картину.
Надежно упаковав произведение, я выглянул во двор и встретился глазами со странной личностью, прохаживающейся под окнами. Через полчасика, мы с Эриком снова взглянули вниз: личность была на месте.
Пришлось ждать.
Тяжелая алкоголичка
У нас были планы пойти из мастерской к приятелю Эрика, композитору Катаеву, жившему неподалеку.
Моя жена Алеся собиралась к нам присоединиться, имея адрес, где главным ориентиром был винный магазин. Позвонив несколько раз Катаевым и узнав, что мы с Эриком не пришли, она стала беспокоиться. В конце концов, не выдержав, отправилась в мастерскую, где не было телефона.
Как раз в это время топтун под покровом ночи прикинулся невидимкой. Мы со сверт-ком в руках, поглядывая по сторонам, отправились наконец в гости, разминувшись с моей женой.
В два часа ночи, не найдя никого в мастерской, впопыхах, в распахнутой дубленке Алеся бросилась разыскивать дом Катаевых. Случайно столкнувшись на улице нос к носу с нашим приятелем и, будучи в панике, она закричала, забыв поздороваться:
– Где здесь винный магазин? – произведя на него впечатление тяжелой алкоголички.
С акцентом пленного немца
Через пару дней Пешлер улетал в Швейцарию.
Имея статус VIP, он никогда не предъявлял багаж к досмотру.
На сей раз таможенник потребовал показать содержимое чемодана. Обнаружив картину, он строго попросил объяснений, пригрозив вызвать экспертов-специалистов.
На ломаном русском, с акцентом «пленного немца» Эрик стал шуметь, что картину купил на толкучке в Измайлово за три рубля и везет ее детям, показать, как счастливо живут пионеры в СССР. Обилие объяснений и жестикуляции «достали» недоверчивого стража, который в конце концов, махнув рукой, сказал:
– Проходите.
Призрак
Несколько лет спустя в Нью-Йорке я посетил Советскую миссию при ООН на 67-й улице.
Русское консульство находилось тогда в Вашингтоне, и нотариально заверить нужный мне советский документ можно было только в этом мрачноватом заведении.
Выйдя, я направился домой, погруженный в свои мысли.
По дороге как из-под земли возник призрак: спортивно одетый человек с теннисной ракеткой в руках.
Широко улыбаясь, «спортсмен» спросил, как пройти на Центральную железнодорожную станцию, откуда, по-видимому, собирался отправиться играть в теннис.
Я объяснил.
– Откуда у вас такой очаровательный акцент? – поинтересовался незнакомец.
Я ответил.
Не унимаясь и с нехарактерной в таких случаях для американцев настойчивостью, «теннисист» приступил ко мне с расспросами:
– Не правда ли, хорошая погода? Откуда и куда направляетесь?
Поняв, наконец, с кем имею дело, я послал человека куда подальше.
Призрак волшебно испарился.
В свободной стране
Продолжая свой путь и решив добраться домой на такси, я стал «голосовать».
Подошли трое полицейских и попросили предъявить документы. Находясь в свободной стране, я свободно спросил, по какому праву.
Изумившись, я услышал до боли знакомую историю: напротив, мол, обокрали прилавок, грабитель, как две капли воды, смахивает на меня, а мою и его куртку – не отличить.
Советская миссия при ООН, видимо, была «под колпаком», и ФБР, собирая информацию о посетителях «плохого» дома, пользовалось идентичной КГБ методикой.
Иди сюда, я тебя метровым сделаю
Леха сел в 17 лет. Не участвуя сам в грабеже, он организовал дело.
Когда вышел на волю, Алесины родители приняли участие в его судьбе.
Леха замечательно пел под гитару лагерные песни. Поступил в Литературный институт.
Колоритная личность производила сильное впечатление на окружающих.
Будучи благодарен Алесиным родителям, говорил:
– Вы ж меня лысым взяли. Если кто обидит, приду и дверь задом выбью.