Страница 78 из 112
Глава 37
Валерия
Больно…
Так больно, что не могу дышать. Разреветься бы, чтобы выпустить злость и обиду, но слез нет. Только всепоглощающее разочарование. В самой себе.
С первыми лучами солнца сказка рассеялась. Сейчас, при свете дня – все кажется далеко не таким романтичным, как я нафантазировала вчера в парализующих объятиях мужа.
Первая брачная ночь. Любовь до гроба. В горе и в радости…
- Дура! – достаю рюкзак, дергаю за молнию. Бросаю на кровать.
Раскрываю сразу все створки огромного шкафа. Сгребаю одежду с вешалок и полок, небрежно бросаю на ковер. То, что Алик купил, не возьму. Ни единой вещи! Даже это шикарное платье под цвет моих глаз…
Туманов щедро потратился на меня тогда – и взял долг с процентами, как только подвернулась удачная возможность. А я…
- Наивная дура, - шепчу обреченно.
Ведь только я в курсе, что мы расписаны официально. А для Альберта я – прислуга. Не жена, нет! И даже если он узнает правду, то не захочет сохранять наш союз. Илья охотно поможет его разорвать. Главный Туманов уже наверняка запустил бракоразводный процесс. Мой паспорт ведь у него.
Потом меня выгонят, а Алик женится на истинной Валерии, как и планировал изначально.
О чем я только думала этой ночью? Так легко сдалась! Сгорела без остатка.
- Идиотка доверчивая, - всхлипываю тихо под нос.
Захватываю стопку нарядов и тяну на себя яростно. Что-то мешает, цепляется, но я не отступаю. Слишком зла. Резкий рывок – и лечу назад. Роняю вещи вместе с перекладиной, которая ударяется об пол с внушительным грохотом. Отскочив в последний момент, зажимаю уши на секунду и зажмуриваюсь.
- Лера, - мерещится мое имя. Которое у меня украли в этом доме. Встряхиваю кудряшками, чтобы отогнать иллюзию.
Когда распахиваю глаза, то вижу Альберта перед собой. Стоит напротив, сложив руки в карманы брюк. Изучает меня черным, пустым взглядом. Косится на рюкзак, скользит по разбросанным платьям.
- Что ты делаешь? – произносит бесстрастно. И зубы стискивает так, что желваки на скулах играют.
Холодный, недовольный, чужой, будто не он меня обнимал всю ночь, целовал и шептал ласковые слова. Может, и это все приснилось?
Отворачиваюсь, чтобы Туманов не успел заметить моих слез. И вытягиваю из груды вещей свои старые простые платьица, складываю в рюкзак только их. Сортирую следующую партию.
- Альберт Ильич, да у вас и со зрением беда, - скрываю боль, разрывающую душу на части, под сарказмом. – Собираюсь.
Пожимаю плечами, на которые тут же ложатся мужские ладони. Сжимают, заставив на секунду почувствовать себя ценной и необходимой.
- Ты не можешь уехать, - слова, в отличие от теплых прикосновений, ледяные. – Нельзя.
Сбрасываю его руки, выбираюсь из плена и мчусь к комоду. Выдвигаю шкафчики по очереди.
- Я все могу, вы меня недооцениваете, - иронизирую, а сама делаю вид, что внимательно пересматриваю вещи.
Открываю отдел с бельем – и тут же захлопываю. Искоса поглядываю на Алика. Он наблюдает за каждым моим действием, но не останавливает. Думает о чем-то, раздражается.
- Охрана не выпустит, - цедит угрожающе. Что-то еще, кроме давления и манипуляций, Тумановы умеют? Точно бандюганы!
- Сбегу, - хмыкаю легко, и Алик мрачнеет, будто действительно испугался. – Я же не рабыня здесь. Между нами даже договор не подписан, - намекаю на официальное трудоустройство, которое мне было невыгодно, а Майя и не предлагала.
- Как сказать… - хмыкает Альберт, подразумевая что-то иное.
Провожает тягучим взглядом, когда я пролетаю мимо него в душевую. Сгребаю шампуни и гели, но, одумавшись, отпускаю их в ванну. Зачем мне с собой все это тащить? На долгую память?
Разве что… прихватить один… Вот этот карамельный, запах которого Алику понравился…
Но толку? Хоть облейся им с ног до головы и выпей остаток – все равно мужа этим не удержать. У него своя жена на подходе. Ждет очереди в ЗАГС.
Отбрасываю флакон в сторону мусорного ведра, но не попадаю.
- Ты Аленке нужна, - в дверном проеме возникает Альберт, упирается рукой в косяк, перегородив мне путь.
- Родители научились с ней общаться, - парирую я. – Даже на выходные с собой забрали. Так что справятся. А я ей буду не нужна.
Наклоняюсь и, прошмыгнув под вытянутой рукой Туманова, возвращаюсь в спальню. Хватаю рюкзак, борюсь с молнией, пытаясь застегнуть ее.
- Мне нужна, - доносится хрипло.
Впиваюсь пальцами в лямки. Боюсь обернуться и посмотреть Алику в глаза. Опять утону в отравленном нефтью море – и захлебнусь, забыв обо всех обидах и запретах.
- Перебьетесь, - фыркаю, а сама едва не плачу. Рядом с ним сложно эмоции сдерживать. – Новую няньку оприходуете, - грубо выдаю. И сама же краснею от своей пошлой фразы.
- Да какую на хрен новую? – выкрикивает, сорвавшись.
Жесткая хватка на локте, рывок – и я прокручиваюсь вокруг своей оси. Падаю в объятия Альберта. Впечатываюсь в его напряженное, каменное тело. Упираюсь ладонями в грудь, что ходуном ходит. И с трудом сдерживает тарабанящее внутри тумановское сердце. Оно разогналось до предела. От ярости, наверное.
- Да любую, - фыркаю, не в силах совладать с собой.
Но Алик обрывает мой словесный поток. Схватив рукой за шею и чуть сжав волосы на затылке, впивается в меня губами, врывается в полураспахнутый рот. Целует властно и жестко, словно проучить хочет. Действует с непонятным мне надрывом, прижимает к себе чересчур крепко.
- Лерочка, - шепчет контрастно ласково между жалящими поцелуями.
Обрываю порочное сумасшествие, выворачиваюсь и отскакиваю от демона. Губы горят, но я не рискую дотронуться до них пальцами, чтобы неадекватный Туманов не воспринял мой невинный жест превратно. Он и так на грани. Дышит тяжело, крылья носа раздувает. Игнорирует кровь, выступившую на пострадавшей вчера губе. На секунду жалею его, но тут же запрещаю себе эту слабость.
- Я Леся, - вздергиваю подбородок, а Алик цокает укоризненно. - Вы в своих бабах запутались.
- А ты - в своем вранье, Лера, - ухмыляется, подходя ближе. Размышляет некоторое время, борется с собой. - Аленка сказала, что Леся - это сокращение от Валерии. Она в паспорте твоем подсмотрела перед тем, как разрисовала, - подозрительно отводит взгляд.
- Что еще... - сглатываю огромный, колючий ком в горле, - она сказала?
- А что должна была? - тон становится игривым. Как вчера.
Алик поднимает руку к моему лицу, бережно ведет подушечками пальцев по щеке и скуле, заправляет кудряшку за ухо.
- Издеваетесь? – пячусь назад. - Опять? – упираюсь лодыжками в край постели.
- Влюбился, - делает шаг к мне. – Впервые, - оказывается вплотную.
Опять целует, только на этот раз не могу сопротивляться. От шока.
Покорно опускаюсь на кровать, стоит лишь Альберту слегка подтолкнуть меня. Я сейчас как подожженная марионетка. Горю, превращаюсь в уголь в жадных, порочных руках кукловода-извращенца, но при этом продолжаю реагировать на каждое его движение, когда он умело дергает за ниточки. Подбрасывает дровишек в полыхающий костер жаркими поцелуями.
Мысли превращаются в пар, подхватываются сквозняком и уносятся в приоткрытое окно. Тело ломит после ночи с мужем, но требует продолжения. Делает вид, что не все запомнило. Не распробовало. И хочет освежить впечатления. А я… подчиняюсь его зову.
Сейчас я принадлежу сорвавшемуся с цепи мужчине, который буквально пожирает меня поцелуями. Я и не догадывалась, что суровый, холодный, хмурый Альберт Ильич может быть таким… Ласковым и страстным одновременно. Моим Аликом.