Страница 39 из 112
Когда Леся не дерзит, не болтает, не пытается убить себя или меня, она кажется милой и наивной. Наклонившись, касаюсь ее носа своим и замечаю, как лихорадочно подрагивают веки. Будто нянька все еще в сознании и лишь притворяется спящей.
Ощущаю блуждающую ладошку в районе паха, и тут же реагирую на случайное прикосновение. Молниеносно, стойко, рискуя молнию сломать.
Что же, с чувствительностью все по-прежнему прекрасно. Даже лучше. Но фантомные ласки напрягают. Фантазия у меня на нервной почве разыгралась? Впрочем, потом разберемся.
- Ле-есь? - тяжело выдыхаю, обдавая жаром сжатые губы.
- Вы что, меня целовать опять вздумали? – лепечет она испуганно, приоткрывая один глаз.
- Ты же в обмороке, - хмыкаю издевательски.
Нянька выпрямляется, твердо опирается на ноги. И осознав, что я раскусил ее игру, пытается выкрутиться из моих объятий, но я не спешу ее отпускать. Не хочу.
- Да у вас одеколон такой резкий, что действует как нашатырь, - морщит носик и трет его ладонью. - Одного вдоха хватило, чтобы очнуться, - выдает дерзко. – Мертвого поднимет!
Отталкивает меня, кривится показательно и платье многострадальное поправляет. Надо штук сто ей на сменку заказать. Непутевая, ей и этого мало будет. Впрочем, рядом с ней и мне запасные брюки не помешают.
- Что не так с моим одеколоном?
Принюхиваюсь к себе, но по-прежнему ощущаю ее аромат, который теперь и в мою рубашку впитался.
Несносная кудряшка, все ей во мне противно. Честно говоря, это задевает меня и раздражает. Сплошное отвращение ко мне от няньки исходит. Не припомню, чтобы на меня хоть раз какая-то баба подобным образом реагировала. Наоборот, липнут. А эта… Бесит!
- В любом случае, мне уже лучше. Обойдемся без поцелуя, - выставляет ладонь перед собой, будто я нападать планировал. – Вы ведете себя неподобающе, - отчитывает меня грозно.
- Ты меня чуть не травмировала, - напоминаю, возмущенно поднимая бровь.
- Вы сами виноваты, - заявляет нагло. Осмелела так, что щечки порозовели. Еще симпатичнее стала. - Начали руками размахивать, вот поднос у меня и выбили. Но так уж и быть, я вас прощаю, - улыбается нахально, когда я давлюсь от негодования. Прощает? Меня? - И помогу, - ресницами хлопает. - Снимайте брюки, - приказывает внезапно.
- Даже так? – закашливаюсь от хохота.
Леся сама не поняла, насколько двусмысленно прозвучало ее предложение.
- Я застираю, - оправдывается, становясь пунцовой.
- Прямо сейчас? – мне доставляет удовольствие донимать и провоцировать ее. И в то же время я подозреваю, что она задумала что-то. Неспроста такая вдруг добрая и внимательная.
- Потом поздно будет, - до последнего не отступает. - Впитается кофе, засохнет. Не оттереть!
- Как скажешь, - хмыкаю.
Демонстративно расстегиваю ремень, щелкаю пуговицу, едва не сорвав. И когда берусь за собачку молнии, Леся ойкает, закрывает лицо ладонями и отворачивается, прокрутившись на пятках.
С трудом сдерживаю смех. Странная девочка, маленькая совсем, невинная.
Оставив в покое пояс, подхожу к ней со спины. Изучаю кучеряшки, вдыхаю аромат шампуня.
- Шла бы ты отсюда по-хорошему, - советую серьезно, понимая, что мне все сложнее держать себя в руках рядом с ней. В мокрых расстегнутых штанах. – Пока можешь, - подаюсь вперед, зарываясь носом в ее волосы.
Леся дергается, теряет равновесие и попкой в меня упирается. Прячу руки в карманы брюк, чтобы не схватить ее за бедра и не зафиксировать в столь неоднозначной позе.
Делаю шаг назад.
- Не прижимайтесь, вы мне последнее платье испачкаете, - оборачивается, разглядывая себя в поисках кофейных следов. – Вы чего уставились? – мрачнеет, поймав мой взгляд, нагло и неприлично скользящий по ее попке.
- Пятен нет, - постановляю невозмутимо.
Будто это не у меня брюки натянулись так, что ткань скоро треснет. Еще и что-то твердое мешает. Скользкое от влаги, холодное.
Опускаю взгляд на топорщащийся карман, достаю паспорт. Размокший, помятый, похожий на тряпку. Покосившись на застывшую в страхе Лесю, наконец-то разгадываю ее истинные мотивы.
- Ты здесь, чтобы стащить паспорт? – предъявляю ей зло. – И кофе специально на меня вывернула?
Добрая девочка, позаботилась о комфортной температуре. Я оценил, но все равно ее прибью!
- Нет, - машет кудряшками, к двери пятится.
- Ты ведь Аленке пообещала остаться, - в два прыжка оказываюсь рядом.
Упираюсь рукой в деревянное полотно, не позволяя няньке сбежать. Почти вплотную к ней приближаюсь, оставляя крохотный просвет между нашими телами. Чтобы не испачкать «последнее платье», хотя я бы посмотрел на Лесю без него.
- Я останусь! – выпаливает на рваном выдохе. - Но, согласитесь, это ненормально – отбирать документы у работника! Так только делают бандиты перед тем, как в притон продать.
- Откуда такие познания? – не могу подавить ехидной ухмылки.
- Из фильмов и газет, - шипит она. - Отдадите паспорт?
Киваю, наблюдая, как поднимается аккуратная грудь, опускается резко – и выбивает из легких облегченный вздох. С трудом отвлекаюсь от аппетитной ложбинки, что виднеется под завязками на декольте. Получаю шлепок по плечу и гневный взгляд синих глаз.
Недотрога.
- Только проверю, что ты так усиленно скрываешь, - отступаю назад, как можно дальше от непредсказуемой няньки. Опять что-нибудь вытворит, а я и так на грани.
Леся заламывает пальцы, топчется на месте нервно, переживает о чем-то. И своим ненормальным поведением лишь убеждает меня заглянуть в документ.
Листаю слизкие, залитые кофе, слипшиеся страницы.
Фото. Имя. Прописка. Штамп о браке.
Что за хрень?