Страница 18 из 45
слушали вместе, ревела в динамиках, проникая в мои вены и напоминая мне о Никс.
Звук прервался от того, что я с силой ударил по плееру.
Наслаждаясь тишиной, я выдернул чертов кусок пластика, скинул диск на пол. Опустил
стекло, впуская свежий воздух улицы. Холодный ветер кусал кожу на щеках. Было сложно
передвигаться по Нью-Йорку быстро, этот город не создан для этого, но я старался.
«Что там произошло?» – спрашивал я себя, чувствуя, что туман, наконец, рассеивается.
Я все делал как обычно, используя любой шанс, чтобы повернуть разговор в сторону секса.
И сливки были так кстати.
А потом… В ту же секунду, как я оказался рядом с ней, правила игры поменялись.
Никс словно обладала собственной гравитацией, притягивая меня на свою орбиту.
Малейший ее звук, ее утонченные реакции, доводили меня до крайности. И я не хотел узнавать, что будет, если я переступлю эту черту.
«Мне нужно использовать ее. Вспомни, как сильно она тебя ненавидит». Проще сказать, чем сделать. У Никс был внутренний огонь, и в то время как он обжигал меня, он еще и
согревал. Мне нравилось то, как она относится ко мне. Это вызов. Желание получить ее
лихорадочно овладевало мной.
«Точно. Завоюй ее. Управляй ею. Не давай ей одержать верх».
Здесь я главный. Надо почаще напоминать себе об этом. Эта девчонка никогда не смогла бы
стать больше, чем одноразовый секс на стороне. Статус моей жены – лишь фикция.
«Чего тогда я так боюсь? – спросил я себя, громко смеясь. - Она для меня никто. Я просто
несколько перестарался там, в квартире. Она чертовски горяча, это тоже не новость. И ничего
необычного. Она не одна такая…»
Никс не особенная.
Если я хочу сохранить свою свободу и образ жизни…
Она никогда не станет кем-то особенным.
- Глава Шестая –
Никс
Обхватив себя руками, я ещё долго стояла возле раковины после ухода Абеля. Каждый вдох
давался мне с трудом, мне не хватало кислорода. Единственная мысль повторялась в голове раз
за разом, снова и снова, по кругу, как заевшая пластинка.
Я почти поцеловала его снова.
Я была слишком близка к этому. О чем я вообще думала? Почему я так слаба? Позволить
Абелю подвести меня до дома было ошибкой, но разрешить подняться в квартиру – просто
катастрофа. Он просто ходячий секс. Его голубые глаза так и горели обещанием восхитительных, извращенных вещей.
И его член, упирающийся в мое бедро...
Повернувшись, я включила воду. Отчаянно желая избавиться от этого безумия, я опустила
голову прямо под ледяную струю.
- А! – я задохнулась, запрокидывая волосы назад, так что по квартире полетели брызги.
Я намокла, зато мой мозг, наконец, освободился от Абеля.
- Я не могу спать с ним, - сообщила я пустой комнате. – Больше никогда. Я просто не могу.
Но как тогда мне спасти мою компанию? Или я собираюсь просто все бросить?
Он принес с собой кольцо.
Абель не ходил вокруг да около. Он честно признался, что хочет жениться на мне, использовать меня, чтобы сохранить свои деньги, и говорил это на абсолютно серьезно. Я никто
для него, но… Он для меня – никто. Он для меня – плохая партия. Все, что ему нужно – это
только секс. И это очевидно. Его гибкие мышцы, его возбужденный член, вдавленный в мои
бедра… И это заставляет меня дрожать.
Все, что я хочу...
Что?
«Мою компанию», - повторила я себе.
Я не могу потерять ее. Но выйти замуж за Абеля, и тем более родить внука для его отца –
это уже слишком!
Думая о нашем сексе с Абелем, я еще раз напомнила себе, как лента презервативов
потянулась за его рукой с прикроватной тумбы. Я и представить себе не могла, зачем ему так
много?
Если мы поженимся, презервативов я вообще не увижу.
Абель будет трахать меня, заполняя меня своей спермой. Мысли о его татуировках
заставляли сердце биться чаще. А клитор пульсировать. Прекрати думать об этом! Я не стану
снова спать с ним!
Но выйти за него замуж все-таки придется. Это единственный способ сделать всех
счастливыми.
Можем ли мы оба получить то, что хотим, не идя на уступки?
Если я поговорю с Абелем, скажу, что мы вступим в брак, который никогда не будет
консумирован…. Это сработает?
Я направилась в ванную, по пути сбрасывая с себя одежду.
Мы можем врать.
Закрывая дверь ванной, я усмехнулась. Все достаточно просто. Поженимся, потом скажем, что мы «пытаемся» забеременеть, но у нас ничего не получается. Такое постоянно случается с
другими людьми. Разве нас можно будет обвинить в чем-либо? Ведь условия контракта не могут
быть нарушены физиологическими проблемами?
Чувствуя себе гением, я включила душ, комната быстро заполнилась паром. Я торопливо
намыливала кожу, стараясь избавиться от пота, накопившегося за прошедшие сутки. Я знаю, что
должна сделать. План, который родился в моей голове, возвращал мне чувство контроля.
После того, как я чуть не поддалась Абелю…
Мне нужны все силы, которые есть, чтобы вновь не потерять контроль.
****
Когда мой будильник зазвонил следующим утром, я уже была готова к этому.
Вскакивая с кровати, я потянула руки. Через белые занавески моего окна в спальне солнце
казалось желтым маяком.
Вчера я проснулась в постели незнакомца. И это стало началом худшего дня в моей жизни.
Но сегодня, мне кажется, все возвращается к привычному распорядку вещей. Сегодня все будет
иначе.
Я волновалась из-за собственного плана, зато он у меня хоты бы был. Это уже что-то.
Иметь возможность превратить всю эту путаницу в некое подобие терпимого будущего
придавало мне сил.
Стоя перед зеркалом, я расчесывала волосы до тех пор, пока они не засияли. Я всегда
боролась с тем, как они вились, так что оставила себе времени с запасом, чтобы убедиться, что
каждый локон лежит на своем месте. Закончив, я скрепила волосы в свой привычный пучок, блестящий и безупречный.
Еще с вечера я подготовила свежую одежду, чтобы на ней не было складок. И, несмотря на
это, я все равно погладила вещи еще раз. Когда я закончила, стрелки на брюках стали достаточно
жесткими, чтобы разрезать маффин на две части.
Кстати о маффинах.
Бережно одеваясь, чтобы не помять ничего, я схватила чашку кофе, которая уже ждала меня
возле кофемашины, и клюквенный кексик со столешницы. Я любила сладкое, но благодаря моей
«заботливой» (как она сама себя называла) матери, у меня развилось странное отношение к
нему. Мать пыталась полностью исключить сладости из моей жизни. А я, из желания отомстить, баловала себя каждый раз, как только могла.
Кто бы мог меня осудить?
Десерты чертовски восхитительны.
Помыв руки, я последний раз посмотрела в зеркало, проверяя, все ли в порядке. Вчера мои
родители видели меня в состоянии, которое, я надеюсь, больше никогда не повторится. Быть
чопорной, соответствующей статусу – вот что значит быть Холлоуэй.
У меня есть власть, у меня есть деньги, и я сделаю все, что смогу, чтобы сохранить это.