Страница 14 из 124
— А я до Сольцов, — он протянул Голицыну папиросы. — Будешь?
Хотя Голицын не курил, но среди солдат некурящих не встречал. А ведь он сейчас — обычный солдат.
— Давай.
Взял папиросу. Сосед протянул свою прикурить. Голицын затягиваться не стал, просто набрал в рот и выпустил дым. Иначе сразу бы закашлялся…
Царскосельский вокзал. Повсюду вооружённые солдаты, матросы, рабочие, студенты. Многие с красными повязками на рукавах.
Уже темнеет. До дома пешком минут тридцать. Реально оказалось дольше. Через два пикета не пустили, пришлось идти в обход.
За два квартала от дома остановил патруль Красной гвардии. Старший патруля, рабочий в тёмно-сером пальто и кепке, потребовал документы. Князь протянул солдатские бумаги. Рабочий посмотрел документы, потом, пристально, в лицо Романа Васильевича.
— Так с какого, говоришь, завода будешь, браток? — поинтересовался он.
— Да не с какого. Не успел поработать на заводе. Как война начиналась, мобилизовали, — пожал плечами князь.
— А звать тебя как?
Голицын улыбнулся про себя. Старый трюк контрразведки. Но ничего, Роман Васильевич всё, что написано в документах, вызубрил наизусть.
— Лопатин Афанасий Никифорович. Девяносто седьмого года рождения.
— Ладно, держи.
Рабочий вернул документы.
Вот и дом. Около парадного входа пятеро с оружием.
«Чёрт! Плохо. Что они здесь забыли?»
Саженях в тридцати остановился открытый автомобиль. Пассажиры вылезли и о чём-то быстро поговорили с шофёром. Потом открытый «форд» проехал мимо поручика. Роман Васильевич под прикрытием машины перебежал на задний двор. Аккуратно выглянул. Пятёрка солдат его не заметила. Слева двое, судя по силуэтам, мужчина и женщина. 'И чего это они в такую пору шастают по городу, где толпы вооружённого народа, кому убить человека, что муху прихлопнуть? — невесело подумал поручик.
Подошёл к двери. Замка нет, потянул на себя дверь. Заперто изнутри.
«Пожалуй, не войти, — размышлял Голицын. — Надо постучать. Только если громко, услышат те, кто на улице, а если тихо, не достучишься. Прислуга может не услышать».
— Уважаемый, вы дверью не ошиблись? — раздался сзади тихий и очень знакомый голос.
Роман Васильевич обернулся. Губы непроизвольно растянулись в улыбке.
— Ты руки-то подыми, — продолжил Антон. — Медленно. Дёрнешься, пристрелю нафиг.
Как давно не слышал этот голос!
— Ну вы и выражаетесь, граф.
— Ромыч, — медленно проговорил гость из будущего. — Ты что ли?
— Ромка! — взвизгнул женский силуэт за спиной у Воронцова.
Девичья фигурка рванулась к нему, и через пару секунд у него на шее повисла Настя.