Страница 68 из 97
Выступление в прениях по докладу Ф. И. Мигая «Дополнительные данные к вопросу физиологическом забрасывании кишечных жидкостей в желудок»
[160]
(5 марта 1909 г.)
И. П. П а в л о в: Полученными докладчиком данными уясняется история разноречия между физиологами, говорившими всегда о высокой кислотности желудочного сока, и клиницистами, утверждавшими противное. Правильность утверждения физиологов была признана клиницистами после того, как у человека были найдены способы получения чистого желудочного сока, между тем как раньше они имели дело с желудочным содержимым, относительно которого, как показал докладчик, желудок стремится сохранить известный optimum кислотности. Благодарю вас за ваше сообщение.
Выступления в прениях по докладу А. И. Моисеева «Об экспериментальной остеомаляции проф. Павлова»
[161]
(5 марта 1909 г.)
И. П. П а в л о в: Здесь имеется широкое поле для исследования. Наряду с остеомаляцией можно наблюдать и вызвать обратный процесс - отвердение размягченных костей. Приходилось наблюдать и случаи утолщения эпифизов костей и утолщения на ребрах. Что касается происхождения этого процесса, то прежде я был того мнения, что он зависит от потери соков, изменения химизма. В настоящее время, признавая важное значение этого момента, я полагаю, что это есть лишь одна сторона дела, что важную роль в развитии этого процесса играет длительное действие влажного холода. У меня была собака без фистул, которая заболела этим процессом, но под влиянием тепла его удалось повернуть в обратную сторону, и она окрепла на ногах. Собаки, предоставленные вам для исследования, находились в раннем периоде изменений; в позднем наблюдается размягчение и в трубчатых костях.
А. И. М о и с е е в: Эти опытные данные не стоят в противоречии с остеомаляцией, так как и при ней размягчение трубчатых костей встречается при поздних и тяжелых формах. В остальных же случаях процесс ограничивается короткими и плоскими костями скелета.
И. П. П а в л о в: Можно усмотреть аналогию между этим процессом и рахитом. Предмет представляет большой интерес для изучения. Позволю себе надеяться, что то внимание и интерес к предмету, которые проявил докладчик, он сохранит к нему и впредь. Благодарю вас за интересный доклад.
Речь на объединенном заседании всех медицинских и биологических научных обществ гор. С. -Петербурга, посвященном чествованию Ильи Ильича Мечникова
[162]
(14 мая 1909 г.)
Я бесконечно счастлив приветствовать от имени всего врачебного сословия первого и великого творца фагоцитарной теории и великого борца с бичом человечества - с сифилисом.
Ваше мировое положение, Илья Ильич, исключительное; на ваших великих работах сосредоточено внимание всего мира; вы работаете в научном центре - в Пастеровском институте, этом по справедливости считающемся первым научном институте на всем земном шаре. Туда стекаются учиться со всех стран света. Мы с гордостью можем заявить, что своей славой Пастеровский институт в значительной степени обязан вам, Илья Ильич. (Громкие аплодисменты).
Мы теперь в России переживаем тяжелое время после внешних и внутренних невзгод, перенесенных страной; мы все, русские, находимся в подавленном состоянии, 2 [163] но ваше появление, Илья Ильич, приободрило нас, мы сразу все воспрянули духом, чтобы дружно и во всеуслышание приветствовать громадную, всем миром признанную русскую ученую силу.
Вы, Илья Ильич, хотя и не врач-специалист, но своими гениальными трудами и научными открытиями сделали огромный вклад в медицинскую науку, и врачи Петербурга и все население столицы с нетерпением ждут от вас компетентных указаний в борьбе с поглотившей столько жертв холерой. [164]
Мы ждем вашего совета и ваших указаний. (Громкие аплодисменты).
Общая техника физиологических опытов и вивисекции
[165]
I. общие замечания о физиологических операциях
Чтобы определить функцию и значение той или другой части для целого организма, нередко приходится разрушать соответственную часть или удалять ее из животного. Из обнаруживающихся после этого отклонений от нормального поведения можно делать заключения о роли и значении удаленного органа. Разрушение или удаление органов, имеющее целью выяснение их функции, является самой обыкновенной физиологической процедурой. Благодаря ей физиология обогатилась в прошлом многими ценными фактами, и она имеет все основания применять ее и в будущем с большой пользой.
Но чтобы иметь право на известные заключения, эта операция должна быть дополнена так называемыми контрольными опытами. В физиологических опытах исследователю приходится иметь дело с таким сцеплением разнородных неопределенных моментов, что результат опыта не может рассматриваться как всецело и непосредственно вытекающий из предмета. Когда орган уничтожается или вырезается, то при этом наносится повреждение многим другим органам; для этих последних создаются новые условия (не считая выключения данного органа), так что наблюдаемые после экстирпации отклонения могут быть последствием названных обстоятельств, не удаления органа. Поэтому побочные действия, могущие иметь место при удалении органа, должны быть заранее обдуманы, и каждое из них должно быть испытано в специальном опыте. Но как часто бывает невероятно трудно составить себе ясное понятие об этих влияниях, показывают нередко происходящие случаи, когда, повторяя один и тот же опыт, два тщательных исследователя, даже когда они пытаются при помощи обмена письмами помочь друг другу, всетаки приходят к различным результатам. И только когда опыт снова проделывается в присутствии другого, открывается, наконец, какая-нибудь подробность, которая и была причиной разногласия. Ввиду этого иногда отдается предпочтение способу исключения, так сказать, en gros всех побочных влияний. Это достигается тем, что на другом животном проделывается до малейших деталей то же самое, за исключением удаления органа. Подобный контрольный опыт является характерной особенностью физиологического исследования. Если физик может сосчитать все моменты, принимающие участие в данном явлении, количественно определить степень их участия в вызванном явлении как в целом, то физиолог вряд ли когда-нибудь находится в таком благоприятном положении и прибегает, - хочет он этого или нет, - к помощи контрольного опыта.
То обстоятельство, что физиологическое экспериментирование так чрезвычайно сложно, обязывает исследователя не останавливаться на результате, достигнутом по первой методике, но итти дальше и, если возможно, добиться обратного положения вещей носредством усиленного раздражения данного органа, данной части. Если функции, исчезнувшие с удалением какого-либо органа, обнаруживаются на другом животном при раздражении этого органа c большей интенсивностью и в больших размерах, то вывод о роли этого органа приобретает гораздо большую убедительность.
Конечно, в тех случаях, в которых представляются препятствия анатомического или физиологического характера, исследование ограничивается либо одним, либо другим приемом.
Дальнейшей, почти необъятной физиологической задачей является исследовать физиологическое явление, установить его связь, его течение и его зависимость от каких-либо внешних или внутренних, возникающих в теле, условий и, наконец, как идеал свести все к физико-химическим силам. Для разрешения этой задачи почти всегда требуется оперирование на живом животном, и это главным образом по двум причинам. Во-первых, чтобы сделать наблюдаемое явление доступным наблюдателю, измерению и опыту, будь то при помощи разнообразных инструментов или без них. Во-вторых, с целью охранить данный орган от действия других органов; иначе на наблюдаемом явлении могли бы сказаться другие влияния, помимо тех, которые мы в данный момент умышленно допускаем.