Страница 37 из 97
Огромное большинство учебников представляет сбор, склад многочисленных отдельных фактов и всевозможных, имеющихся в науке, мнений. Едва ли может быть большой толк от такого изложения. Начинающий, - а учебники пишутся прежде всего для них, - теряется в массе фактов и решительно не знает, на чем остановиться и чего, хотя для начала, придерживаться. Среди леса подробностей ускользает главное, и мысль остается без дела. Учебник проф. Тигерштедта написан иначе. Автор обо всем составляет личное мнение, приводя и обсуждая факты как за, так и против. Следовательно, у читателя есть исходное мнение, определенно мотивированное, на котором он может остановиться, но с которого же он может начать и самостоятельную критику, перебирая фактические данные по отношению к этому мнению.
Наконец, как хорошо продуманный труд учебник этот во многих местах прямо пленяет простотою изложения. У физиолога, как и у всякого специалиста, образуется привычка к известным приемам выражения, изложения, не всегда удачным, иногда условным и, наконец, устаревшим. Проф. Тигерштедт весьма часто, если не всюду, счастливо борется с этою привычкой и дает своему читателю свободное и деловое, а потому и очень удобопонятное и весьма приятное изложение.
Как редактор я решился вообще не делать примечаний. Зачем они? Фактов приводится и автором вполне достаточно. Противопоставлять же мое мнение руководящему мнению автора я находил неуместным, раз это - его учебник, а не мой. Мало ли и других мнений помимо моего. Единственное исключение я допустил для отдела о работе пищеварительных желез - и это, как мне кажется, с достаточным основанием. Этот отдел вот уже около десяти лет почти исключительно разрабатывается моею лабораторией - и здесь мое мнение, мой выбор фактов имеют шансы оказаться более приближающимися к истине, чем всякого другого. Однако и здесь пришлось ограничиться немногим, так как наши факты уже приняты во внимание автором. Следовательно, мое добавление дает только то, что приобретено существенного в этом отношении после появления немецкого подлинника.
От души желаю успеха этой книге, уверенный в доброй службе, которую она может сослужить в деле физиологического образования лиц нашего врачебного сословия.
Проф. И. Павлов
C. -Петербург
21 октября 1900 г.
Примечания к книге Р. Тигерштедта «Учебник физиологии человека»
[76]
К § 6 «Кишечный сок»
В самое последнее время [диссертация д-ра Н. П. Шеповальникова под заглавием «Физиология кишечного сока» (С.-Петербург, 1899), вышедшая из Физиологической лаборатории Института экспериментальной медицины в кишечном соке найдена новая химическая функция. Кишечный сок оказался в важном соотношении с панкреатическим соком. Все ферменты панкреатического сока очень приобретают в силе действия, раз к этому соку примешивается кишечный. В особенности резко, иногда в огромной степени, это активирующее действие кишечного сока проявляется по отношению к белковому ферменту. Чем трипсинное действие данного панкреатического сока слабее, тем больше увеличивает его примесь кишечного. Активирующее действие на крахмальный и жировой ферменты одинаково сильно в кишечном соке из двенадцатиперстной, как и из дальнейших частей тонких кишок. Усиливающее действие на белковый фермент в особенности развито в дуоденальном соке. Это влияние кишечного сока на панкреатический основано на нахождении в первом особого или особых ферментных веществ. Кишечный сок действует в очень малых количествах, кипячение уничтожает действие и т. д. Едва ли можно сомневаться, что новая функция кишечного сока и есть его главная функция.
К § 2d «Центр слюноотделительных нервов»
Учение о нервных приборах, управляющих тем или другим органом, или, как чаще говорят, учение об иннервации органов, все еще страдает большой неполнотой что еще важнее, почти совершенным отсутствием в нем основного пункта. Для чего существует нервный прибор при том или другом органе? Очевидно для того, чтобы деятельность этогоргана была приведена в правильное соотношение, в правильную связь (т. e. отвечающую интересам организма как целого) с определенными внешними и внутренними условиями. Это достигается в организме таким образом, что известные условия, и именно только они, а не другие, являются раздражителями того или другого нервного прибора. Последний же осуществляется благодаря тому, что пункты нервного прибора, воспринимающие в норме раздражения (т. е. центры как начало центробежных нервов и периферические окончания центростремительных нервов), устроены у каждого нервного прибора особенным, специальным, специфическим образом, в силу чего могут раздражаться, приводиться в деятельное состояние только строго определенными условиями. Следовательно, в учении об иннервации органов существенный пункт - те особенные условия, которые являются нормальными раздражителями данного нервного прибора, или, иначе сказать, - специальная характеристика нервных клеток и периферических окончаний этого прибора. В ней лежит окончательный смысл всего дела; сведения же о центробежных нервах, их родах, их местоположениях, так же как о центрах и центростремительных нервах, представляют, так сказать, только сырой строительный материал в учении о нервном приборе. И как раз знания специальных раздражителей и недостает в огромном большинстве случаев. В последнее время на иннервациях пищеварительных желез указываемая нами точка зрения на предмет начинает проводиться систематически.
В главе об иннервации слюнных желез можно уже привести несколько точных и интересных фактов относительно нормальных возбудителей слюнных желез. Сухость пищи есть первый и сильнейший раздражитель нервных приборов всех слюнных желез. Чем суше пища, съедаемая животным, тем больше на нее изливается слюны. Высушенный хлеб, мясной порошок гонят очень много слюны; смоченный водою хлеб, сырое мясо, молоко - наоборот, очень мало. И в этом открывается первая физиологическая служба пользы слюны - размачивать, размягчать и растворять что можно в пище, приготовляя ее таким образом для дальнейшей химической обработки в ниже лежащих отделах пищеварительного канала. Определенный химический состав пищевых веществ, сообщающий им известный вкус, специально возбуждает трофический (т. е. заведующий выработкой органических веществ слюны) нервный прибор слизистых слюнных желез. Вследствие этого на съедобные вещества изливается слюна, содержащая много муцина, очевидно, ради смазывания пищи для легкого и свободного перехода ее из полости рта в полость желудка. Химические свойства всех веществ, кроме съедобных, которые не только не полезны животному, а могут быть ему вредны, также представляют раздражителей нервного прибора слюнных желез. И этим обнаруживается дальнейшая роль слюны - нейтрализовать, разбавлять эти вещества, чтобы ослабить их вредоносность, а также, чтобы отмывать от них рот. Упомянутые вещества раздражают главным образом секреторный (т. е. водогонный) нервный прибор, а не трофический; на них течет слюна жидкая, почти без муцина. И это имеет свой смысл, потому что теперь муцин был бы вреден, мешая отмыванию. Безразличные вещества и условия, с которыми слюне делать нечего, оставляют слюнные железы в покое, не являются раздражителями нервного прибора слюнных желез. При питье воды изи вливании ее в рот слюны нет. Точно так же снег, всыпанный в рот, не вызывает слюноотделения. Даже камешки, голышки, не раздражающие вкусовых нервов, вброшенные в рот собаке, остаются без эффекта на слюноотделение; они просто выбрасываются собакой вон изо рта.
Интересно, что совершенно тот же эффект на слюнные железы от всех перечисленных условий получается и тогда, когда действуют ими на расстоянии, т. е. когда ими собаку только дразнят. Так же на показываемую сухую пищу слюны выделяется больше, чем на мокрую; на пищу изливается более густая, слизистая слюна, чем на остальные отвергаемые собакой вещества, и т. д.