Страница 82 из 84
Подобное положение существует и при всякой дифференцировке. Когда повторно применяются соседние с определенным агентом, сделанным условным раздражителем, раздражители без сопровождения безусловным раздражителем, то их заимствованное в силу первоначального иррадиирования действие постепенно слабеет, тормозится, и вместе с тем появляется сонливость и даже крепкий сон во время применения этих дифференцируемых агентов, остающийся и потом. Но затем, перемежая с этими раздражениями применение выработанного условного агента и постоянно подкрепляя его, достигают того, что сон исчезает и дифференцированные агенты остаются совершенно не снотворными, только ограниченно заторможенными. Следовательно, раздражение определенного пункта ограничивает распространение тормозного процесса из соседних пунктов, концентрируя его, чем и исключается сон.
То же, что выступило при дифференцировке, обнаруживается и при "условном торможении", если затормаживаемую комбинацию постоянно чередуют с положительным раздражителем.
Наконец то же самое можно наблюдать и при «угасании». Если «угасание» производится часто по дням и многократно в каждый сеанс, то дело кончается сонливостью и сном собаки. Если же опыты делаются редко по дням и один или немного раз в отдельный сеанс, то «угасание» происходит быстро, часто с одного раза, но никакой сонливости не наблюдается. Очевидно, часто повторяющиеся подкрепляемые раздражения не допускают большого распространения торможения, концентрируя его.
Сделанные толкования и заключения содержат в себе идею о том, что торможение и сон - движущиеся по массе большого мозга процессы. И это есть на самом деле. Много работ, исполненных в моей лаборатории, сделали очевидным, что внутреннее торможение, произведенное в известный момент, удерживается в нервной системе некоторое время и по прекращении произведшего его агента и лишь потом постепенно концентрируется во времени, все точнее приурочиваясь своему моменту. Точно то же относится и до концентрирования в пространстве. На коже можно даже с точностью проследить, как далеко и с какой скоростью оно сперва иррадиирует, затем концентрируется, сосредоточивается в исходном пункте. То же самое известно всем и из обыденных наблюдений над сном. Как засыпание, так и пробуждение, т. е. как овладевание, так и освобождение ото сна большого мозга, происходит более или менее постепенно. То же видел я с д-ром Л. Н. Воскресенским на собаке, которую усыпляла вся обстановка комнаты, в которой над ней производились опыты. Можно было отчетливо различать несколько последовательных стадий сна, обнаруживающихся на разных отделах мозга. Интересно, что скорость распространения торможения и сна - величины одного и того же порядка. Как засыпание и пробуждение измеряются минутами и часто многими, так и иррадиирование и концентрирование внутреннего торможения происходят в тех же пределах времени. Сходство простирается и далее. Как известно, люди очень разнятся при всех прочих одинаковых условиях в отношении скорости засыпания и пробуждения. Одни, как правило, засыпают и просыпаются быстро, другие, напротив, очень медленно. То же и с движением тормозного процесса. Между разными собаками, до сих пор подвергавшимися сравнению (всего тремя), разница оказалась уже в десять раз. У одной собаки движение торможения туда и обратно (иррадиирование и концентрирование) занимало 1/2 минуты, у крайней сравнительно с ней -- 15 минут. С точки зрения большего или меньшего распространения торможения можно понять следующую разницу, редко встречавшуюся между животными. У огромного большинства собак обширное иррадиирование торможения обнаруживается в полном сне, с расслаблением скелетной мускулатуры, т. е. торможение достигает и лежащего под большими полушариями отдела мозга, заведующего уравновешиванием тела в пространстве. У некоторых же животных, редких, оно, очевидно, ограничивается только большими полушариями с их двигательной областью и не идет далее вниз, так что животное делается только неподвижным, деревенеет, сохраняя вполне активную позу.
Как показывает вышеприведенный опыт д-ра М. К. Петровой на одной из ее собак, практика локализации торможения, и притом постепенная, способствовала тому, что ранее иррадиирование торможения до степени сна было, наконец, исключено, так что осталось только чистое торможение, т. е.колокализованный сон. Так как при одних случаях внутреннего торможения, именно при дифференцировочном и условном торможениях, сонливость и сон хотя и выступают, но только на короткое время, т. е. локализирование торможения происходит легче и скорее, чем при других, то для предупреждения впоследствии сонливости у наших собак мы обыкновенно в подготовительном периоде вырабатываем у них, кроме нескольких рефлексов, также дифференцировку или условное торможение. И это, очевидно, достигает цели.
В согласии с только что сообщенным как агент, производящий внутреннее торможение, при повторении действует все вернее и скорее, так и сон, вызываемый каким-нибудь индифферентным или нашим условным раздражителем, всё стремительнее и легче наступает при повторных применениях этих раздражителей в соответствующей обстановке.
Здесь же можно упомянуть о следующем факте, обратившем на себя внимание при одном опыте. Конечно, это будет проверено. При полной выработке дифференцировки сон, появлявшийся в начале выработки и затем сд лавшийся совершенно незаметным в общем поведении животного, снобнаружился на время, когда ачали азрушать дифференцировку. сопровождая дифференцированный агент безусловным раздражителем (опыт д-ра В. В. Строганова), т. е. мы имели как бы освобожденный из своих узких границ сон, что, однако, нелегко себе представить.
На онец добавочное указание на тождество сна и торможения можно видеть в следующем факте, с которым нам приходилось, и давно уже, нередко встречаться. Это - общее возбуждение при некоторых случаях развития торможения. Мы вырабатываем, например, «условное торможение» и, когда оно начинает обнаруживаться, мы видим, что наша собака начинает сильно возбуждаться: усиленно двигаться, лаять, ускоренно дышать. У одних собак это -- довольно скоро проходящая фаза, у других явление оказывается упорным, остается на очень большой срок. Оно уже упомянуто выше у одной из собак д-р М. К. Петровой. У этой собаки при развитии «запаздывания» сразу на шесть раздражителей произошло чрезвычайное и упорное возбуждение, прекратившееся только при отмене пяти раздражителей. Подобное же состояние возбуждения наблюдается у некоторых собак под влиянием индифферентных повторных раздражителей, которые ведут ко сну. Животные, остающиеся на свободе, начинают усиленно двигаться, чесаться, чего раньше не было, и лаять в воздух перед тем как лечь, дремать и спать (опыты д-ра О. С. Розенталя). У собак, у которых при запаздывающем условном рефлексе торможение в недеятельной фазе является в виде сна, наблюдается следующий характерный ход явлений. Как только начинает действовать условный раздражитель, бодрое животное, до этого момента спокойно стоявшее, проделывает какие-то беспорядочные движения, и затем только наступает снова покой, но теперь с дремотой (пассивное положение туловища, опускание головы и закрывание глаз). Потом, при приближении деятельной фазы, животное снова неопределенно двигается, и теперь только наступает специфическая двигательная реакция на еду.
Таким образом смена как раздражения на торможение, так и бодрого состояния на сон одинаково сопровождается общим временным возбуждением. Может быть, это есть индукция (положительная фаза), т. е. начинающееся торможение сейчас же вызывает на расстоянии возбуждение, которое, однако, преодолевается продолжающимся тормозящим или снотворным агентом.
Устанавливаемая точка зрения на сон и торможение как на один и тот же по существу процесс уяснила нам многое из наших ранних фактов, остававшихся для нас долгое время темными. Вот главнейший из них: после экстирпации проекционного участка больших полушарий, отвечающего какому-нибудь воспринимающему органу, из раздражений этого органа нельзя долгое время - недели и часто многие - сделать условного раздражителя, а условный тормоз из них делается легко. При этом участие «внешнего торможения» было исключено на основании специальных опытов.