Страница 18 из 60
Мне кажется, что факт такой чувствительности железы к нарушениям кровообращения, сопоставленный с фактом относительно малого влияния тех же нарушений на отделение слюны и пота, может быть понят с следующей общей точки зрения. Можно с правом органы теплокровного животного делить на две группы: органы с постоянною высокою температурой и органы с меняющеюся температурой, спускающейся иногда гораздо ниже уровня внутренней. Не может не быть физиологической разницы между тканями внутренних полостей, которые представляют дневное температурное колебание, самое большое в 1 градус, и тканями и органами кожи, температура которых может колебаться безнаказанно в пределах 10--20 и более градусов. Следовательно, теплокровное животное можно представлять себе как бы состолщим из двух половин: собственно теплокровной и холоднокровной. Нужно ждать, что и другие условия жизнедеятельности этих половин будут тоже различаться между собою. Как ткани холоднокровных животных могут жить довольно долгое время без крови, так и ткани внешней, холоднокровной половины теплокровного животного должны быть менее чувствительны к нарушениям кровообращения, чем внутренние органы. На железах это и подтверждается. Исследованные внешние железы, лежащие в коже или под кожей: слюнные и потовые, могут переносить еще довольно хорошо временные физиологические анемии вследствие сужения сосудов. И слюну и пот можно даже легко достать раздражением нервов на отрезанных органах. Пот всегда легко получается при раздражении нервных стволов, которые вместе с потовыми нервами содержат и сосудосуживающие. Внутренние же железы, сколько мы знаем, наоборот, от кратковременной анемии страдают продолжительно. На панкреатической железе это мы видели. На желудочных это надо допустить на основании опытов д-ра Нечаева, 1 [40] изложенных в его диссертации и, к сожалению, до сих пор мало распространенных, мало известных. Нечаев показал, что достаточно 2-3 минуты раздражать седалищный нерв у нормальной собаки, чтобы желудочное пищеварение прекратилось совершенно на часы.
Установку вышеизложенной разницы между внешними и внутренними железами нужно считать очень важным обстоятельством в физиологии желез и, в частности, при решении вопросов их иннервации; с нею во всяком случае рассеивается туман, окутывавший до сих пор иннервационные отношения панкреатической железы [10]. 0].
Теперь ясно, что наблюдаемая на целом животном задержка нормального отделения, при чувствительном раздражении, есть сложное явление, зависящее от двух причин. С одной стороны, это есть явление центрального [11] задерживания, с другой патологический эффект рефлекторной анемии железы. На последнее относится необычная в настоящих физиологических засдерживания длительность последействия.
После этого понятна сама собою необыкновенная чувствительность панкреатической железы ко всякому оперированию. Здесь нужно иметь в виду еще следующее: в то время как раздражение почти всех чувствительных стволов вызывает в коже и в мускулах, как правило, рефлекторное расширение сосудов, оно во внутренних полостях постоянно обусловливает рефлекторное сужение.
Теперь очевидна и причина, почему при панкреатической железе только редко удается наблюдать независимость секреторного давления от кровяного. Ослабление или прекращение кровообращения в железе ведет сейчас же к такому понижению функциональной способности железы, что о сколько-нибудь значительной работе не может быть и речи. Таким образом кровь является необходимой не потому, что давление есть исходная сила секреторного акта, а как условие жизненности секреторных клеток.
В тесной зависимости панкреатического отделения от кровообращения отчасти имеет свое основание факт постепенного усиления секреторного действия блуждающих нервов при повторных раздражениях. Первые раздражения обыкновенно ведут за собою более или менее значительную остановку сердца, и можно часто наблюдать, как отделение под влиянием раздражения начинается как раз в то время, когда наступают пульсации, но, как сказано, только отчасти, потому что и при раздражении блуждающих нервов в грудной полости наблюдается постепенный рост возбудимости железы под влиянием повторных раздражений.
Не представляет трудности и объяснение неудач прежних исследователей.
Правда, блуждающий нерв, непосредственно его периферический конец, или не раздражали, или раздражали вскользь. Только у Бернштейна приводится один опыт с отрицательным результатом. Если это не случайная неудача, то она могла иметь свое основание в следующем. Раз у нормальной собаки производилась остановка сердца, то животное должно было задушаться, испытывать тяжелые ощущения и приходить в сильное волнение. Все это не могло не отразиться на отделительной способности нашей железы, так как, конечно, в конце концов выражалось во всяческих расстройствах кровообращения.
Но Гейденгайн раздражал продолговатый мозг, следовательно начало блуждающих нервов. Почему же его опыты остались неудовлетворительными? После всего вышеизложенного это нетрудно видеть. При раздражении продолговатого мозга вместе с секреторными нервами раздражались не только задерживающие нервы сердца, но и сосудосужающие брюшной полости, т. е., не сознавая того, Гейденгайн вводил самые неблагоприятные условия для деятельности железы. Естественно, что опыт удавался ему случайно на отдельных животных с особенно живучими тканями, вероятно на очень молодых животных.
Наконец вполне очевидна и выгода нашей второй формы опыта над секреторными нервами панкреатической железы. Перерезая очень быстро и с самого начала спинной мозг, мы в дальнеишем оперировании не имели повода бояться сильного рефлекторного сужения сосудов, так как эти рефлексы после отделения спинного мозга от головного, особенно сейчас же после перерезки, очень слабы.
Едва ли будет излишнею смелостью с нашей стороны, если мы предположим, что неудача исследования иннервации других пищеварительных желез могла иметь свое основание именно в отсутствии у авторов идеи о вредном действии анемии на секреторную деятельность и что и здесь опыт, раз будет иметься в виду это действие, увенчается-таки, наконец, успехом.
Редакторские примечания
[41]
[1] Через 5 лет после этой статьи она появилась в "Archiv fur Anatomie und Physiologie. Physiologische Abteilung» (Supplement Band, 1893, S. 176) под заглавием «Материалы к физиологии отделения. Иннервация поджелудочной железы». Перед статьей имеется посвящение: «Своим дорогим учителям, проф. Е. Циону, проф. Р. Гейденгайну и проф. К. Людвигу, в знак глубочайшей благодарности и уважения посвящается И. Павловым». В подстрочном примечании к заглавию статьи сказано:
«Предварительное сообщение соответствующих опытах появилось во ,Враче", 1888 2 [42] и в , Centralblatt fur Physiologie", 1888; [43] полное описание - в , Еженедельной клинической газете" 1888».2 [44]
[2] В немецком тексте прибавлено: «Людвигом».
131 В немецком тексте далее прибавлено: «хотя в этих исследованиях находится известное количество фактов, которые делают ясным многообразное влияние нервной системы на железу».
[4] В немецком тексте прибавлено: «(кураризирование, искусственное дыхание, введение иглы в продолговатый мозг)».
(5) Весь этот абзац от слов «В 1888 г. появилось исследование д-ра Кувшинского» и кончая словами «медленно опускается очень низко» в немецком тексте отсутствует.
[61 [6] Этой последней фразы в немецком тексте нет.
171 Здесь в немецком тексте вставлено: «Как и Кувшинский, я также перевязывал, как это само собою понятно, другой, маленький dictum pancreaticum".
[8] Этой фразы в немецком тексте нет.
[9] Слов «а иногда и совсем отказывает» в немецком тексте нет.
[10] Конец фразы, начиная со слов «с нею во всяком случае. . .», в немецком тексте отсутствует.
[11] В немецком тексте: «физиологического».