Страница 57 из 74
— Совершенно верно, — сказал Мезинцев. — Нужен приказ на оказание помощи со стороны МВД. Лагеря для военнопленных находятся в ведении Александра Павловича, соответственно, их руководство тоже. Один из начальников лагерей должен дать согласие на сотрудничество с противником. Понятно, что он будет знать о своей роли и станет действовать как двойной агент. Не исключено, что его участие вообще не понадобится, но нужно подстраховаться. Предположим, что у немцев имеется ещё одна группа, или агент в управлении спецлагерей для военнопленных и он решит проверить — а действительно ли начальник лагеря готов работать на врага?
— Так в чем тут дело? — не понял я. Посмотрев на Мезинцева, перевел взгляд на Кутепова, вздохнул: — А сами-то вы не смогли договориться? Обязательно требуется согласие императора?
— Так точно, ваше величество, — заявил Кутепов. — Мои сотрудники — честнейшие люди. И даже пусть они всего лишь задействованы в шпионской игре, то все равно они должны осознавать, что их работа одобрена свыше.
Блин. Детский сад, штаны на лямках…
— Считайте, что я дал вашему сотруднику необходимое распоряжение, — устало произнес я. — Надеюсь, никакого письменного документа мне не нужно подписывать?
— Достаточно устного, — повеселел Кутепов. — Я могу лично отдать приказ начальнику лагеря, сославшись на ваше решение.
— Александр Павлович, без обид. Вам что, больше заняться нечем? Министр внутренних дел идет к царю за разрешением для начальника лагеря? Он хоть в каком чине?
— В чине полковника, — сказал министр внутренних дел.
— И что, лагерями для военнопленных везде командуют полковники? — удивился я.
— А как же иначе? У нас все согласно штатного расписания, утвержденного покойным государем. Лагерь для военнопленных — это все равно, что тюрьма. Там охрана, человек сто, гражданская обслуга, да ещё сами военнопленные. По армейским меркам на полк наберется, а то и бригада.
— И сколько мы полковников наплодили, если у нас военнопленных почти двести тысяч?
— Я же вам десять представлений давал. Неужели не помните? — укоризненно посмотрел на меня министр.
Кто ж их упомнит, представления на полковников, что возглавляют лагеря в моей пенитенциарной системе? Я и армейских-то полковников с генерал-майорами помню лишь тех, кто чем-то отметился в моей реальности или совершил нечто выдающееся в этой. Впрочем, любая война резко увеличивает количество старших офицеров и генералов. Вопрос — куда их потом девать? Или поступить, как это делалось в США? Провести сокращение армии, а звание увязывать с должностью. Был ты генерал-майором, командовал в военное время дивизией, а как мир наступил, так и отправили на полк, а то и на батальон. Нет, так нельзя. Уж лучше с генеральской пенсией на гражданку, нежели из генералов не за что разжаловать в полковники или в ротмистры.
— Господа генералы, а можно вас попросить, чтобы такие случаи вы согласовывали сами, без моего участия? — поинтересовался я, намекая, что, по большому-то счету, даже радиоигра, что затевает Мезинцев — это мелочь. Да и не начальник КГБ должен всем этим заниматься, а какой-нибудь подполковник, возглавляющий управление госбезопасности Вологодской или Архангельской губерний? Или им придется вначале согласовывать свою деятельность на уровне руководства ведомства? Типа — это две разные губернии, там заканчивается влияние одного, начинается влияние другого?
А у меня сегодня более важное дело — заседание научно-промышленного комитета. Похоже, мои конструкторы начали-таки работу над созданием чего-то такого, напоминающего «Катюшу». Реактивная техника в Российской империи развивается слабее, нежели в Советском Союзе, но хоть что-то да происходит.
— Мы стараемся, ваше величество, — сказал Мезинцев, делая вид, что ему стыдно отвлекать государя от важных дел из-за такой ерунды.
— Что-то еще?
— Ваше величество, я бы хотел попросить, чтобы вы отдали приказ — в случае появления в какой-то местности немецких или французских диверсантов, то сельские полицейские сразу же ставили в известность мое ведомство, а не отправляли телефонограмму уездному исправнику.
— Сельский полицейский поступает так согласно Устава полицейской службы, —затряс бородой Кутепов. — Он докладывает своему непосредственному начальнику, а уже тот принимает решение — обойдется ли он своими силами, силами истребительных отрядов или обратиться за помощью к военным властям. Ваши начальники уездных жандармерий не являются начальниками для моих подчиненных.
— Не уездных жандармерий, а уездных отделов госбезопасности, — поправил Мезинцев своего коллегу. — А мои жандармы, как вы изволили выразиться, должны знать — откуда взялись диверсанты? Имеется ли у них связи с местным населением и прочее. А ваши истребительные отряды сразу же начинают всех истреблять, даже не пытаясь кого-то захватывать в плен и потом передавать нам.
— А толку-то от ваших отделов? — огрызнулся Кутепов. — Мне докладывали, что вашим начальникам отделов все сообщали, а они прибывали уже тогда, когда бой заканчивался. И на кой они нужны? Сидят в городах, не мычат и не телятся.
Мне захотелось стукнуть кулаком по столу и выматерить моих «внутряков», но сдержался. Кажется, понимаю, почему товарищ Сталин объединил милицию и госбезопасность в единое ведомство. В мирное время межведомственные склоки — это и хорошо, потому что развивает здоровую конкуренцию и не позволяет появиться силовому монстру, а вот в военную пору с этим тяжко.
— Господа генералы, — остановил я словесную перепалку. Хотел, по примеру Петра Великого сказать «господа генералы, мать вашу так!», но не стал. Сказал очень мягко, как и положено императору:
— Так вот, господа… Какого… хрена вы мне тут базар развели⁈ Заняться нечем⁈ Если хочется порычать друг на друга — спускайтесь в подвал, там и рычите. Могу еще выделить каждому по полену, чтобы ругаться сподручнее было…
Выдохнув, улыбнулся.