Я тебя ждал

— Скаут, — ответила блондинка. — Усиливает травничество, дает бонус к дистанционному урону, а еще выдали вот это, — материализовала обитый кожей и украшенный бисером, пустой колчан.

«Легендарный колчан скаута. Генерирует тысячу стрел в сутки».

— Если не встретим орду — должно хватить, — кивнул я.

— Пока хватало, — ответила Катя, убирая драгоценность на место.

— А это — тебе, — протянул Свете книгу «элементаля». — Позволяет призывать электрического помощника.

— Спасибо! — обрадовалась девочка, изучила навык и тут же опробовала.

С характерным «электрическим» гулом около Светы образовался антропоморфный, состоящий из молний иссиня-фиолетового оттенка, двухметровый силуэт. Вместо глаз — шарики молний чуть более светлого оттенка, другие привычные черты отсутствуют. Пальцев на «руках» тоже нет — из конечностей время от времени вырываются короткие разряды.

А еще волосы на голове от его присутствия шевелятся — статика.

— Круто! — издала ликующий вопль девочка. — Можно дать ему имя? — спросила маму.

— Конечно, — с улыбкой кивнула та.

— Трансформатор! — нарекла элементаля Света. — Дай пять, Трансформатор! Ай! — отдернула ладошку от коснувшейся ее конечности. — Током бьёт!

Вовка снова активировал ауру и предложил:

— Попробуй теперь.

— Не хочу, — демонстративно спрятала ручки за спину девочка.

— Ну и ладно, — рыжий подошел к элементалю и тронул его за плечо. — А-а-а!!!

Орущего от боли Вовку затрясло, волосы устремились в небо и задымились. Чертыхнувшись, я ударом ноги — там ботинок, он электричество не проводит — разорвал соединение.

Молодежь бессердечно заржала.

— Это вот так выглядит человек, который сует пальцы в розетку? — с живым любопытством уточнила Света у мамы.

— Примерно так, — хихикнула та и проявила человечность. — Ты в порядке?

— Н-нормально, — подергиваясь от остаточных спазмов мышц, стучащий зубами рыжий поправил прическу.

— Значит хозяина элементаль бьет слабее, — сделала вывод Даша.

Я тем временем догадался оценить призванное существо:

«Малый элементаль молнии. Хозяин — Светлана».

Не густо, но чего еще ожидать от «пэта»?

Закончив радоваться воссоединению группы, мы немного переделали караван, разбившись по двум КАМАЗам и такому же количеству фур, куда вошло всё, что заказывала «администрация деревни», и покатили домой.

— Теперь все зависит от них самих, — покосилась Даша на зеркало заднего вида, показывающее следующий за нами КАМАЗ.

— Играешь в бабушку-сваху? — подколол ее я.

— Нефиг в моего мужика глазками стрелять, — девушка накрыла мою лежащую на рычаге переключения передач руку своей ладошкой. — Наконец-то мы наедине.

— Дом для двоих теперь актуален? — спросил я.

— Я подумаю, — пообещала она.

Значит актуален. Даша смачно зевнула — зелья бодрости, которые она пила всю ночь, выветриваются.

— Отдыхай, — предложил ей я.

— Если сегодня пойдешь бухать или страдать фигней, я обижусь, — заявила она.

— Я тоже хочу проводить с тобой наедине больше времени, — кивнул я.

— Значит как только разберемся с делами, идем гулять на реку при свете луны! — сформировала она досуг и перебралась в заднюю часть кабины, попросив. — Дай матрас.

Я материализовал требуемое, и через минуту девушка уже сопела. Очень мило сопела!

Дорога была скучной — никто не нападал, никаких засад не осталось, зато время от времени встречались направляющиеся в город военные конвои. Вывоз ништяков, по словам Петрова, не останавливался, а теперь, учитывая полное отсутствие сильных врагов в городе — мы почистили всех, кого нашли — вышел на конвейерные мощности. Генерал может и погряз в инерции мышления, но в рациональности ему не откажешь: ему вверили свою жизнь сотни людей, и он старается обеспечить им безопасность, крышу над головой и пропитание — по этим временам прямо шикарно. К черту — не наша проблема, у нас теперь новый дом, а вокруг — люди, доверившие свою жизнь уже мне. Никогда не хотел быть лидером — характер не тот, мне гораздо приятнее «не отсвечивать», но теперь уже ничего не попишешь — они в меня почему-то верят, а когда верят — подводить нельзя.

У поворота к базе вояк мы остановились, и я спросил через открытое окно привычно вынырнувшего из кустов дежурного:

— Готово?

— Готово, — кивнул он и сходил к соратникам, вернувшись с полевой формой маленького размера.

Погоны полковничьи.

— Ура! — Света выскочила из фуры, с чудовищной скоростью добежала до военного и цапнула из его рук форму, тут же надев при помощи инвентаря поверх костюма. — Мне идет? — запросила мое авторитетное мнение.

— Идет, — улыбнулся я.

— И документы, — выдал солдат девочке красную корочку с гербом и надписью «Министерство обороны».

Открыв, Света просветлела лицом еще сильнее:

— Спасибо, дяденька военный! А почему фотографии нет?

— Сама наклеишь, — развел руками вояка. — У тебя же нет паспорта, а значит твоей фотографии нет в нашей базе данных.

— Поняла! — не стала его винить девочка и пошла к «родной» машине, по пути задавая вопрос. — Мама, а удостоверение полковника важнее паспорта?

Ответ скрылся за шумом заведенных движков, и мы поехали дальше, прибыв к повороту на деревню к трем часам дня. Свернув с шоссе, я протянул руку назад и погладил Дашу по плечу:

— Вставай, режим угробишь.

— М! — шлепнув меня по руке, она перевернулась на другой бок и продолжила сопеть.

Устала моя Главная Героиня, и неудивительно — больше суток на ногах, под магическими энергетиками и в постоянном напряжении. А я? А мне нормально — легкая моральная усталость выветривается с каждым приближающим нас к дому метром. Дом! Был ли он у меня когда-то? Теперь кажется, что нет — так, места для сна и проведения досуга.

У деревенских ворот мы неожиданно уперлись в пробку из тентованных ЗиЛов и услышали возмущенный голос «средней Филипповны»:

— Не надо нам ваши пушки! Знаем мы как война работает — ваши же из них пальнут, а генерал потом пальнет в ответ, причем так, что от деревни ничего не останется!

Вот поэтому я старую систему и не люблю — «бояре ссорятся, у холопов чубы трещат», и эта народная мудрость актуальна всегда, даже при типа-феодализме, как у нас сейчас.

Выместил раздражение, ударив по гудку. Даша подскочила, порвала обивку сиденья материализовавшимся клевцом и взволнованно спросила:

— Что случилось?