Страница 2 из 20
– Я сейчас, тетя Нюра, – крикнула ей вдогонку, одной рукой развязывая фартук, а второй собирая продукты домой.
Позже времени не будет, никто не ждет копуш.
А есть ой как хотелось.
Живот предательски заурчал, стоило задать самой себе извечный философский вопрос: а что готовить на ужин? Мысленно я уже и макарошки отварила, и тушеночку открыла, и зеленый лучок нарезала, и…
В общем, любила я поесть. Вдоволь так, с аппетитом, да под телевизор.
– Время, девочки, – нетерпеливо поторапливал директор.
Чтобы его разорвало!
Живот снова запел печальные серенады.
Ну почему я, продавец, должна после рабочего дня тягать ящики и коробки?! Это злило, но невозможность отказаться выводила из себя еще больше. Уволят же, а с работой туго.
– Идем мы, Петр Иванович, – пробасила тетя Нюра. – Аля, собирайся быстрее.
Я впопыхах завернула в бумагу палку ливерной колбасы и потянулась за пачкой майонеза. Докинув в пакет нарезной батон, схватила перчатки и понеслась на крыльцо.
Взревел, чихая выхлопными газами, мотор, машина подъехала ближе ко входу.
Хоть на этом спасибо, уважили. Поклон вам, господин директор, до земли.
Водила распахнул двери будки и отошел в сторону.
– Разгружаем аккуратно, девочки! Если что разобьете или рассыплете – все вычту с зарплаты!
Пока наш директор давал установки, я вглядывалась в наглую рожу, посылая ему на голову все кары небесные. Да чтоб тебя три дня пучило, а на четвертый…
– Аля, принимай, – услышала тихое от тети Нюры.
Забравшись в будку, она принялась спешно сдвигать к краю многочисленные ящики.
Подхватив первый, обреченно потащила его в магазин. Спина предательски заныла, напоминая, что и так на ногах весь день.
Одну за другой я уносила коробки на небольшой склад за торговым залом, сгружала их друг на друга, возвращалась за новой… В ушах звенело, перед глазами роились темные мушки.
– Милейшая девушка, не могли бы вы мне помочь, – раздалось из ближайших кустов, и на тропинке нарисовался какой-то хлыщ непонятной наружности.
– Что вам нужно? – выдавила, кряхтя от натуги.
Руки буквально отрывались от тяжести.
– Я просто хотел узнать, закрылся ли магазин?
– Как видите, да, – каркнула, не особо разглядывая незнакомца.
– Жаль. А вы, я смотрю, работница в нем. Так откроете, чтобы я смог закупиться? Мне бы мяса, круп, овощей свежайших. Я приезжий, и мне просто необходимы продукты. Не оставаться же голодным.
От такой наглости я даже смутилась.
– Если вы не заметили, я занята. И уж простите, но мы закрыты, – выдохнула, чувствуя, как немеют руки под тяжестью консервов с сайрой в собственном соку.
Сделала всего два шага, как этот тип снова нарисовался на моем пути.
– И все же я требую, чтобы вы меня обслужили, – от его вежливости не осталось и следа. – Я поздно заехал в этот дом и в другой магазин идти не намерен. И ваша обязанность удовлетворять мои нужды.
– Что?! Вот сейчас поставлю эту коробочку и так обслужу, еще неделю в травматологии вздрагивать будешь, вспоминая нашу встречу.
– Вы продавец! Вот и продавайте. Что за спесь?!
– Рабочий день окончен, приходите завтра, – рявкнула и на полусогнутых ногах потащила коробку.
Высокомерное хамло вроде отстало, но радовалась я недолго. Стоило принять из «Газели» еще один ящик, теперь с сардиной, как тип вновь нарисовался на моем пути.
– Я требую – откройте магазин! Я человек состоятельный, выручку сделаю и с одной горбушкой хлеба не уйду.
Открыв было рот, чтобы спустить на него полкана, вовремя заметила, что позади меня нарисовался наш директор. Похоже, он все слышал. Во всяком случае фразу «выручку сделаю» так точно.
– Ну так как, милая девушка? – незнакомец чванливо задрал нос.
Гаденыш такой.
– Закрыты, – все же прохрипела, локтем поддевая дверь.
Но она отчего-то не открывалась. Сделала вторую попытку отворить, снова неудачно. Прогибаясь все ниже под весом сардины, вопросительно взглянула на молодого мужчину.
Стоит столбом и глядит на меня непонимающе.
Что, сложно помочь? Поломается, если перед девушкой дверь откроет?!
– Петр Иванович! – заверещала, вспомнив, что директор маячил за спиной.
– Иду, Аля. Сейчас помогу.
Вот! Даже начальник понял с полуслова. А этот… недоразумение, а не мужик.
– Странно, сам кирпичом подпирал… Открытая же дверь была. – Директор потянул ее за ручку, пропуская меня в помещение.
– Я закрыл случайно, – выдал навязчивый тип. – Мне продукты нужны. Мясо птицы, овощи… Желательно побольше, чтобы не забивать голову поиском еды. Куплю много.
Мокрая, с языком на плече, на последнем издыхании добралась до прилавка.
– Алевтина, обслужи, – прилетело контрольным выстрелом в затылок.
Вот же… Добился своего, гаденыш.
Тяжело вздохнув, краем глаза заметила, как голодающий заезжий хлыщ обогнал меня и нарисовался у кассы. Кряхтя под его пристальным взглядом, я поползла на склад.
– Девушка, куда вы? Немедленно вернитесь! – воскликнул он.
– Куда-куда, туда! Не с коробкой же в руках стоять буду, – прорычала, разминая суставы. – Да и вы невелика птичка, подождете. Что вы вообще хотели?
Вот теперь я смогла рассмотреть его внимательней.
Рыжий! Как же я не любила рыжеволосых мужиков. «Ржавых», как я их называла.
А этот прямо эталон «Антошки» из мультика. Веснушки на лице. Шевелюра, что пламя. Кожа бледная, молочная. Белый прыщ под носом, тонкая полоска куцых усиков. Странная краснота на щеках. Румянец, что ли? Сам маленький, худой. Никакой, короче.
– Девушка, что вы можете мне предложить? – Он изысканно, словно аристократ, оперся рукой о стойку.
Ты глянь, как в фифу переобулся, будто не он мне на крыльце хамил.
– Все что на витрине, – процедила сквозь зубы. – Выбирайте и, пожалуйста, не задерживайте.
– О, я вовсе не желал доставить вам неудобство. Всего каких-то полчаса вашего времени. Не такая уж и большая жертва с вашей стороны. Так, в первую очередь мне нужно мясо благородной птицы.
Издевается, что ли?! Вот ржавый сморчок!
– Вы меня извините, – гаркнула, теряя всякое терпение и воспитание, – но я не выясняю родословную фабричных кур. О степени их благородства судить не могу. Но с петухами вроде замечены не были. Хотя… Есть и суповые несушки, если вас вдруг на аморальное мяско потянет.
Он замер, хлопнул ресницами раз, другой…
…Опираясь двумя руками на прилавок, я считала про себя сначала до пяти, потом до десяти. Передо мной сиротливо лежала пачка гречневой крупы. И все. А этот сморчок философствовал на тему здорового питания. Объяснял мне, дремучей, что с благородным мясом перепелов подают фруктовое вино и никак иначе.
Поджав губы, с тоской выглянула в окно на машину. Да лучше еще две такие разгрузить, чем впаривать гречку нудной сволочи, которая не понимает, что мой рабочий день закончен и я очень хочу домой.
– Скажите просто, вам курицу целиком? – Блаженный рыжий достал до печенок. – Понимаете, нет у нас ничего, кроме бедра, крыла, грудки ну и тушки курицы. Ни перепелов, ни куропаток, ни уток, ни диких лесных голубей… Только курица, и все!
Тяжело вздохнула и покосилась на большие часы, висящие на входе. Девять!
Живот жалобно заурчал, намекая, что желает отужинать. Ноги ныли. Домой хотелось страшно. Но нет…
Вместо того чтобы ответить, эта зараза пробежалась взглядом по холодильникам.
– А рыба морская есть?
Мысленно взревев, оскалилась в «доброй» улыбке.
– Есть. Селедка! Прибыла к нам из Тихого океана. Родилась и выросла точно там.
– Селедка? – Лицо покупателя вытянулось. – Что за рыба такая? Под каким соусом ее подают к столу?
– Да по-разному, – развела руками, – но чаще под подсолнечным маслом на подушке из вареного картофеля.
Мой живот взвыл, а перед глазами пронеслась картошечка в мундире и сковородочка с жареным лучком. Боже, я буквально ощущала запах вкуснейшей селедки…