Страница 3 из 11
Он не смог заставить себя произнести жестокие слова, но лопатки отозвались жгучей болью – и вовсе не оттого, что он приложился о бортик бассейна. Ему отрезали крылья в момент оборота. Он потерял свою вторую ипостась. Своего дракона.
Иначе разнес бы этот белый дом, не оставив камня на камне, и быстро показал нахалке Амедее кто тут настоящий хозяин.
– Я попытаюсь разузнать, где она хранит сбережения, – неохотно согласился Эврас. – Тем более она купила меня за умение считать, представляете? Я, казначей великого правителя красных гор, то бишь ваш, – раб-счетовод.
– Я вообще фальшивый жених, – ухмыльнулся Геррах. – Девчонка хочет отвадить с моей помощью дядю, вознамерившегося пристроить племянницу в щедрые руки.
– Госпожа Амедея очень красива, – заметил Эврас.
– Что есть, то есть, – согласился он. – Но это не имеет никакого значения. Главное – держи язык за зубами. Если кто-нибудь узнает, кто мы такие…
– Я понимаю, мой господин, – согласился Эврас.
– Вот об этом я и говорю – никаких господинов. Я для тебя просто Геррах, такой же раб.
– Вы… Ты тоже будь начеку. Вероятно, как представителей вражеской аристократии, нас обезглавят. Чистая и быстрая смерть, но, тем не менее, жизнь кажется мне куда предпочтительнее.
– Именно, – кивнул Геррах.
Драконорожденный всегда выберет жизнь. Даже если утратил крылья.
Глава 2. Терпение и труд
– Почему ты его выбрала? – вздыхала тетушка. – Неужели на всем рынке не нашлось кого-нибудь посимпатичнее? Кого-нибудь более утонченного, златокудрого… Ты погляди на него! Да такой может голыми руками из верблюда воду выжать!
– По-моему, он очень красивый, – искренне сказала я, наблюдая за варваром с балкона.
Вчера я оставила раба отдыхать и отсыпаться, сегодня же собиралась вплотную заняться его облагораживанием. Однако уже битый час Геррах тренировался на заднем дворе с найденными где-то деревянными мечами, и мне не хотелось его прерывать. Он так легко двигался, что это выглядело каким-то священнодействием. Отточенные движения, перекатывающиеся мышцы под смуглой кожей, стремительный удар – и мечи со свистом разрезали воздух. На заднем дворе моего дома танцевал дикий опасный хищник. А я отчего-то решила, что смогу его приручить.
– Он так машет этими палками, что кажется, ничего другого и в руках не держал, – проворчала тетя. – Ни вилки, ни тем более книжки.
– Как знать, – пожала я плечами. – Речь у него поставлена хорошо.
Быть может, он даже не простой воин, а кто-нибудь вроде командира. Перевертыши у варваров в почете. У нас же таких ценили разве что на горячих играх. Я была на них в прошлом году, дядя заставил – традиции. Лязг мечей и блеск металла, песок, залитый кровью… Я сказала, что мне дурно, и ушла через полчаса, но потом игры долго снились мне, и я просыпалась в холодном поту от кошмаров.
– А можно взять на роль подставного жениха лютниста, – отвлекла меня от воспоминаний тетя. – Я знаю подходящего, поет в трактире «Две кошки». Кудрявый, с ямочками на щеках, и язык подвешен как надо.
– А потом этот лютнист растреплет о своем приключении на всю Аль-Малену, – возразила я. – Нет, я не хочу таких сюрпризов. Раб – отличный вариант. Он будет держать язык за зубами. А что ты, кстати, делала в этих «Кошках»?
– Кошечек и подкармливала, – вздохнула тетушка. – Там так отвратительно готовят, что объедки даже кошкам не годятся.
Тетя Молли, младшая сестра моей матери, рано овдовела, оставшись бездетной, и своей нерастраченной любовью щедро одаривала меня и всех бродячих котов. Трехцветная кошка неспешно подошла к толстому рабу, который сидел на крыльце, наблюдая за другом. Подставила спину, потерлась головой о ладонь, и раб почесал кошку за ушами.
– А этот, второй, – с трагическим надрывом произнесла тетя. – Он же лысый! Дея, солнце мое, Конрад ни за что не поверит, что ты решила влюбиться в лысого!
– Что значит – решила? – улыбаясь, спросила я. – Разве любовь не приходит внезапно?
– К лысому может быть только расчет, – категорично ответила тетя.
– Он мне как раз для расчетов и нужен. Сказал, что отличный счетовод.
– Наврал, – тетя обреченно махнула пухлой ручкой. – Даже не знаю, в кого ты такая доверчивая… Послушай, Дея, раз уж у нас теперь есть рабы, то нужен и надсмотрщик, как полагаешь? Кто-нибудь грозный, с ремнем…
Я не держала раньше рабов, но надеялась, что браслет удержит Герраха. А теперь, наблюдая, как он двигается, вдруг засомневалась – достаточно ли надежен магический поводок.
– А еще я знаю одну гувернантку, – заговорщицким шепотом сообщила тетя Молли. – Отвратительная особа. Зато ловко управляется с розгами.
Геррах отложил деревянные мечи, взял ведро, стоящее у колодца, и окатил себя водой с головы до ног, так что обнаженный торс заблестел под солнцем.
– Вообще-то он интересный, – признала тетя, близоруко щурясь. – Издалека. А может, ты зря волнуешься? Может, новый жених, которого приведет Конрад, окажется лучше предыдущих?
Я передернула плечами от отвращения. Все эти сытые, наглые, самодовольные рожи, которые рассматривали меня как товар, вереницей пронеслись перед глазами. К счастью, дядя Конрад, брат моего отца, относился ко мне с заботой и не слишком давил. Он спокойно воспринимал мои отказы, а одного из потенциальных женихов даже самолично спустил с лестницы, когда тот полез ко мне с угрозами.
Но так было раньше. В последнюю встречу дядя вел себя пугающе категорично.
– Каким бы тот жених ни оказался, пусть ищет другую невесту, – отрезала я. – Через год я смогу сама распоряжаться и собой, и наследством, и можно будет выдохнуть и зажить в свое удовольствие. Может, отправимся в путешествие? Что скажешь?
– Куда ты, туда и я, – согласилась тетя Молли, и я обняла ее и поцеловала в щеку.
Геррах подошел к лысому, присел рядом, и кошка ткнулась в смуглую ладонь, а потом перевернулась на спину, пытаясь ухватить палец мягкими лапками.
– Так-то и обезьяну можно выдрессировать, – вздохнула тетя, тоже наблюдая за ним. – Хотя разница не велика…
Оставив ее на балконе, я спустилась во двор.
– Амедея, – раб вскинул темный взгляд, и мне вдруг стало жарко. Хотя что удивительного – солнце так и палит. – Будешь учить меня хорошим манерам?
– Для начала встань, когда разговариваешь с дамой, – потребовала я, но когда Геррах поднялся, тут же об этом пожалела.
Я уже и забыла, какой он высокий. Запрокинув голову, сердито на него посмотрела.
– Быть может, мне ходить на согнутых коленях, чтобы не ущемлять твое достоинство, госпожа?
– Только варвары могут думать, что рост каким-то образом возвышает человека над другими.
– Но он как раз-таки возвышает, в прямом смысле, – возразил он.
Его торс блестел то ли от воды, то ли от пота, но черные чешуйки на плече оставались матовыми.
– Помойся, оденься, и приходи в голубую столовую, – приказала я. – Слуги покажут – где это. Начнем со столовых приборов.
– Прекрасно, – сказал раб, как будто я спрашивала его мнение. – Я как раз проголодался.
***
Пока Геррах приводил себя в порядок, я решила заняться и вторым своим приобретением. Вопреки сомнениям тети Молли выяснилось, что я каким-то чудом отыскала в грязи невольничьего рынка настоящий бриллиант. Эврас мигом привел в порядок все мои счета и показал, где у меня необоснованно высокие траты.
– Не может быть таких цен на мясо, госпожа, – он обвел цифру карандашом. – Смените поставщика. А вот тут с вас дважды сняли налог на землю.
Я только хлопала ресницами и кивала. А мне-то казалось, что я отлично справляюсь после того, как выгнала вороватого управляющего.
– А вот здесь… – толстячок задумчиво постучал пальцем по бумагам и вопросительно глянул на меня.
– Это доход от продажи артефактов, – быстро пояснила я. – Мой отец был выдающийся маг.
Вообще-то нет. У отца и правда были способности, и он мог найти источник воды даже в пустыне. В наших опаленных зноем землях это ценилось превыше всякого золота. А вот артефакты отцу не давались: магическое плетение не держалось, расплываясь через пару минут.