Ловушка миллиардера

Непринужденный тон вызвал у него усмешку. Я тоже улыбнулась. Не хотелось кончать на печальной ноте.

— Тогда без обид? — первой протянула руку.

— Конечно, — облегченно выдохнул и пожал ладонь. Немного задержался. — Хочу объясниться. Это моя мама без меня всё…

— Ты не должен, Дим. Правда. Я не держу обиды и тебя прошу не держать, — разговор все не заканчивался, поэтому я сдуру предложила. — Может, встретимся как-нибудь и посидим в нашей любимой кафешке?

— Да, — эмоционально кивнул головой. — Отлично. На этой неделе?

Между лопатками уже свербело от понимания, что скоро терпение одного засранца закончится, и тогда я буду чувствовать себя еще более виноватой. Только поэтому быстро кивнула и спешно попрощалась.

— Тогда до скорого.

— Ага.

Прикрыв дверь, я выдохнула. Одна проблема ушла, осталась вторая.

Попыталась унять бешеное сердцебиение и, прислонившись к двери, похлопала себя по щекам. Кто бы знал, что своими признаниями Раевский всю душу из меня вытрясет.

— Кто приходил? — тут же налетел с вопросами, покачиваясь на стуле и попивая чаек.

Рядом дымилась еще одна чашка. Приподняв брови, я усмехнулась. Надо же, как быстро он тут начал хозяйничать.

— Да так. Знакомый.

— Кто?

Да уж. Странный у меня тандем. Один рот открыть боится, а второй за словом в карман не полезет.

— Если продолжишь лезть с вопросами, я тебя выгоню.

Села напротив и скрестила руки на груди. Как же страшно в этот момент смотреть ему в глаза. Даже не страшно, а просто стыдно. Пылающие щеки скоро по швам пойдут.

— Ладно. Мне не особо и интересно. Я другой ответ жду.

Я почти не моргала, чтобы с потрохами себя не сдать.

— А рубашку накинуть ты не хочешь?

— А что? — привычная довольная морда. — Я тебя смущаю?

— Если бы я сидела без одежды, ты бы как ответил? — взяла чашку и сделала глоток, транслируя в своей голове разговоры о погоде.

Вообще никакой разницы. Тишь да гладь. Только спокойствие.

— Если бы ты была без одежды, мы бы уже не чаевничали.

Я едва не поперхнулась. Щеки загорелись пуще прежнего.

Это все из-за его слов?

Сглотнув вязкую слюну, спросила.

— Ушибы уже не болят?

— Болят. Им нужны нежные, ласковые руки, — он хмыкнул, покрутил полупустую чашку в ладонях и задумчиво добавил, — так ты веришь, что я говорил правду? Что люблю тебя?

Сделай я еще глоток, точно бы расплескала всё на стол.

С каких пор он стал прямее, чем рельсы?

— Не знаю, — специально увильнула, — слова мало о чем говорят.

— А действий ты не замечаешь, — с укором процедил, — что я бегаю за тобой, как школьник.

— Не нравится, не бегай.

— Я же говорю — заноза в заднице, — хрипло усмехнулся.

— Что-то не нравится, дверь…

— Если бы не нравилось, я бы тут не сидел, — откинулся на спинку и тихо пробурчал себе под нос, — вот же колючая.

— Ты заслужил.

— Согласен, но…

Оборвав себя на полуслове, поднялся и стал мерить кухню шагами. Я молчала, давясь горьким чаем и глядя куда-то в сторону. Пусть сам эту кашу расхлебывает.

— Давай будем встречаться как обычная пара? — замер рядом со мной. — Дай мне месяц. Если тебе что-то не понравится, я тут же уйду. Обещаю.

— Ты много чего обещал.

— Ты, кстати, тоже, но я ведь продолжаю тебе верить.

Сравнил хрен с пальцем.

— Но у меня есть условие, — я не собиралась снова открывать свою душу, боясь, что в нее плюнут. Сперва нужно проверить. — Ты не будешь указывать мне, что делать.

— И все? — он выдохнул с облегчением.

Знал бы он, насколько это будет невыполнимо…

Вкус апельсинового сока приятно оседает на языке и немного освежает голову, которая до одури набита совсем не теми вещами. Кажется, что я лишь на секунду выпадаю из реальности, но, судя по недоуменному взгляду Алинки, плавно перетекающему в раздраженный, молчу я достаточно долго. И вроде как нужно ответить, но мысли совсем в кучу не собираются.

— Эй? Ты меня вообще слышишь? — подруга поджимает губы и недовольно фыркает. — Я даже удивлена, что спозаранку не поймала в нашей квартире никого постороннего.

Теперь моя очередь возмущаться.

— Ты за кого меня принимаешь? — вздергиваю брови, громко цокая. — Тимур просто предложил начать сначала. Вот пусть и начинает, я его в свою кровать пускать и не собиралась.

— И правильно. Сколько он у тебя крови попил. Под венец насильно потащил, только своим желаниям потакал, а теперь вдруг на что-то надеется. Послала бы ты его, Мир, куда подальше.

Рассеянно кивнув, отчасти с ней соглашаюсь. У меня почти такое же мнение, но это «почти» меняет все. Вчерашние слова сладкой патокой оседают на плечах, накрывают одеялом и возвращают не так уж давно потерянное тепло. Это наверняка иллюзия, иначе трудно поверить в то, что Раевский наконец-то научился просить, а не требовать. Чушь какая-то. Меняться ради сопливой девчонки?

А ведь именно такой я себя и чувствовала рядом с ним. Мне до колик в животе не нравилось это состояние. Будто я ничего не решаю, будто даже одно искреннее «да» ничего не стоит.

Но когда он взглянул мне в глаза, я ни на минуту не усомнилась в его искренности. И вот результат — экран телефона постоянно загорается от кучи непрочитанных сообщений. Утром он спрашивал о том, выспалась ли я, какие планы, а сейчас что?

Смелости разблокировать сотовый я так и не набираюсь, потому что знаю, что сегодня мы непременно встретимся. И я даже сама к этому подтолкну. Устрою проверку. Посмотрю, в силе ли его последнее обещание.

— Алин, я разберусь. Больше в обиду себя не дам, — отодвигаю так и недоеденную тарелку салата и приподнимаюсь, подзывая официанта.

Я во всем сомневаюсь, поэтому мне особенно не хочется это обсуждать. Боюсь, что чужие слова как-то повлияют на решение, а думать нужно самой.

Расплатившись, мы прогуливаемся по ближайшему парку, в котором за высокими деревьями и крупной листвой можно скрыться от нещадно жаркого солнца. Говорим обо всем и ни о чем одновременно. Я вдыхаю теплый воздух, не могу им надышаться и понимаю, как скучала по этому. Обычные разговоры, добрые усмешки, споры по поводу ужина и дележка рутины. В такой атмосфере легко утонуть и забыться. Но надолго отпустить себя не получается.

Я провожаю Алину до подъезда и вызываю такси. Нервно поглядываю на время, сидя в душном салоне авто, и беспокойно тереблю ремешок от часов. Официально я просто еду устраиваться на работу. И лишь одно «но» — в клуб с оголенными девицами, ненасытной публикой и пропахшими от сигар и алкоголя мебелью.

Видя знакомую вывеску, подсвеченную неоном, я невольно думаю о дне, когда веселье здесь лилось рекой. И сразу чувствую сотни мурашек, бегущих от затылка к позвоночнику, вспоминая, чем тот вечер закончился.

Припарковаться негде, поэтому я быстро отдаю деньги и выпрыгиваю из машины. Мне назначено на четыре, а уже почти без десяти. Не мешкая, подхожу к двери. На входе никого нет, даже охранникам еще рано собираться, клуб не открыт для посетителей.

Внутри непривычно пусто и тихо. Две девушки неторопливо убирают зал, раскладывают новые салфетки и ошпаривают столовые приборы. С первого раза, наверное, трудно будет привыкнуть. И ведь до открытия еще два часа.

Но я не сомневаюсь. Подхожу к миловидной шатенке и говорю о том, что у меня сегодня собеседование. Она устало кивает, просит подождать и исчезает за железной дверью.

Вскоре ко мне навстречу идет солидная женщина лет сорока. Особо выделяются красные, длинные волосы, удивительным образом сочетающиеся с бледным лицом. В ушах поблескивают длинные серьги, и, хоть модные очки и скрывают выражение ее глаз, я прекрасно чувствую, что смотрит она с оценкой. И то, что видит, ей не нравится.

— Можно я буду обращаться к вам по имени? — спрашивает, поджав губы.

— Простите?

Не так проходят собеседования.

— Мирослава ведь, верно?

Я киваю, уверенная в том, что резюме прочитано от корки до корки. Чувствую смятение и еще раз себя оглядываю. Одета прилично, макияж повседневный, брючный костюм строгий. Что не так?