Ловушка миллиардера

Да как он смеет?

Хоть Дима далеко не ангел, но я всегда находила его привлекательным.

До тех пор, пока не встретила этого.

— Я не такая как ты, — роняю с презрением, — для меня важна не только внешность.

— Тогда мы одинаковые.

Явно намекает на эффектную брюнетку, которой я и в подметки не гожусь.

Конечно. Я ведь не трачу сотни тысяч лишь на то, чтобы переделывать лицо в угоду мужикам. Куда уж мне.

Злюсь еще сильнее. Смотрю на чисто выбритое, холеное лицо и хочу оставить на нем десятки царапин, но вместо этого молча пожимаю плечами. Не буду спорить.

Я уже выиграла.

Едем дальше. Нарушить тишину равносильно капитуляции, вот мы и молчим, глядя в разные стороны. Я — чтобы ненароком ногти в ход не пустить. У него, полагаю, схожие причины.

Мы подъезжаем к уже знакомому мне особняку. Я слышу разблокировку дверей и первой выпрыгиваю на улицу, вспоминая, как впервые пересекла порог этого дома. В тот день я подписала его треклятый договор, наивно полагая, что этим все и закончится.

И вот, я снова здесь. Не прошло и года.

— Опять заставишь что-то подписывать? — начало мне не нравится.

Лучше бы в лез увез, чем в свою берлогу.

— Нет, — летит сзади, — больше нет надобности.

— В каком смысле?

Надеюсь, что это оговорка.

— В доме поговорим.

Э, нет. Я на такое не подписывалась.

Ловлю себя на мысли, что чрезвычайно вовремя успела выйти замуж. И то даже это не дает мне полных гарантий.

Стою на месте, пока не чувствую горячую ладонь на голове. Раевский без спроса сдирает кепку и растрепывает волосы. Недолго жалит глазами, и мне никак не удается его разгадать. Временами даже хочется в лицо выплюнуть, сказать, что я теперь вне его зоны доступа, но, боюсь, это может быть последним, что я в принципе ему скажу.

Его настроение изменилось, и если раньше я чувствовала, что могу ляпнуть что угодно, а он только посмеется в ответ, то теперь этого не было. Бизнесмен вернул прежнюю хватку.

— А ты нервничаешь, — коротко комментирует.

— Да с чего бы?

— Тогда пошли внутрь, — отворачивается и с тихой ухмылкой добавляет, — или понравилось, как я тебя в машину утрамбовал? Могу и сейчас также сделать.

Помни, Мира, в его доме есть Лена. Милая и добренькая сестренка Раевского, при которой он ничего тебе не сделает. Опять покричит и домой отправит. Ничего не изменилось.

Надежды оправдываются — возле двери нас и правда встречает сестра Тимура. И, несмотря на обстоятельства, я ей улыбаюсь, чувствуя её любопытство.

— Засранка, почему не за уроками? — диктатор снова себя проявляет.

Как интересно. Мне он заявлял, что с его предложением и унифер мне нафиг не сдался, а Лене что-то об учебе болтает. Лицемер.

— Я уже всё сделала, — с готовностью отвечает девочка.

— Сейчас проверим.

Мда. Надо будет обязательно еще раз сказать Никите, как я его обожаю. С братцем мне точно больше повезло.

Вижу в ее лукавых глазках недовольство и осторожно вмешиваюсь.

— Тимур, сейчас же еще утро. Лене наверняка тоже хочется отдохнуть.

— Конечно, дорогуша. Как скажешь, — иронично усмехается.

Нацепив маску отвращения, собираюсь сказать ему пару ласковых, но тут голос Лене подает.

— А кто эта девушка? — тараторит. — Вы надолго? Я успею с ней познакомиться?

Боже, бедный ребенок. Видно, Раевский ей еще и друзей заводить не позволяет, раз она так в меня вцепилась.

Тиран.

Мне, конечно, льстит ее внимание, но я бы предпочла не слышать ответы на эти вопросы.

И все же выбора у меня нет.

— Надолго. Успеешь, — смакует до последнего, — Мира — моя будущая жена.

Ожидаемо, но меня буквально потряхивает от его наглой усмешки. Специально ведь при Лене это говорит, чтобы я его на три буквы не послала.

Продолжаю улыбаться, как дурочка, у которой скоро скулы сведет от искусственной улыбки, и чувствую мрачное предвкушение.

Посмотрим, как он запоет, когда узнает, что я уже замужем.

— Вдолби себе в голову, что я не твоя невеста, — шиплю в спину, ведомая каким-то гадким предчувствием.

Ну, неспроста же он меня сюда привез? Наверняка что-то замышляет. Приключений мне на ж…

— Согласен. Мне тоже не нравится. Невеста это что-то временное, — идет по второму этажу и строгим голосом препода снисходит до глупой меня, поясняя. — Мы скоро изменим твой статус, не волнуйся.

Шикарный способ успокоить.

А спросить, надо ли мне оно?

Выругавшись себе под нос, плетусь следом. Считаю количество дверей, пытаясь отвлечься. Штук десять, не меньше. И это только один этаж. На стенах красуются картины, повсюду белая мебель, позолота на потолках. Страшно даже чихнуть ненароком.

— Нравится? — у мужчины глаза блестят. Гордым прищуром опаляют.

Надеюсь, он не рассчитывает на комплименты. Какая разница, нравится мне или нет. Как минимум здесь неуютно и странно. На такие замки хочется издалека глазеть, а не внутри прохлаждаться.

— Нет, — вздергиваю бровь, вспоминая о своем гаранте безопасности. — Я просто прикидываю, сколько ты бабок получишь, когда без работы останешься и продашь все эти предметы роскоши.

Между строк оставляю ту часть, в которой он лишается наследства и сидит у разбитого корыта. По перекошенному лицу вижу, что посыл без внимания не остается.

Раевский открывает дверь самой последней комнаты и пропускает меня вперед. Не то, чтобы у меня есть выбор, я даже моргнуть не успеваю, как после солидного толчка оказываюсь в спальне, а за спиной раздается хлопок.

— Что это?

— Твоя ночлежка.

Стены покрыты бледно-сливочной краской и украшены росписью. По углам расставлены маленькие вазы с сухоцветами, на бежевом потолке сверкает хрустальная люстра. Посередине комнаты стоит кровать с кучей подушек. На окнах жалюзи, как в офисе, из приоткрытой двери виднеется черный шкаф с костюмами и рубашками.

Как-то непохоже на его спальню. Слишком спокойно и красиво. Я представляла более дикие цвета вроде багрового или едко-синего.

Что-то выбивается из общей картины. В воздухе стоит запах свежей краски, из распахнутых окон веет теплом.

— Эту спальню только вчера передали, — заявляет Раевский.

— Зачем?

— Для тебя, — подходит к изголовью кровати и выдвигает маленькие шкафчики, — видишь? Тут даже расчески, резинки, помады и прочая косметика.

Я вижу только одно — Раевский тронулся рассудком и от безделья состряпал нечто похожее на девчачью комнату.

— Это ведь твоя спальня, да? — выдвигаю предположение.

Сильно смущают жалюзи и отдельная гардеробная, напичканная мужской одеждой. Могу предположить, он часто именно здесь работал. На угловом столике даже навороченный ноут пылится.

— Да, — как ни в чем не бывало кивает, — я подумал, что мрачный дизайн будет на тебя давить, поэтому решил переделать.

Ага. Я бы и в склепе поспала, если бы кое-кто на меня не давил.

Для подстраховки остаюсь возле двери и задаю самый логичный вопрос.

— Ты ненормальный?

— Если тебе не нравится, сделаем так, как ты скажешь, — упорно продолжает не замечать мои слова.

Мы словно на разных языках говорим.

— Я не собираюсь здесь жить.

— Почему? — снова тупит. — Этот дом слишком большой? Далеко от центра? Так не проблема, можем прямо сейчас прокатиться и другие посмотреть.

— Тимур!

— Что? — прищуривается.

От жесткой интонации сердце вскачь бежит. Он явно строит из себя идиота и остается добреньким только до тех пор, пока я не заикнусь о браке.

О невозможном и принудительном фарсе.

— Упрости нам обоим жизнь и поверь мне, когда я говорю, что ни за что не выйду за тебя замуж.

— Почему? — нехорошим холодком тянет. — Я сделал так, чтобы тебе было комфортно, наплевал на свои интересы и…

— Нет. Ты, как раз таки, учел только свои интересы и наплевал на то, чего хочу я! — делаю медленный вдох, чтобы голос не выдавал, насколько меня обижает такая «подача» брака. — Если бы мне нужны были деньги и роскошь, я бы сразу согласилась тебе подыграть, понимаешь? Но я сама заработаю. Своим трудом.