Страница 3 из 41
— Хотелось бы, конечно, поближе рассмотреть. — поправляя очки на переносице, беззастенчиво заявила ее соседка.
— Думаете, он бы… позволил? — вступила в диалог еще одна лишенная стыда девушка.
От подобных речей зубы то и дело праведно скрежетали, но приходилось сдерживать себя и равнодушно отмалчиваться, иначе любой выпад с моей стороны мог повлечь за собой ненужные подозрения и новые витки сплетен.
И потом, какое мне дело, хотят они поближе рассмотреть Шапье или нет. Я даже готова им микроскоп подарить. Мне не жалко.
Папа считает, что щедрость души важна для роста личности. Правда, следом чуть тише добавляет: «Главное, в разумных пределах, доченька, в разумных.»
— Все только и делают, что говорят о вчерашнем происшествии. — очень аккуратно заметила Лея и вскользь посмотрела на меня, прощупывая почву для дальнейшего диалога.
— Я вот нисколько не удивлена. — хмыкнула Никки и смачно откусила кусок маленького зеленого яблока. Она любила на редкость кислые сорта, от которых у других перекашивало лица.
Дверь столовой громко хлопнула, и подруга, стрельнув глазами к выходу, заговорщически объявила:
— А вот и явились похитители спокойствия.
Я хмуро сдвинула брови, без слов сообщая, что меня эта новость нисколько не интересует, но Никки азартно добавила:
— Они бодры и веселы. Красные следы укусов на их помятых лицах прибавляют им еще больше мужества и очарования.
Я запоздало пожалела о том, что потеряла с утра всякую бдительность, проснувшись рядом с наглым, не пожелавшим самоуничтожиться вторым письмом Криса – мало того, что оно отказывалось исчезнуть, так еще и прилипло ко мне ночью банным листом, бестолковое – и, кажется, впервые за все время учебы села ко входу в столовую спиной.
Оставалось вытянуть струной позвоночник, и наблюдать как окружающие хихикают и, не скрываясь, вертят головами в сторону вошедших в комнату парней – сама я позволить себе такой роскоши не могла. Слишком очевидными красками засияло бы тщательно скрываемое любопытство.
Враг не должен знать, что творится у тебя в голове, — давным-давно делился со мной мыслями лучший друг. Нам тогда было по пятнадцать лет, и нас, как я верила, невозможно разлучить. Оказалось – вера моя глупа и всё возможно.
– Ой, – покрывшись красными пятнами, которые при сильном волнении точечно возникали у нее на лице, сообщила Лея, – Они, кажется, идут к нашему столу. – и спешно пригладила лежащие в идеальном порядке светлые волосы.
Каждая клеточка моего тела напряглась и сосредоточилась, приготовившись отразить любую атаку. Но все же я немного растерялась, когда троица, окружив наш стол страшно завыла:
— Ты пронзила нас своими стре-е-е-е-лами,
Окружила огненными ви-и-и-хрями,
И безумных пчел на нас ты натрави-и-и-илаааа
Натрави-и-иииии-лаааааа!!!
Ты лишила нас сна, о госпожааа
ООооооо Ооооооо ООооооо
Госпожаааа
Мы чесались неустаннооооо,
Неугомонноооооо, зведеннооооо,
Неуклонно вспоминая лишь тебя…
Словами из самого сердца, госпожааааа….
Аааааа Аааааа Аааааа
О том, что они не воют, а поют, я догадалась не сразу. А вот в том, что им удалось привлечь всеобщее внимание – сомневаться не приходилось.
Теперь точно поползут слухи о том, кто именно вызвал огненных пчел. Безусловно, многие студенты и прежде подозревали мою скромную персону, и делали это без всяких подсказок пугающих песен. Однако если раньше они побаивались столь открыто посматривать в нашу сторону, то теперь, уверившись в своих догадках, одаривали долгими любопытными взглядами.
Но кидаться при малейшем стрессе огнем или прятать голову в песок – не в правилах семьи Эрвье. Хоть иногда очень хочется.
Матушка с детства учила оставаться невозмутимой и с достоинством встречать любые невзгоды.
«Даже если потолок рушится, не паникуй, Стефани. Тихонечко не теряя лица отойди в сторонку, чтобы штукатурка не упала на голову, вздохни, самую малость погрусти, а затем спокойно задумайся о том, как заделать дыру.»
Вспомнив наставления родительницы, я гордо расправила плечи, взяла со стола белую чашечку с горячим кофе и поднесла ее к губам – так, словно никто не надрывался над моими ушами, отравляя воздух дурацкими песнопениями.
Когда я ем, я глух и нем.
А парни, словно только этого и ждали и, наконец, дождавшись, начали скакать вокруг нас в диком танце. Каждый из них одной рукой придерживал поднос с едой, а другой имитировал вчерашние, отгоняющие пчел, движения. Нельзя было не заметить, что ребята придали больше плавности своим жестам – они явно не теряли времени даром и плотно занимались хореографией.
Лея хихикнула, прикрывая ладошкой рот. Никки весело улыбалась и прикрывать свои эмоции не собиралась.
Моя же выдержка опасно покачивалась, словно лодочка в бушующем море. Как бы я не старалась подражать матушке, сдерживаться было довольно сложно. Усилием воли мне удалось нацепить на лицо приветливо-недоуменную улыбку и едва слышно процедить сквозь сжатые зубы:
— Немедленно прекратите нас позорить, вы, стая голосовых калек.
Все трое немедленно расплылись в приветливо-понятливых улыбках и заголосили с новой силой:
— О, прекраснаяяяяяя госпожаааа….
За что ты так жестокааааа-ааааа
За что ты прожигаешь наши телаааа-ааа
О, огненная госпожааааааа
— А особо везучих лишаешь одежды. — шепотом добавил Фабиан, хитро отклонившись от общей композиции, но, к счастью, его слова никто не смог бы расслышать из-за воцарившегося вокруг шума.
Некоторые студенты радостно хлопали в ладоши, другие дружно смеялись и свистели, наблюдая за веселым представлением, а не особо заботящиеся о своем завтрашнем дне беззаботно подпевали: «О, огненная госпожаааа» - их я старалась запомнить с особенной тщательностью.
А потом к окружающему балагану присоединились Лея с Никии.
Я тут же прожгла их взглядом, кремируя на месте, и Лея мигом вспомнила о позабытом вдруг желании жить. Что же до Никки, с которой мы дружили с самого детства, ее мои угрозы нисколько не пугали, она вызывающе подмигнула и стала пританцовывать на месте.
И, Рахс подери, она была не одна. Под эту безголосую песню, лишенную ритма, рифмы и всего того, что присуще настоящему музыкальному произведению, раскачивалась половина присутствующих в столовой учащихся Сириуса. Даже мисс Жюльен, отвечающая за подачу еды, миловидная дама с пышными боками, с улыбкой поглядывала в нашу сторону и плавно двигала плечами.
Мой план полностью обернулся против меня. Хотела поубавить чужую славу, а по сути подкинула сухих дров, позволяя пламени взметнуть до небес.
Унылые мысли окружили хороводом, но вместе с тем, наконец, прекратилось шумовое насилие над слухом – и вот тут я допустила роковую ошибку. Посчитала, что на этом месть врага закончилась и ослабила стоящую на страже бдительность. А зря.
Поднос Криса опустился на стол слева от меня, поднос Тома — справа. На скамейку по обе стороны приземлились ребята, зажимая и лишая малейшей возможности для манёвра.
Лея с Никки, завороженно наблюдающие за тем, как слаженно ущемляют личное пространство их подруги, упустили из вида проворно пролезшего между ними Фабиана. До этого сидевшие почти плечом к плечу, они удивлённо поглядывали на парня, не понимая, как ему удалось оказаться посередине.
— Доброго утра, девушки. — как ни в чем не бывало произнёс Крис и улыбнулся в эдакой манере расположенного к беседе аристократа.
— Еще какое доброе! Я сегодня настоящий счастливчик. Сижу между двумя красавицами, — хитрым котом говорил Фабиан, поглядывая то на одну свою соседку, то на другую.
Ходили слухи, что его родители за пару дней до начала учебы водили сына к лекарю и применили к собственному отпрыску гуманную кастрацию, иначе слишком многие девушки могли бы пострадать, а по законам Диоса, взять в жены всех соблазнённых, парень не мог - даже при большом желании.
Но, видимо, ничто не способно остановить юношу… или же лекарь оказался шарлатаном.