Три сестры. Анна

- Да про то, что аптека теперь в патрульном листе, да ещё на отдельном маршруте, уже с утра говорили. А сфера, хоть и стоит баснословно, это ж целое состояние! Но и польза от неё на каждую медяшку своей цены. - Охотно просветил меня сорр Вильямс. - Я лично знаю ювелира, у которого такая стоит. И хотя фрай Скрудж над каждой медяшкой трясëтся, как над последней в его жизни, на сферу не нарадуется. Если хотите, могу попросить старика вам рассказать про сферу.

- Буду очень признательна и благодарна, сорр Вильямс. - Поблагодарила я. - И могу я вас попросить не брать заказов на субботу? Мне к полудню нужно быть в управе, а потом заехать в банк. Я бы хотела нанять ваш фаэтон на это время.

- Да я только рад буду, фрау. Могу на утро субботы и договориться со Скруджем. Чтоб вам лишний раз по городу не мотаться. Он как раз живёт и держит свой магазинчик в районе, где живёт знать. От управы недалеко. - Окончательно договорились мы.

В результате вышло, что закрыла я аптеку на час позже, да и занятие прибавилось. Но решив, что подобрать цвета штор я смогу и перед сном, я вышла из дома и пошла мимо липовых деревьев, обходя дом.

Здесь я ни разу не была, да и видела эту часть лишь мельком из окон. Сначала важнее была уборка и подготовка к проверке. Потом уборку взяли на себя сорра Санни и её дочери, а спала я вовсе пока в подвале. Поэтому сейчас я словно была той самой Алисой, обнаружившей в саду целый тайный мир.

Липовая аллея заканчивалась ровно по углу дома. От стен особняка Саргенсов шла широкая мощëнная дорожка. Она словно отделяла парадную часть владений вместе с домом от всего остального. Дом, цветочные клумбы, фруктовые деревья, растущие за ними и заслоняющие стены, дорожки для прогулок, аллея и торжественный парадный вход - всё это оставалось позади. Эта дорожка была границей, за которой пряталась другая, обычная часть жизни фармика Саргенса и его семьи.

Сразу за этой границей начинался фруктовый сад. Я не поленилась, и пошла посмотреть, что за деревья тогда растут за цветочным садом. Вишни. И сейчас уже во все стороны топорщились булавы будущих цветов, пройдёт неделя другая, и эта часть сада утонет в буйном цвете. И это будет очень красиво. А вот в основном саду готовились к новому сезону груши, сливы, яблони. Несколько деревьев я опознать не смогла вовсе. С трудом узнала черноплодную рябину. Большая территория была отведена кустарникам, но ещё большая видимо была огородом, так как сейчас она просто пустовала, медленно зарастая сорной травой. Дальше я упиралась взглядом в невысокое, этажа в полтора, здание. Когда-то белое, чем-то оно напоминало сам дом Саргенсов. Было его более лёгкой и воздушной копией, а мне напоминало здания эпохи имперского классицизма.

Чуть выступающая часть имела пять арочных проёмов во всю высоту здания. Четыре поуже служили окнами, створки двух из низ были открыты и как я видела, держались на честном слове. Центральный проём был шире и служил входом, о чём говорили три широкие ступени ведущие к нему и двустворчатые двери. Дальше шло основное здание, выступающее крыльями с двух сторон. Створки всех окон и дверей состояли из деревянной решётки и стёкол, вставленных в получившиеся рамы.

Плоская крыша ограничивалась балюстрадой, которая шла сразу за треугольным фронтоном и украшалась акротерами. Сам фронтон когда-то был украшением, но сейчас он был пуст и треугольная рама фронтона обрамляла лишь какие-то обломки. Площадь перед крыльцом заросла, растения были видны даже в распахнутых окнах.

Лихо потëрся о мои ноги и побежал вперёд. Чтобы пройти на лекарский огород нужно было либо огибать это здание, либо идти сквозь него. Кот мне выбора не оставил. И хотя я опасалась, что внутри может что-то обвалиться прямо на одну блондинистую голову, но кошачьей чуйке привыкла доверять. Тем более, что и этот садовый флигель всё равно придётся осматривать.

Глава 30.

Глава 30.

Садовый флигель, как я назвала про себя здание, оказался проходным. Абсолютно такая же, словно отзеркаленная, выступающая часть была крыльцом с той стороны. В результате получалась длинная и широкая галерея.

Пока ещё было светло, я решила пройтись внутри помещений. А потом обойти сад. Что-то сжалось в груди, гулкое воспоминание, полное грусти и горечи. Раньше эта часть городского владения Саргенсов была отведена под так называемый дикий парк. И ещё во времена деда фрая Томаса задней каменной стены, ограничивающей земли Саргенсов с этой стороны не было. Часть парка ограничивалась тем самым каретным сараем и загонам для выгула лошадей. А другая берегом прилегавшего к землям Саргенсов старого озера, где была даже построена каменная пристань с небольшой беседкой. Прадед Анни очень любил встречать рассвет на воде, с чашкой горячего чая.

Его сын уже озаботился возведением последней стены, проложив её прямо через парк. Сделано это было в целях безопасности дома. Но часть с конюшней, сараем и берегом озера всё равно принадлежала семье, и на всех картах столицы владения фармиков из семьи Саргенс были таким неровным прямоугольником, дальний угол которого съедало озеро.

Само озеро имело дурную славу. По легенде, было оно настолько глубоким и чистым, что любой глядя в глаза отражению, мог увидеть собственную душу. А душа человеческая мало похожа на цветущий сад. Уж больно много в ней намешано. И слишком видны и заметны на ней следы прожитых лет, поступков и принятых решений. Оттого многие сходили с ума.

Но словно этого было мало, на единственном острове этого озера была старинная крепость. Настоящий небольшой замок. Когда наши императоры были всего лишь королями одного из десятков мелких королевств, один из Тервеснаданов справедливо решил, что королевства нужно объединить и создать Империю. Пока он воевал, его жена попалась на измене. Вернувшись, король казнить изменницу не стал. Заявил, что очень, очень расстроен и опечален, ведь женат он с королевой был больше десяти лет. Хоть этот брак и не дал детей, но король утверждал, что глубоко уважал жену. Да и изменила она, каким-то графом, смотрителем охотничьих угодий короля, которого король считал своим близким другом.

Это озеро было пограничным между владениями Тервеснаданов и соседним королевством, которое и завоëвывал король. Поэтому на острове стояла крепость. Сюда король и отправил жену. Разводы и сейчас в империи не приветствовались, тогда же и речи о разводе идти не могло. Жену его величество направил с напутствием заглянуть в свою душу. Говорят она изо всех сил избегала вод озера. Но однажды, в жаркий день, служанка принесла ей воды для обтирания. Девушке было лень бежать на кухню и она зачерпнула воды прямо из озера. Королева склонилась над водой и увидела свою душу. Говорят, что стражники, которым вход в башню был запрещён под страхом лютой казни, потом как один рассказывали, что кричала она, как от лютой боли несколько часов. И умерла. С тех пор остров стал именоваться Мёртвым.

Менялись времена и границы, столица империи давно стала больше того королевства, что принадлежало её основателю. А древний лес, скромно именовавшийся парком, по прежнему окружал кольцом ещё более древнее озеро, в которое не впадало ни одной реки, а оно не становилось меньше, и воды его оставались холодны и непроглядны.

Именно из-за соседства с этим озером Саргенсы, перебираясь в столицу смогли купить настолько огромный участок земли. Цена была более чем приятная. Да и видно увидеть свою душу не боялись, раз даже пристань облагородили и чай пили. Но видно репутация озера стала не слишком надёжным сторожем. Впрочем, кроме стены никаких изменений больше не произошло.

И вот уже Томас Саргенс привёл в дом молодую жену, Стефанию. Этому событию предшествовали несколько лет ухаживаний и помолвки. Зная интересы будущей жены, в день свадьбы Томас Саргенс преподнёс невесте необычный подарок. К свадьбе была расчищена большая часть дикого парка внутри каменной ограды. Сразу за фруктовым садом приглашëнный архитектор создал здание поражавшее своей легкостью и наполненностью воздухом. Украшали его в соответствии с предназначением. Строгие линии устремляющихся вверх колонн и растительный орнамент. Даже для акротер, ваз украшающих балюстраду на крыше, были придуманы колпаки в виде пучков листьев.