Страница 27 из 55
— Он займёт его, — смягчившись, пообещал Марк. — Я позабочусь об этом. Именно с этой целью я и представил его королю и ввёл в придворный круг. Не беспокойтесь о нём. Он получит то, чего заслуживает. Но разве неважно для мужчины быть к тому же счастливым в любви? Разве его отец не желал бы ему удачного брака, который даровал бы ему крепкую семью, заботливую жену и послушных детей? Ни я, ни вы уже не можем ничего в этом изменить. Только сам Теодор вправе решить, кого он хочет видеть рядом с собой в качестве супруги. Если это будет Орианна, мне останется лишь способствовать осуществлению его желания.
— Конечно, — пробормотала она и, промокнув влажные глаза кружевным платочком, вышла.
— Что это было? — Марк с недоумением взглянул на Монсо, но тот неодобрительно смотрел вслед благородной даме.
— Она хоть и дворянка, но всё же в услужении здесь, и ей следовало извиниться за эту дерзость, — проворчал он.
— Я не столь придирчив, вы же знаете. Просто… Я немного удивлён столь резкой переменой её отношения к Теодору. Я ожидал, что она вслед за маркизом сочтёт Теодора недостойным руки Орианны, и вот поди ж ты… Кстати, если эти несчастные договорятся, то нам придётся выдержать кровавую битву с маркизом за их счастье.
— Напомните ему о том обещании, что он дал вашей матери и не сдержал, и чем это всё закончилось. Скажите, что в случае с Орианной у него есть шанс исправить ту трагическую ошибку.
— Хорошая мысль! — одобрил Марк и усмехнулся. — Вы не перестаёте меня удивлять, друг мой. А теперь скажите, где пояснительная записка к этому отчёту. Может, там есть что-то о том, почему на этом руднике так резко упала добыча?
— Я что-то видел… Ах, вот! Да, шахту подтопило из-за грунтовых вод, и чтоб отвести их, потребовалось около месяца.
Он просидел за бумагами до самого вечера и вышел только к ужину. Теодор и Орианна сидели рядом, бросая друг на друга счастливые взгляды, Марк усмехался в усы, глядя на них, а Мадлен улыбалась. Приглашённый за стол де Невиль, поглядывал на влюблённых с любопытством.
— Это правда, что Теодор стал очень похож на дядюшку Аделарда? — спросил Марк, взглянув на управляющего.
— Честно говоря, я даже удивился, — ответил тот. — Я и раньше замечал в нём сходство с моим дорогим другом, но он держался так сковано и не любил попадаться кому-то на глаза, оставаясь молчаливой тенью маркиза де Лианкура. Но теперь его словно подменили! Он держится гордо и даже повадкой стал напоминать отца. Что ж до сходства, то можете пойти в северную галерею и взглянуть на портрет, который раньше висел в вашем кабинете. После смерти Аделарда его переместили туда, где висят портреты предыдущих графов де Лорм. Теперь их шесть, и вы можете убедиться, что Аделард был самым видным и красивым из них.
— Это правда, — кивнула Орианна. — В Лианкуре тоже есть несколько его портретов, и мне всегда было забавно сравнивать Теодора с портретами отца, замечая, что меняясь с возрастом, он каждый раз словно копирует его. И ему, действительно, раньше не хватало живости и величавости, но вы совершили чудо, дорогой кузен! От вас из Сен-Марко он вернулся таким, словно там ему вставили в сердце яркий фонарик. Он больше не мрачный и не застенчивый!
— Ему просто нужна была подходящая среда, чтоб разгореться, — усмехнулся Марк. — При дворе он обзавёлся друзьями, которым нет дела до того, кто его мать и второй дед. Они оценили его благородство и умение владеть мечом. Правда, сперва он был слегка неотёсан, но манеры тем и хороши, что при желании им можно быстро научиться. Верно, кузен!
— Хватит смеяться над ним! — воскликнула Мадлен. — Смотри, он покраснел!
— Что удивительно при его смуглой коже, — парировал Марк.
— В одном Орианна права, — произнёс, наконец, Теодор. — Именно то, что я оказался вдали от Лианкура, среди новых людей, которые приняли меня весьма доброжелательно, как равного, помогло мне поверить в себя. И этим я обязан вам, ваше сиятельство.
— Но служишь ты всё так же, прежде всего, деду!
— Я окончательно перейду к вам, как часть его наследства.
— Ну, язвительности тебе и раньше было не занимать.
— А где ваша супруга, господин де Невиль? — забеспокоилась Мадлен. — Ей нездоровится?
— Увы, — кивнул тот. — Она сказала, что у неё разболелась голова и осталась дома.
— Как жаль, я надеюсь, она поправится.
— Я благодарен вашему сиятельству за беспокойство. Уверяю, завтра она будет совершенно здорова. Кстати, она уже написала своей подруге в Рошамбо, чтоб та подыскала хорошую девушку, которая заменит вашу несчастную горничную, и та сообщила, что нашла подходящую юную особу, благонравную и исполнительную, которая умеет укладывать волосы и отменно следит за нарядами.
— Что ж, я благодарна ей за заботу.
— Наш долг заботиться о вас, — скромно улыбнулся он.
После обеда Марк решил сходить в галерею и посмотреть портреты своих предшественников, владевших Лормом, и его спутники решили составить ему компанию, а де Невиль, вооружившись своей тростью, шествовал впереди, чтоб они не заблудились, а также, чтоб дать необходимые пояснения.
— А дед был красавцем, — усмехнулся Марк, остановившись перед портретом нынешнего маркиза де Лианкура. — И брови у него в молодости не торчали, как пакля, выбившаяся из-под наличника.
— Ты похож на него, — заметила Мадлен, внимательно посмотрев на портрет. — У тебя такой же длинный нос и решительная челюсть.
— Звучит ужасно, — проворчал Марк и, наконец, перешёл к портрету Аделарда. — Да, сходство с Теодором удивительное, — кивнул он. — Правда, его кожа была светлее, к тому же он, как и я, носил бороду.
— Его кожа была такой же смуглой, как у вас, — заметил де Невиль, печально глядя на портрет. — Он проводил слишком много времени на свежем воздухе, к тому же военные походы не слишком способствуют сохранению нежной кожи, а он, как и вы, был опытным солдатом.
— Пожалуй.
— Я думаю, что твоя матушка сочла твоего отца похожим на её старшего брата, потому и доверилась ему, — заметила Мадлен.
— На лицо они не так уж похожи, — возразил Марк. — Черты отца были мягче, глаза — больше, карие с длинными ресницами. Он был, скорее, худощав, но, может, это из-за того, что ему приходилось скитаться, а не жить в довольстве. В любом случае, она могла чувствовать в нём ту же надёжность, что и в Аделарде.
— Вы правы, — кивнул де Невиль. — Я помню вашего отца. Он был чуть ниже ростом, и рядом с могучим Аделардом выглядел хрупким, хотя был отлично сложен. Я думаю, что этим вы пошли в него. И дамы считали его более красивым, именно из-за его глаз. Но ни у кого не повернулся бы язык назвать его изнеженным юнцом, особенно в его присутствии. Он как лев кидался на обидчика и дрался, как дьявол. Аделард был сдержан и снисходителен, и меч для него был последним оружием, которое он пускал в ход.
— Тогда ты в Аделарда, — усмехнулась Мадлен, взглянув на мужа.
— Нет, я в отца, — покачал головой он. — Ты же не знаешь…
Договорить он не успел, потому что где-то далеко вдруг раздался истошный женский крик, от которого все застыли, оторопев.
— Опять маркиза? — взволнованно спросил де Невиль. — Да неужели ж опять?
— Что это было, Теодор? — Орианна испуганно прижалась к молодому человеку. — Кто так страшно кричал?
— Ты привезла с собой горничную? — спросил её Марк. — Где она?
— В моей комнате, — пролепетала та.
— Разыщите её. Какие ещё девицы здесь есть? Где Жоржетта?
— Я найду её! — кивнул де Невиль и, тяжело припадая на трость, вышел.
— Я должна пойти к Валентину, — проговорила Мадлен. — Он, наверно, испугался.
— Я не хочу, чтоб ты оставалась одна, — возразил Марк, взяв её за руку. — Идём, я провожу тебя.
Когда они вошли в детскую, Валентин сидел на кровати, обнимая Труфо и вцепившись в его белую шерсть, а юный волкодав сурово ворчал, глядя куда-то в темноту, словно отпугивая врагов от своего маленького хозяина. Рядом устроился Лоренс и, склонившись к мальчику, что-то успокаивающе нашёптывал ему.