Страница 4 из 6
Из девяти известных науке «зюздинских» кладов закамского серебра, обнаруженных вблизи села Бисерово Афанасьевского района Кировской области два самых ценных клада были найдены в окрестностях деревни Турушёвы примыкающей к Бисерово на севере, два населенных пункта разделяет глубокий овраг.
Первый «турушевский клад» восточного серебра был найден летом 1927 года. Мальчик – пастух на опушке леса, оступился и внезапно провалился в яму, которая, как выяснилось впоследствии, оказалась местом захоронения древнего клада. На дне ямы обнаружилось серебряное ведёрко, наполненное блюдами, шейными гривнами и светильниками.
Два года спустя, летом 1929 года, был найден второй «турушевский клад». Все его предметы были изготовлены из позолоченного серебра. Самое древнее произведение иранских мастеров-ювелиров, это блюдо с изображением сцен охоты иранского царя Шапура II – примерно 320 год нашей эры. Сюжет: обернувшийся всадник в царской короне стреляет из лука в поднявшегося на задние лапы льва.
В нижней части изображения видно, что царской добычей уже стал один поражённый стрелой зверь, распростёршийся под копытами его коня.
Сегодня это блюдо – является «жемчужиной» и главной ценностью коллекции Иранского серебра, в экспозиции Государственного Эрмитажа в Санкт – Петербурге.
Помимо персидской посуды в кладе находились византийское и греческое серебро. Византийское блюдо, изготовление которого относится к VII веку, изображает тёмный крест в обрамлении плюща. В кладе также были среднеазиатские светильники VIII века, в том числе четырёхрожковый светильник. На рукоятке светильника выгравирована свернувшаяся в клубок пантера – атрибут античного бога Вакха-Диониса.
На дне одного из сосудов изображён слон, почитаемый буддистами в качестве священного животного, изображения на другом представляют собой бытовые картины ранних доисламских земледельческих обрядов: гранатовые деревья, символизировавшие множеством своих зёрен плодородие и многочадие. На светильнике также изображены конь, олицетворяющий почитание священной воды, олень, наделённый целебным свойством своих рогов продлевать человеческое существования, и верблюд, как и гранатовое дерево символизирующий плодородие.
Одно из блюд клада изображает сюжет охоты на газелей царевича Бахрама Гура – он же сасанидский царь Варахран V (421—439). Позади него сидит рабыня Азаде. Сюжет охоты передан также в поэме Фирдоуси «Шахнаме», относящейся к домусульманской эпической традиции.
Находки кладов восточного происхождения в Афанасьевском районе историки объясняют обширными торговыми связями наших далеких предков. Большинство сасанидских, как и византийских, серебряных изделий найдено в Приуралье и Прикамье, куда они были завезены купцами, что свидетельствует о включении Вятской земли в мировой рынок той эпохи.
В раннемсредневековье, в нашем крае активно развивались торговые взаимоотношения местных племен охотников и рыболовов с приезжими купцами, которые осуществляли обмен пушнины на серебро, в основном это была серебряная посуда с художественной обработкой из ближней и средней Азии.
Изящные изделия из серебра в непроходимых и малообитаемых северных лесах – в свое время эти находки стали настоящей сенсацией! Из роскошных дворцов персидских владык, эти прекрасные украшенные чеканкой блюда и кувшины с тонкой проработкой орнаментов попадали в городища лесных охотников!
Связано это с исторической обстановкой, сложившейся на Ближнем Востоке и Азии. После падения Сасанидской империи под ударами Арабского халифата в середине VII века, несметные богатства шахиншахов, накопленные за столетия, перешли в руки завоевателей.
Изображения людей, животных и древних божеств были запрещены религией. На арабском востоке эти блюда утратили свою художественную и религиозную ценность, зато на Вятке и в Прикамье они вызывали интерес местных племен, как по причине содержания в них драгоценного металла, так же по причине интересных сюжетов чеканки. Эти блюда из серебра могли иметь не только материальное значение, но и мистическое и религиозное, поэтому их в большом количестве арабские купцы везли сначала в Булгар или Итиль, а оттуда они попадали уже на Север.
Большое количество серебряных изделий наводнило рынки и торжища, часть серебра переплавлялась в звонкую монету, часть уходила в дальние торговые экспедиции вместе с предприимчивыми купцами. Известно, что арабские купцы были частыми гостями на Волге и в Поволжье. Поток серебра в основном шел в Верхнее Прикамье, в легендарную Биармию. А из суровых лесных стран на юг купцы везли добытые местными охотниками драгоценные меха – соболя, бобра, горностая, белки, лисицы.
Со временем вместо «крупных» вещей, таких как серебряные и золотые блюда, в этот поток влились и куфические монеты. В то время, завоевавшие титул главной денежной единицы в торговле Древней Руси! И не только. Дирхемы находят и в Европе и в Скандинавии! В VII-IX веках это была международно-признанная валюта.
На Руси IX-X веков дирхем постепенно становился основной монетой в торговых сделках и назывался: «Ногата». Еще дирхемы могли именовать «Кунами» по древней традиции сложившейся еще во времена Античного Рима, когда римские денарии попадали к славянским племенам в результате торгового обмена (от латинского сunes – кованный). Термин «Ногата» возник в X в. в связи с необходимостью отличать более доброкачественные арабские дирхемы от обращавшихся рядом с ними худших – то есть подражаний, или дирхемов с меньшим содержанием серебра. «Ногата» образовано от арабского «накд» – полноценная, отборная монета, она, вместе с куной и резаной составляла, так называемую кунно-денежную систему Древней Руси.
Куфический дирхем благодаря качественному серебру имел чистый красивый звон. С давних пор на Руси бытует выражение "платить звонкой монетой". Его использовали для подчеркивания качества оплаты – наличными деньгами.
В древних кладах находят и множество "резаных" монет. Например, на Неревском раскопе (Новгород) были найдены два больших клада. Первый содержал 60 целых дирхемов и 811 их обломков. Второй клад – 131 целый дирхем и 604 обломка. Самая младшая монета датирована 972 годом. Такие отрезанные части дирхема называли на Руси «резана». Это своеобразная «сдача».
Других "резаных" монет, кроме дирхемов, в древних кладах нет. Дирхем для покупки какой-либо мелочи не годился из-за своей высокой стоимости, поэтому разрезали монету на 2, 4, и 8 частей. Более мелкие части «резана» назывались – «веверицы». Это уже четвертинки или «осьмушки» дирхема.
В книге «Московские клады» ( авторы А. Мельникова и А. Векслер) приводится соотношение названных нами фракций дирхема. Во времена обращения дирхема на Руси
20 высокопробных «ногат» = 25 «кунам», 25 «кун» = 50 «резанам» = 150 «вевериц».
20 «ногат» = «гривне кун». Гривна кун – наиболее крупная расчетная единица серебра венчает эту систему.
Что бы соотнести ценность найденных на вятской земле кладов дирхемов и представить какое богатство мог представлять собой клад в 80 монет, или в 1500 монет для того времени, нам придется обратиться к письменным источникам.
Наиболее ярко стоимость денежных единиц Древней Руси времен обращения куфических монет, отражена в «Русской правде» сборнике законов применявшихся на Руси в XI веке – это важнейший исторический документ , который содержит в себе подробный перечень преступлений и штрафов и его разделы помогут нам более полно узнать, денежное значение дирхемов и его частей.
За угон коня виновный должен был уплатить 3 гривны кун (60 дирхемов). За коня смерда 2 гривны кун (40 дирхемов). Кобыла оценивалась в 60 резан, вол в 1 гривну кун. Корова в 40 резан. За убийство купца или дружинника накладывался на виновного штраф в 40 гривен (800 дирхемов!). Жизнь простого смерда тогда оценивалась всего в 5 гривен.
Например, клад из 80 монет найденный в Глазовском уезде представлял из себя очень солидную сумму, на которую можно было приобрести коня и деньги еще бы остались на обзаведение сбруей и оружием. А что говорить про 1500 дирхемов из «Глазовского» клада – по тем временам это было целое состояние! Скрыть этот клад мог далеко не простой человек, а очень богатый купец или представитель местной военно-племенной верхушки под контролем которого, находились торговые пути, и торжища по берегам Камы , Вятки или Чепцы. Благодаря данным о кладах, мы можем уверенно говорить, о том что Вятская земля даже в раннее средневековье не была экономической периферией. И здесь концентрировались у местных вождей и жрецов весьма значительные богатства. Но этот период, к сожалению, часто не попадает в поле зрения популяризаторов истории. Поэтому для многих это все еще тайна прошлого.