Страница 74 из 91
Антоний с успехом выполнил это поручение. Уходя в конце 51 г. до н. э. с основной частью армии на зимние квартиры, Цезарь все же оставил в Бельгике четыре легиона, общее командование над которыми он поручил Антонию, Требонию и Публию Ватинию. Антоний со своими силами расположился на территории племени атребатов, которое в целом подчинилось римской власти, но один из атребатских вождей Коммий, в свое время бежавший к германцам, теперь организовал конный отряд и совершал рейды против римлян, захватывая провиант, перерезая пути сообщения, грабя тех, кто признавал римскую власть. Антонию пришлось принять действенные меры, направив против отряда Коммия свою конницу под командованием Гая Волусена Квадрата. В ожесточенном бою Волусен был ранен, но римляне одержали победу, и Коммий был вынужден сдаться Антонию и признать власть Рима. На этом галльская кампания практически закончилась, так что роль Антония на ее заключительном этапе оказалась довольно велика.
Цезарь продолжал покровительствовать Антонию. По его инициативе Антоний в 50 г. до н. э. был избран членом коллегии жрецов-авгуров. В предыдущем году Антоний уже пытался стать членом этой коллегии, но неудачно: его соперником был Цицерон, который и был избран, что, естественно, не прибавило у Антония любви к этом оратору. Теперь же в значительной степени в результате прямого вмешательства Цезаря выборы завершились удачно. Более того, неудачливым соперником Антония был Люций Домиций Агенобарб, один из лидеров республиканцев, тесно связанный с Катоном. И это ясно говорило об изменении политических настроений в римском обществе. После этого избрания Цезарь лично объезжал различные общины римских граждан, расположенные в его провинциях, благодаря их за избрание Антония, чем еще больше подчеркивал свою непосредственную заинтересованность в этом акте. Жрецы в Риме не были отдельной кастой, и члены различных жреческих коллегий занимались не только религиозными делами, но могли исполнять одновременно и различные гражданские либо военные должности. И роль авгуров была не очень велика, хотя их гадания и могли повлиять на исход того или иного мероприятия. Но главное было в другом: Цезарь убедился, что его влияние в Италии все еще велико, а для Антония это могло бы стать хорошей стартовой площадкой для дальнейшего продвижения. И Цезарь помог ему. В том же году он отпустил Антония в Рим, чтобы тот выдвинул свою кандидатуру в народные трибуны на 49 г. до н. э. И Антоний был избран. Сам Антоний довольно серьезно отнесся к своему жреческому сану. Уже много позже, чеканя свои монеты, он не забывал упомянуть на них свое жречество.
Избрание Антония трибуном было для Цезаря чрезвычайно важным. Это сразу же почувствовали и его противники. Накануне вступления новых трибунов в должность, когда они еще ничего не сделали, Цицерон уже со страхом пишет об их влиянии на городскую чернь и должников всякого рода, которые объединились вокруг избранных трибунов. Большинство сената было против Цезаря, а избранные на этот год консулы Гай Клавдий Марцелл и Люций Корнелий Лентул Крус откровенно враждебны. И их открыто поддерживал всем своим авторитетом Помпей. В этих условиях найти хоть какой-то противовес в лице народных трибунов было просто необходимо. Кроме Антония сторонником Цезаря был и его коллега Квинт Кассий Лонгин, а скрытым цезарианцем был трибун 50 г. до н. э. и бывший друг юности Антония Курион. Курион, как и его отец, был сначала ярым врагом Цезаря, но Цезарь откупил его долги и Курион превратился в его сторонника. С помощью и Куриона, и новых трибунов Цезарь, с одной стороны, развернул мощную пропагандистскую кампанию, а с другой — пытался парализовать враждебные действия сената и консулов. Еще в конце 50 г. он через Куриона направил в сенат письмо, в котором соглашался распустить все свои войска, если так же поступит Помпей, а в противном случае угрожал войной. Курион передал письмо избранным наследующий год консулам, но те отказались огласить его в сенате. Поэтому в январе 49 г. до н. э. первым делом Антония и Кассия стало заставить консулов это письмо прочитать. Бурное обсуждение письма закончилось, однако, не в пользу Цезаря; было даже принято постановление, чтобы Цезарь под угрозой обвинения его в государственном перевороте к марту этого года распустил свою армию. Антоний и Кассий тотчас заявили протест на это решение. В ответ многие сенаторы выступили с оскорблениями трибунов. Обстановка резко накалилась. Антоний и его коллега все решительнее выступали против консулов и сенатского большинства, а их противники даже угрожали им, несмотря на старинное правило неприкосновенности личности трибуна.
9 января было принято решение о фактическом объявлении чрезвычайного положения. Вслед за этим власти принимают ряд мер по организации отпора возможному выступлению Цезаря. Антоний пытался наложить вето на решения сената, но в условиях чрезвычайного положения это право народного трибуна не действовало. Пронесся слух, что Помпей со своими воинами уже окружает сенат, чтобы физически устранить неуступчивых трибунов. И тогда ночью, переодевшись рабами, Антоний, Кассий и Курион бежали из Рима к Цезарю, который был уже наготове. Вполне возможно, что Цезарь заранее запланировал подобный исход и яростные выступления Антония и Кассия, и их бегство вместе с Курионом в совершенно неподобающем виде были лишь частями заранее составленного сценария. Во всяком случае, бегство трибунов и их прибытие в лагерь Цезаря стали для последнего великолепным предлогом перейти Рубикон и начать новую гражданскую войну.
Антоний принял в этой войне самое активное участие. После бурных политических схваток он снова оказался в своей привычной роли — военного командира. Первым городом, захваченным Цезарем, был Аримин, расположенный близ Рубикона. Там Цезарь на некоторое время остановился, чтобы организовать набор войск, а Антония с пятью когортами послал в город Арреций, откуда шла прямая дорога на Рим, но на Рим он не пошел, ожидая приказа командующего. И такой приказ скоро поступил: Антоний должен был отправиться со своими когортами в город Сульмон, где находился помпеянский гарнизон численностью в семь когорт. Но жители города сами открыли ворота воинам Антония, командовавшие местным гарнизоном помпеянские командиры сдались, а их когорты перешли на сторону Цезаря. И уже с отрядом из двенадцати когорт Антоний вернулся в лагерь Цезаря. Взятие Сульмона имело большое значение, ибо оно обеспечивало и захват близлежащего Корфиния, единственного города, оказавшего войскам Цезаря серьезное сопротивление. Вскоре после этого войска Помпея были полностью вытеснены из Италии, и Цезарь победителем вошел в Рим. Среди тех, кто его сопровождал, был и Антоний.
Уладив наскоро дела в Риме, Цезарь направился в Испанию против стоявших там значительных сил Помпея. Правителем Италии, кроме самого Рима, где власть осуществлял Лепид, и командиром оставленных там своих войск он назначил Антония, которому предоставил ранг пропретора (вдобавок к должности народного трибуна), хотя Антоний не занимал даже должности эдила и высшей его должностью был пост квестора, самый низкий в римской должностной иерархии. В задачу Антония входили наведение порядка в Италии, защита ее от возможного вторжения противника, а также недопущение отъезда различных влиятельных лиц. По этому поводу долгую переписку с ним имел Цицерон, который хотел покинуть Италию, чтобы не принимать участия в гражданской войне. И Антонию пришлось писать ему письмо с выражением самых дружеских чувств, лишь бы отговорить его от отъезда. Это письмо, разумеется, не означало изменения отношения Антония к знаменитому оратору, но он был вынужден по прямому приказу Цезаря переломить себя. Однако его дипломатия так и не имела успеха, ибо Цицерон все равно уехал, презрев прямое запрещение Цезаря и уговоры Антония, но не на остров Мелиту, как он заявлял, а на Балканский полуостров в лагерь Помпея.
Уже в это время проявилась одна важная черта характера Антония. Он мог в высшей степени собираться с силами для какого-либо важного дела, но затем полностью расслабляться, забросив повседневные дела. Так произошло и во время его управления Италией в 49 г. до н. э. Проявив в начале года бешеную энергию, что стало чуть ли не официальным поводом к началу гражданской войны, он затем почти перестал заниматься текущими и не очень интересными делами, полностью предавшись удовольствиям. Он мог вызвать к себе представителей городских властей тех общин, урегулирование положения в которых от него требовал Цезарь, но решению дел предпочесть утренний сон. Он был невнимателен к просителям не потому, что хотел их обидеть или выказать свое негативное отношение, а по небрежности и легкомыслию. Антоний был женат на своей двоюродной сестре Антонии, дочери Гая Антония, консула 63 г. до н. э., в свое время связанного с Каталиной, но принужденного отправиться на подавление восстания Каталины; правда, под предлогом болезни от устранился от непосредственного командования в сражении со своим бывшим другом. Все же Антоний был осужден за участие в заговоре и был отправлен в изгнание, но позже был помилован уже Цезарем. Женитьба, однако, не стала препятствием для продолжения достаточно легкомысленной жизни Антония. Знатные римляне передвигались по улицам в так называемых лектиках, т. е. особых переносных ложах, носимых рабами; лектики были снабжены пологами, так что можно было там спрятаться, но можно было и, открыв полог, позволить толпе себя лицезреть. И Антоний с удовольствием появлялся в открытой лектике вместе с актрисой Киферидой и в сопровождении еще нескольких лектик с юношами, которых молва считала его любовниками. За Антонием закрепилось прозвище «Киферидский» (видимо, по аналогии с прозвищем отца «Критский»).