Страница 9 из 125
Из царей Арманума известен только последний — Риш (или Рида) — Адад. Ему пришлось столкнуться с внуком Саргона Нарам-Суэном. Этот царь, претендовавший на всемирное господство, по примеру деда, совершил поход на запад. Его целью также были кедры Ливана и серебро Киликии. Но путь к ним преграждало царство Арманума и Эблы. Силы были неравны, и царь Арманума потерпел поражение. Аккадский царь сжег оба города (ANET, р. 268). И это полностью подтверждается археологическими раскопками в Эбле (Matthiae, 1995, 132). Некогда мощное северо-сирийское государство перестало существовать. Сам город Эбла, по-видимому, скоро возродился, но видную политическую роль перестал играть окончательно (Klengel, 1990, 95).
Походы Саргона, и особенно Нарам-Суэна, имели большие последствия для Северной Сирии. Здесь были разрушены существовавшие ранее государства, и она стала частью Аккадского царства. Эти разорительные походы уничтожили также проходившие здесь торговые пути, и они переместились к северу, что нанесло удар и по северным сирийцам. Видимо, в это же время начинает несколько меняться юшмат, становясь более засушливым, и жившие в степи и на окраинах земледельческого мира скотоводы — амореи начали перемещаться, наступая на земледельческие зоны. И уже сыну Нарам-Суэна, Шаркалишарри, пришлось с ними столкнуться. Он хвастался своей победой над ними (Klengel, 1992, 35), но если это и была победа, она ненадолго задержала натиск полукочевников, какими были амореи. Вскоре после смерти Шаркалишарри Аккад приходит в полный упадок, и вторгнувшиеся в Месопотамию горцы — кутии (или гутеи) окончательно разрушают это государство и устанавливают в Двуречье свою власть. В этих условиях Северная Сирия, естественно, восстанавливает свою независимость. Ее важнейшим центром становится Уршу, в сферу влияния которого попала и Эбла.
Приблизительно в это же время приходит в упадок и Египет. Там начинается так называемый I переходный период. В Библе перестали появляться вещи египетского происхождения, а египетский писец Ипувер жаловался на отсутствие поставок ливанского леса. Более того, какие-то азиаты сами стали проникать в Египет, занимая, видимо, часть Дельты, и только гелиопольский фараон Ахтой, как он сам утверждает в поучении своему сыну Мерикара, сумел восстановить границу и защитить ее, соорудив ряд крепостей, а также совершив несколько походов в Азию и дойдя, может быть, даже до Южной Палестины (Хрестоматия, 1980, 34; Helck, 1962, 43–44). Потеряв контакты с Египтом, Библ в это время переориентирует свои торговые связи на восток, устанавливая на этот раз непосредственную связь с Месопотамией. Эти связи осуществлялись, по-видимому, через ранее существовавший южный путь, на котором, как уже говорилось, вырос город Катна. Он, вероятно, подчинялся Эбле, хотя и обладал значительной автономией. С уничтожением гегемонии Эблы он не только стал полностью независимым, но и занял центральное место в экономической, а может быть, и политической сети городов Центральной Сирии этого периода, являясь, пожалуй, главным пунктом связи между финикийским побережьем и Месопотамией (Klengel, 1969, 114; Klengel, 1992, 33). Археологические раскопки доказывают большое значение храма в экономике Катны. Не играл ли в этом городе храм роль, более или менее аналогичную роли дворца в Эбле?
Разрушение торгового пути через Эблу, о чем уже говорилось, привело к возвышению на самом севере Сирии города Уршу. По традиции жители Месопотамии еще называли эту область страной Эблы, но реально политическое и экономическое первенство в ней перешло к Уршу, который установил связи не только с Месопотамией, но и с Анатолией, в частности с Канишем, где имелась ассирийская торговая фактория; возможно, такая фактория обосновалась и в самом Уршу (Дьяконов и др., 1988, 53; Matthiae, 1995, 342). Правители Шумера, среди которых наиболее видную роль играл энси Лагаша гудеа, поддерживали активные связи с Уршу и страной Эблы, откуда получали, в частности, строительный лес (Klengel, 1965, 259). Ясно, что сами жители этой области должны были получать лес из другого места, скорее всего с Ливанских гор.
Образование в Шумере государства III династии Ура снова изменило политическую ситуацию не только в Месопотамии, но и в Сирии. Правители этого государства, объедание под своей властью всю Месопотамию, поставили своей целью восстановить в новом виде державу Аккада. Им было очень важно установить контроль над путями, ведущими к Средиземному морю, ибо в это время центр тяжести внешних контактов Месопотамии вообще переносится к Средиземноморью (Klengel, 1978, 10). И они на какое-то время этого добились. Царь Шульги совершил поход на запад, получив добычу из "западной страны" (Sallarberger, Westerholz, 1999, 158). Это был, вероятно, обычный грабительский поход Но при его сыне Амар-Суэне правитель Библа Ибдати носил шумерский титул "энси", и это, видимо, свидетельствует уже о политическом подчинении Библа царям Ура, по крайней мере при этом царе (третья четверть XXI в. до н. э.) (Sollberg, 1959, 60, 120–122; Klengel, 1969, 430). Сильное влияние Ура прослеживается в Катне, и, возможно, это свидетельствует о ее политическом подчинении Уру (Klengel, 1969, 114). В таком случае можно говорить о захвате урским царем южного пути из Месопотамии к Ливану и Средиземному морю. Правители Ура стремились захватить и более северный путь. Преемник Амар-Суэна Шу-Суэн совершил поход в "страну кедров", т. е. опять же к Ливану, и по пути прошел, в частности, через Эблу, Абарнум и Мукиш в районе большой излучины нижнего течения Оронта (Klengel, 1992, 36). Результатом стало подчинение Уру Эблы и Уршу (Дьяконов, 1983а, 283). Все подобные войны сопровождались убийствами, грабежами и разорениями. А это, в свою очередь, привело к экономическому кризису северо-сирийских городов и в значительной степени всей северо-сирийской цивилизации конца III тысячелетия до н. э. (Matthiae, 1995, 343).
Конец урскому государству положили амореи. Они уже, как отмечалось, начали захватывать земледельческие и городские районы Сирии и Месопотамии, а теперь, когда изменения климата стали, видимо, особенно значительными, резко усилили свое наступление. Попытка урских царей отгородится от них стеной ни к чему не привела. В конце XXI в. до н. э. амореи с помощью эламитов и хурритов окончательно разрушили государство III династии Ура, а затем сами создали ряд царств в Месопотамии или основали в тамошних царствах свои династии. Однако амореи не ограничились Месопотамией. Они распространились по всем направлениям. Аморейское нашествие захватило всю Сирию, как внутреннюю, так и сиро-финикийское побережье, а также Палестину. Во всем Сиро-Палестинском регионе отмечается в это время, т. е в конце III и на рубеже III–II тысячелетий до н. э., разрушение городов и кризис городской цивилизации (Finkelstein, 1996, 207). И это в значительной степени (хотя, может быть, и не только) связано с аморейскими нашествиями. Пришельцы практически разрушили городскую цивилизацию, и во многих местах социально-политическое и культурное развитие начиналось заново.
В Северной Сирии амореи в промежутке между 2050 и 1950 гг. до н. э. разрушили Эблу, а также ряд других городов (Klengel, 1970, 120–121; Matthiae, 1995, 325–326). Амореи обосновались в северной части побережья в Угарите, а расположенный южнее Библ они подвергли разрушению (Wein, Opificius, 1963, 14–15; Posener, Bottero, Kenyon, 1971, 587–594; MiIIIer-Karpe, 1974, 118–120, 844; Dunand, 1982, 196). Это подтверждают сохранившиеся письменные источники. Так, еще во время царствования в Уре Амар-Суэна в третьей четверти XXI в. до и. э. правитель Библа и его посланец в Ур носили явно неаморейские имена Ибдати и Ибати (Bucceiiati, 1966, 246), а первый известный нам царь этого города времен египетского фараона Аменмхета III во второй половине XIX в. до н. э. обладал аморейским именем Абушему (Heick, 1962, 64–65). В Центральной Сирии разрушения отмечены в Хамате (Muller-Karpe, 1974, 838). В Палестине были разрушены или во всяком случае пришли в упадок практически все существующие города (Kenyon, 1966, 9; Posener, Bottero, Kenyon, 1971, 567–569, 577; Мерперт, 2000, 153–157). Разрушения городов сопровождались появлением и новых видов керамики, и новых погребальных обрядов, в частности заменой коллективных погребений индивидуальными (Kenyon, 1966, 10–34; Muller-Karpe, 1974, 118–121). Новые поселения часто возникали на совершенно новом месте и даже, кажется, не были столь тесно связаны с водными источниками, как в предыдущую эпоху (Finkelstein, 1991, 23, 42), что говорит о совершенно другом типе экономики — пастушеской. И все же положение было, как кажется, более сложным. Так, раскопки в Мегиддо показали практическое исчезновение города и его замену открытым поселением типа лагеря или села (Kempinski, 1989, 32), с одновременным сохранением храма с алтарем в центре поселения и прежних традиций в погребении (MiIIIer-Karpe, 1974, 118–119; Kempinski, 1989, 32). Похожая картина наблюдается и в некоторых районах на юго-западе Внутренней Сирии. В целом культура Северной Палестины и Юго-Западной Сирии, как подтверждают источники, отличается от той, что в то же время была распространена в центре и на юге Палестины (Muller-Karpe, 1974, 120). Создается впечатление, что там сохранилось прежнее население, а явный упадок городской жизни был связан не с появлением новых этнических групп, а с общей нестабильной обстановкой и резким разрывом существовавшей до этого сети разнообразных политических, культурных и особенно экономических связей (ср.: Richard, 1987, 35, 40). В качестве аналогии можно привести пример греческих Афин, которые устояли во время "дорийского нашествия", но пришли в такой упадок, что их юродское и политическое развитие началось затем заново (Ленцман, 1963, 202–209).