Страница 11 из 125
Период исчезновения городов в разных районах Сиро-Палестинского региона имел различную длительность. Несколько в разное время начавшийся, он и заканчивался тоже в разное время. Период запустения Библа был очень коротким, ибо слишком удобным было это место. И уже скоро город, в котором снова преобладал ханаанейский элемент, хотя и с аморейской династией во главе, устанавливает торговые связи с Месопотамией, где его важнейшим партнером становится Мари' на Евфрате (Киррег, 1973, 21; Finet, 1985, 28–30). А на западе контрагентом Библа стал Кипр с его запасами меди. Около 2000 г. до н. э. первые города снова появляются на средиземноморском побережье Палестины (Weippert, 1988, 206), а затем городская культура распространяется и на внутренние районы страны (Dever, 1997, 287–289). Палестина становится страной городов. Хотя население этой страны оставалось разноплеменным, происходила "ханаанизация" живших там амореев и других этнических групп; они воспринимали ханаанскую культуру и, может быть, язык (хотя об этом нет никаких данных, а известные имена правителей некоторых городов преимущественно аморейские (Klengel, 1970, 124)), так что включение Палестины в общее понятие "Ханаан" вполне правомерно[4].
Значительную информацию о политическом положении в Ханаане дают египетские "тексты проклятий", магические тексты, состоящие из названий различных политических единиц и их глав, написанные на сосудах или фигурках, которые затем разбивались, дабы также разрушались и объекты проклятий. Эти тексты делятся на две группы, и обе они относятся ко времени Среднего царства в Египте. Их точная датировка спорна. По мнению одних исследователей, более ранняя группа датируется концом правления XII, а более поздняя — началом XIII династии (Helck, 1962, 49). По мнению других, обе группы были составлены во времена XII династии, но одна в правление Аменемхета I (приблизительно в середине XX в. до н. э.), а другая — Сенусерта III, веком позже (Dever, 1992, 39). В любом случае эти тексты дают представление о политической ситуации в Палестине, прилегающих к ней южных районах Сирии и частично Финикии в первые века II тысячелетия до н. э. Они перечисляют большое количество городов и их правителей, которые могли бы быть опасны для египтян. Небольшая часть таких городов располагалась на побережье, но основная — внутри материка, и целью египтян было магическим способом обезопасить свои торговые пути (Helck, 1962, 49–63). Поэтому естественно, что названы далеко не все города этого региона, а только те, которые таким путям могли угрожать.
Более ранняя группа называет 15 городов с их царьками (Helck, 1962, 49–53). Кстати, в этих текстах впервые упоминается Иерусалим. В нем, как и в некоторых других городах, отмечается несколько царьков. И это вызывает споры в науке. Не разбирая все приводимые в пользу той или иной точки зрения доводы, отметим, что наиболее близким к истине кажется то мнение, что канцелярия египетских фараонов упоминала не только современных им, но и ранее правивших глав той или иной политической единицы (Weippert, 1988, 232), как бы оберегая египетских торговцев от враждебности не только живых, но и умерших врагов. Более поздняя группа "текстов проклятий" насчитывает еще больше политических единиц — 64, причем везде правитель назван в единственном числе (Helck, 1962, 53–61). Как бы ни датировать эту группу текстов, она появилась, вероятнее всею, уже после военного похода Сенусерта III, о котором речь пойдет позже, т. е. когда авторы текстов уже не опасались враждебности покойных повелителей.
Большое количество городов, каждый со своим правителем, названных в "текстах проклятий", говорит о разделении Палестины и Южной Сирии на множество мелких городов-государств, "номов", по терминологии И. М. Дьяконова (Дьяконов, 19836, 139–140). Археология еще более увеличивает их количество. Каждый такой "ном" состоял из относительно обширного центрального укрепленного города с храмом (а иногда несколькими храмами), давшего название государству, нескольких более мелких городов и некоторого количества неукрепленных поселений, жители которых занимались сельским хозяйством (Dever, 1987, 153). В некоторых таких деревнях тоже имелись свои храмы. В центре, чаще всего на холме ("верхний город"), находился дворец и рядом с ним храм, особым кольцом стен отделенный от остального города. Археологи раскопали также небольшие укрепленные пункты, одно время состоявшие всего из одного здания, в котором явно жили воины со своими семьями и которые, по-видимому, располагались на границах "нома" и охраняли его рубежи (Dever, 1987, 164; Weippert, 1988, 215–232; Мерперт, 2000, 171–178) или же важнейшие пути (Огеп, 1997, 256–257). Это свидетельствует о выделении воинов в особую общественную группу. Означает ли это, что в таких городах-государствах больше не собиралось ополчение, в котором были обязаны участвовать все боеспособные мужчины? Или же речь идет только о "пограничниках", которые должны были защищать свое государство от первых нападений врагов, а затем уже в бой вступало ополчение, которое могло созываться и для более крупных кампаний? Выбрать тот или иной ответ трудно, хотя первый кажется более приемлемым. В любом случае наличие таких укрепленных пограничных пунктов говорит о весьма недружеских отношениях между отдельными "номами".
Экономика палестинских городов-государств становится более разнообразной. В это время широко распространяется открытая сравнительно недавно оловянистая бронза, ставшая основным металлом этой эпохи. В городах в значительной степени концентрируется не только политическая власть, но и ремесло, особенно изготовление бронзовых изделий и массовой керамики, (с использованием гончарного круга). Города, кроме того, становятся пунктами обмена сельскохозяйственной продукции деревень на продукты городского ремесла и товары, приходящие извне. В сельском хозяйстве все большую роль начинают играть земледелие и садоводство. Существовавшие, по-видимому, на окраинах таких городов-государств пастушеские группы тоже втягиваются в общую экономическую систему, причем значительная часть этих пастухов к указанному времени уже перешла от кочевья к оседлости (Finkelstein, 1991, 43–44; Dever, 1987, 163; Dever, 1997, 289). Больших городов не так уж много: они составляют всего 5–8 % всех известных палестинских поселений, но в них сосредотачивается более 50 % всего населения (Dever, 1997, 290).
В Северной Палестине наиболее значительным городом был Хазор, который вообще являлся самым крупным городом Палестины и одним из самых крупных во всем Сиро-Палестинском регионе (Kenyon, 1966, 67; Weippert, 1988, 217; Malamat, 1992, 121–122; Yadin, 1993, 594). Его "верхний город" располагался на холме высотой в 40 м, господствующем над окружающей местностью, а "нижний город", возникший позже (около середины XIX в. до н. э.) — на плато пониже (Rachet, 1983, 409–410). В отличие от "верхнего города", укрепленного самой природой, "нижний" был окружен искусственными мощными укреплениями, и в нем располагались важнейшие храмы, общественные здания, частные жилища (Yadin, 1993, 603). Но что самое главное — город контролировал важнейший торговый путь, соединявший Египет и Аравию с Месопотамией и Анатолией. Его партнером в Месопотамии, как и Библа, был Мари, с которым он был связан через Катну на Оронте и Ямхад в Северной Сирии. Хазор и сравнительно недалеко находившийся Лаис были самыми крайними в юго-западном направлении городами, которые упоминаются в текстах из Мари' (Malamat, 1983а, 168; Malamat, 1992, 121–123; Yadin, 1993, 594; ср., однако, Astour, 1993, 51–65). Из Мари' он получал олово, которое в то время было "статусным металлом" (Pigott, 1999, 5). Это подчеркивает значение Хазора для Мари' и всего сирийско-верхнемесопотамского района. Судя по сохранившимся источникам, Хазор, пожалуй, больше тяготел к Сирии и Анатолии, чем к более южным районам Палестины (cp.: Notes and News, 1993, 256). Культурные памятники Хазора демонстрируют также удивительные параллели с кипрской культурой (Muhly, 1999, 20). Едва ли связи этого города с Кипром были непосредственными, но Хазор явно участвовал в контактах Передней Азии с этим островом.
4
В данном случае в Палестину мы сознательно не включаем значительную часть Заиорданья и особенно Негев, пустынную область между Палестиной и Красным морем, населенную другими племенами, стоявшими на совершенно другой ступени общественного развития.