Страница 62 из 92
Зиновий (Зусман) Киссельгоф, директор еврейской школы. 1930-е годы. Собрание автора.Первый выпуск 11-й Национальной еврейской средней школы. В центре сверху, вместо арестованного директора 3. Киссельгофа, помещено фото завуча Л. Иохельчука, под ним комсорг Г. Рохлин. 1938.Сергей Лозинский, ректор Еврейского университетаГрупповая фотография преподавателей и студентов Еврейского университета в Петрограде, 1921. На фото: С. Дубнов, С. Лозинский, И. Цинберг, И. Равребе, И. Гинцбург, раввин М. Айзенштадт, И. Маркон и др.Медаль “50 лет ОПЕ” работы И. Гинцбурга. Собрание автора.Обложка четвертого сборника Еврейской летописи, Ленинград-Москва,1926. Израиль Цинберг (справа) среди сотрудников химической лаборатории Кировского завода. 1930-е годы. Собрание автора.Иехиель Равребе, востоковед и гебраистСемен Дубнов, еврейский историкПоэт Хаим Ленский в 1930-х годах.Интерьер Музея Еврейского историко-этнографического общества. 1920-е годыСоломон Юдовин, художник и хранитель Музея Еврейского историко-этнографического общества, перед витриной музея.1920-е годы.На репетиции Еврейского камерного театра А. Грановского. 1919 год.Здание, в котором в 1930-х годах размещался Евдомпросвет. Ул. Некрасова, 10.
Некоторые возможности для работы были предоставлены только берлинскому ОЗЕ, действовавшему через Джойнт и другие зарубежные организации преимущественно на Украине и в Белоруссии.
Хотя ОЗЕ было ликвидировано, тем не менее еще несколько лет в Ленинграде ощущалась озетовская деятельность. В начале января 1922 г. было образовано Товарищество кооперативного издательства ОЗЕ, которое занялось выпуском книг и брошюр научного и популярного характера пб естествознанию, медицине, здравоохранению (преимущественно евреев). Группа бывших членов ОЗЕ, врачей и демографов, образовавшая при Еврейском подотделе Губотднаца Комиссию по обследованию вопросов еврейского здравоохранения, продолжала работать с собранным Обществом материалом. Комиссия просуществовала по крайней мере до сентября 1923 г., занимаясь обследованием детей погромленных, выявлением больных туберкулезом, разработкой архива, библиотеки и музея ОЗЕ, а также антропологическим изучением евреев. Члены Комиссии обрабатывали статистические материалы о движении населения в Петербурге в 1900—1920 гг. Ими же было прочитано несколько лекций на темы «Статистический метод в общественной медицине» и «История медицины у евреев».
В 1922 г. врачами ОЗЕ было образовано Общество изучения социальной биологии и психофизики евреев. Позднее, в 1924 (или 1925) г., после ликвидации Комиссии при Губнаце, А.Брамсон, Я.Эйгер; Е.Клионский, Я.Михайловский и А.Рубашов образовали Комиссию по изучению психофизики евреев при ЕИЭО. Новая комиссия существовала по крайней мере до 1927 г. Исследования этих врачей и статистиков были опубликованы в трех выпусках Вопросов биологии и патологии евреев, вышедших между 1926 и 1930 гг. Многие бывшие члены Общества продолжали оказывать медицинскую помощь в рамках ленинградских еврейских учреждений — в богадельне-убежище, в детских домах и детских садах, в Лечебнице ЛЕКОПО. Насколько нам известно, никто из активистов ОЗЕ не был впоследствии репрессирован.
Так же, как и ветераны ОЗЕ, старые работники ОРТа приложили все усилия для проведения в жизнь традиционной политики Общества, невзирая на советизацию его управляющего аппарата. Часть их сумела на время вернуть себе после Берлинской встречи (декабрь 1922 г.) ответственные посты руководителей Всемирного и Российского ОРТа. В Берлине, в частности, было достигнуто соглашение о том что 2/3 состава учредителей Всероссийского ОРТа, его ЦК и провинциальных комитетов будут составлять представители Всемирного ОРТа (ОРТ Фарбанд). В результате председателем Петроградского комитета был избран беспартийный интеллигент доктор Д.Хазан, а казначеем — инженер И.Штейн, оба — общественные деятели с дореволюционным стажем. Однако во второй половине 1924 г. или начале 1925 г. произошла новая реорганизация, и во главе Ленинградского отделения были поставлены коммунисты.
Переориентация основной деятельности Всероссийского ОРТа на поддержку землеустройства и перемещение активной работы на Украину уменьшили значение Петроградского отделения в глазах Московского правления. Если и прежде ОРТ не являлся многочисленной организацией, то теперь почти вся его работа замерла, а немногое оставшееся (например, две профтехшколы на Троицкой улице) перешло в руки уполномоченного Всероссийского ОРТа Л.Офмана, руководившего до 1924 г. Ленинградским отделением Евобщесткома.
Поддержка аграризации евреев как новый ориентир работы ОРТа была с недовольством встречена частью ветеранов-ортовцев, традиционно видевших главный смысл своей деятельности в помощи кустарям и ремесленникам. С их точки зрения это было дешевле и лучше отвечало нуждам евреев, основной поток которых устремился в крупные города, а не в деревню. В Ленинграде в помощи ОРТа нуждались именно кустари, а для работы по землеустройству почти не было места. Не веря более в эффективность ОРТа и не разделяя его новую программу, некоторые старые ортовцы посчитали нужным оставить «легальный» ОРТ и проводить «ортовскую» работу через общероссийские производственные объединения, ремесленные кооперативы и артели, где эти люди, по крайней мере, были менее подконтрольны еврейским коммунистам и поэтому имели больше шансов получить ответственные посты. Новый подход обсуждался в октябре 1925 г. на двух неофициальных совещаниях ортовских активистов с американским членом Центрального совета Всемирного ОРТа Генри Московичем, которые состоялись на квартире переехавшего в Москву доктора Грана накануне подписания соглашения между Всемирным ОРТом и советским Внешторгом о поддержке ОРТом землеустройства евреев в СССР. На этих встречах Ленинград представляли доктор Хазан и инженер Штейн, которые к тому времени уже начали «камуфлировать» ортовскую деятельность у себя в городе. Совместно с неутомимым Брамсоном, Каменецким и Ландау они образовали Кооперативное товарищество (общество) «Труд». Формально «Труд» входил в трест артелей Производсоюз, но на деле являлся автономным кооперативом еврейских кустарей. В 1925 г. контора «Труда» располагалась в лучшей части города, на Морской улице. Там же был устроен и одноименный клуб кустарей, в котором велась «большая культурно-просветительная работа». По сведениям Подотдела нацменьшинств Агитотдела Ленинградского Губкома ВКП(б), «Труд» получал «колоссальные субсидии». К 1929 г. Товарищество насчитывало несколько тысяч кустарей, причем в его руководящем составе было только два члена ВКП(б). По признанию обследовавшей «Труд» Комиссии ЛенОЗЕТа, эти коммунисты не имели почти никакого влияния на артельщиков.