Страница 5 из 92
Поскольку до конца 1980-х у независимых исследователей не было возможности использовать материалы советских архивов по послереволюционному периоду, их исследования были основаны главным образом на печатных источниках и касались чаще 20-х, нежели 30-х. По той же причине, думается, историки концентрировались преимущественно на бывшей «черте оседлости», о которой коммунистическая еврейская пресса писала больше, чем о крупных российских центрах.
Начавшееся с конца 1980-х открытие доступа к значительной части архивных материалов позволило автору не только уточнить целый ряд уже освещавшихся вопросов, но и рассмотреть в местном масштабе такие аспекты истории евреев СССР в период 1917—1939 гг., которые прежде не поддавались обстоятельному исследованию (например, религиозно-общинная жизнь).
В том, что касается фактов и тенденций общесоветской истории и их интерпретаций, автор опирался в основном на классические западные монографии. За последние годы появилось и немало публикаций российских историков, которые не только существенно расширяют круг источников, но и предлагают новые концепции и подходы к исследованию Октябрьской революции, военного коммунизма, НЭПа и т.п. К сожалению, автор не успел воспользоваться всеми такими публикациями в данной работе, писавшейся в те же годы, что и они.
Ленинград (Петроград) являлся важным еврейским центром вне «черты оседлости» и по численности еврейского населения, и по его лидирующей роли в процессах урбанизации и советизации, и по степени своего влияния на развитие СССР в целом. Целью исследования, таким образом, был не только детальный анализ изменений, происходивших с евреями Ленинграда, но и определение типовых особенностей развития советских евреев в крупных городах.
Особое внимание уделено анализу собственно еврейской жизни Ленинграда и выяснению того, каким именно образом чрезвычайно развитый до революции слой «организованной еврейской общественности» города адаптировался к новым условиям советского режима, в какой степени общественным деятелям удавалось способствовать абсорбции приезжих из провинции, бороться с ассимиляцией, противостоять вмешательству властей в деятельность еврейских организаций, и т.п. Независимая еврейская деятельность в Ленинграде продержалась гораздо дольше, чем кажется на первый взгляд. Она охватывала многие тысячи жителей города, нуждавшихся в социальной, медицинской и юридической помощи, в профессиональном устройстве, в религиозном и культурном обслуживании.
В работе также сделана попытка установить степень участия петроградского еврейства в обеих революциях 1917 г., его роли в коммунистической партии, в высших городских партийных и советских органах, а также в проводившихся властями репрессиях, в том числе против еврейских национальных и религиозных активистов.
Анализ демографических и статистических данных позволяет проследить социальное продвижение евреев, к началу второй мировой войны занявших важнейшее место среди ленинградской интеллигенции, как научно-технической, так и гуманитарной (при том, что в высших органах власти роль евреев к тому времени сильно снизилась). Уделяя внимание групповому социально-демографическому портрету евреев, как национального меньшинства в ленинградском социуме, автор сознательно уклонился от описания вклада отдельных знаменитых евреев Петрограда-Ленинграда в общесоветскую нееврейскую жизнь — науку, культуру, экономику и т.д.: этой менее важной с точки зрения еврейской истории теме посвящено достаточно публикаций. Вместе с тем не обойдены взаимосвязанные вопросы о реакции окружающего населения на социальное продвижение евреев и о политике властей по отношению к антисемитизму.
При этом все изменения, происходившие с ленинградскими евреями, требовалось рассматривать на фоне истории как советского еврейства в целом, так и других национальных меньшинств города, не упуская из виду зигзаги советской национальной политики и особое отношение властей к Ленинграду, как конкуренту новой столицы. Это создавало дополнительные трудности, поскольку соответствующих работ не слишком много.
В работе использованы материалы из семи архивов Санкт-Петербурга, двух московских архивов и четырех архивов Иерусалима (их список см. в приложении 5). Это материалы советских и партийных учреждений, контролировавших еврейскую жизнь в городе, в частности, Евкома, Евсекции, Комиссии по делам культов; материалы собственно еврейских учреждений, таких как ЛЕКОПО, ЛенОЗЕТ, Еврейский университет, Евдомпросвет; личные дела еврейских деятелей, например, Иосифа-Ицхака Шнеерсона, Иехиеля Равребе, Давида Маггида, а также данные переписи населения Ленинграда за 1939 г. С частью документов удалось познакомиться в Израиле по их копиям, собранным в последние годы Центром по исследованию и документации восточноевропейского еврейства (ЦИДВЕЕ) и Центральным архивом истории еврейского народа (ЦАИЕН) Еврейского университета; интервью и материалы личных архивов, собранные самим автором, переданы им в архив ЦИДВЕЕ и упоминаются в книге как документы этого архива.
Наряду с архивными материалами в работе использована также периодика тех лет — еврейские издания, выходившие в Петрограде-Ленинграде и Москве на русском, идише и иврите, некоторые эмигрантские еврейские издания, общегородская ленинградская пресса, отдельные публикации из газет и журналов Тель-Авива, Иерусалима, Нью-Йорка, Лондона, Варшавы, Киева, Харькова, Минска, Пскова, Великих Лук. Значение периодических изданий, в особенности ежедневных газет, как источника информации особенно велико для 1917 г. и для периода НЭПа, но резко падает к 30-м; роль же архивных материалов, напротив, растет. Использованы также опубликованные в России и за ее пределами документы и сборники документов (как советских, так и еврейских организаций), адресные книги Петербурга-Ленинграда, мемуары и воспоминания участников и очевидцев событий, а также литературные произведения.
В основе книги лежит докторская диссертация автора, написанная при Институте современного еврейства Еврейского университета в Иерусалиме в 1990 —1995 гг. Исследование проводилось при финансовой поддержке Фонда Леви Эшкола при Министерстве науки и культуры Израиля, а также Мемориального фонда еврейской культуры (Нью-Йорк).
Здесь мне хочется поблагодарить всех, кто способствовал появлению настоящей работы, и прежде всего моего научного руководителя профессора Мордехая Альтшулера, уделившего автору много времени и внимания. Я признателен также тем, кто вместе с М.Альтшулером содействовал получению стипендий и грантов на данное исследование: канцлеру Еврейского университета Аврахаму Харману, депутату Кнесета Менахему Савидору, профессору Шмуэлю Эттингеру (ныне покойным); профессорам Ионатану Френкелю (Еврейский университет), Цви Гительману (Мичиганский университет), Яакову Рои (Тель-Авивский университет), британскому историку Мартину Гилберту, бывшему руководителю израильского Бюро связи с евреями СССР Давиду Бартову. Профессору Хайфского университета Аврахаму Гринбауму я благодарен за неоднократные профессиональные, особенно библиографические, консультации и моральную поддержку. Профессорам Серджио ДеллаПергола и Исраэлю Барталю, а также доктору Шаулю Штампферу (Еврейский университет) и Зеэву Элькину я признателен за содействие в издании этой книги.
Большую помощь при сборе архивных материалов и иллюстраций оказали сотрудник Российской национальной библиотеки доктор Виктор Кельнер, архивисты Вениамин Лукин (ЦАИЕН), Аркадий Зельцер (АЦИДВЕЕ), Мария Новиченок (РГАЭ), Моше Гончарок (ЦСА).
Научный редактор настоящего издания доктор Наталья Юхнева (Музей антропологии и этнографии РАН) сделала все от нее зависящее, чтобы исключить вероятные ошибки и сделать книгу возможно более легко читаемой без ущерба для научного уровня.
Эрнест Цинберг, Любовь Латт, Александр Гольдберг, Анатолий Сотников, Гита Глускина и ныне покойная ее сестра Софья Глускина, Зэев Вагнер поделились ценными документами из личных архивов или (и) своими воспоминаниями. В этом плане я особенно обязан скончавшейся в 1995 г. в Хайфе Берте Иоффе, дочери петербургского раввина Давида-Тевеля Каценеленбогена.