Страница 36 из 92
Весной 1921 г. Евотдел послал своего инструктора для обследования деятельности клуба. Понаблюдав за клубом в течение двух недель и ознакомившись с протоколами заседаний Правления, инструктор пришел к заключению, что «Хатхио» руководит сионистским движением в городе. На основании его доклада, 16 июня Бюро Петроградской евсекции постановило закрыть клуб. Постановление было передано в Евотдел, который, в свою очередь, обратился в Отдел управления Губисполкома с просьбой ликвидировать «Хатхио», а помещение передать Евотделу якобы для устройства там детского дома. В результате бюрократической процедуры, занявшей еще полгода, «Хатхио» был закрыт, а весь его инвентарь был передан Евотделу. Детский дом для еврейских сирот на месте клуба так и не появился.
Деятельность нелегального ЦК СО в Петрограде не ограничивалась руководством клубом «Хатхио». Видимо, при его поддержке в 1922 г. издательство «Кадима» выпускало под редакцией И.Клейнмана и Б.Кауфмана Еврейский вестник, который, как и выходивший тогда же в Москве орган Хехавера Еврейский студент, воздерживался от открытой пропаганды сионизма, но постоянно публиковал материалы о Палестине и иврите. Когда в марте 1924 г. в Москве было арестовано подпольное Центральное бюро Сионистской организации, руководство сионистским движением снова переместилось в Ленинград, где его возглавил Лев Борисович (Иехошуа Арье-Лейб Беньяминович) Гуревич. Будучи дипломированным юристом, Гуревич пытался использовать колебания в руководстве РКП (б) в отношении к сионизму для поиска легальных форм сионистской деятельности. Его главным достижением можно считать организацию в 1925 г. Ленинградской еврейской религиозной общины (ЛЕРО), которой он и его товарищи стремились придать широкие полномочия и национальную, а не только религиозную окраску. Другим знаменательным успехом Гуревича в том же году стал выход его книги Сирия, Палестина, Месопотамия в издательстве «Наука и Школа». Под видом сухого научного очерка там излагались детали политической и дипломатической борьбы за Палестину в 1914 —1922 гг., приводились тексты Декларации Бальфура, Британского мандата на Палестину, Палестинской конституции 1922 г. В очерке говорилось о большом экономическом потенциале Палестины, о высокой оценке еврейской поселенческой деятельности, данной британской администрацией, и даже о том, что непосредственной искрой, вызвавшей кровавые беспорядки 1921 г. в Яфо, явилась демонстрация, устроенная еврейской Компартией. Нетрудно предположить, что книга Гуревича служила учебным пособием в нелегальных кружках сионистской молодежи.
На противоположном к Сионистской организации идеологическом полюсе находилась ЕСДРП Поалей Цион, которая в ходе не прекращавшихся внутренних конфликтов и расколов потеряла большую часть членов, отказалась от остатков палестинизма в своей программе и постепенно большевизировалась. Численность партии, по оценке ее собственных лидеров, не превышала нескольких сот человек во всей стране. В Петрограде клубная работа партии состояла в основном из организации торжеств по случаю общесоветских праздников и воспевания покойного идеолога партии Бера Борохова (1881—1917). В остальном ее деятельность, несмотря на легальные возможности, была незначительна. В организации алии и помощи Эрец-Исраэль партия практически не участвовала. Ее левый осколок, Еврейская коммунистическая партия (Поалей Цион), в апреле 1923 г. приняла решение о самороспуске, предложив своим членам вступать в ВКП(б). Петроградское отделение ЕКП также призвало своих членов вступать в партию большевиков. «Наша партия немногочисленна и не важна Коминтерну, но важна ликвидация еще одной чуждой ему идеологии», — писал активист ЕКП в Петроградской правде. Воспользовавшись исчезновением ЕКП, ЕСДРП ПЦ в начале ноября 1923 г. решила перенять ее название и переименовалась в Еврейскую коммунистическую рабочую партию (Поалей Цион).
Произошедшие в первые годы советской власти омолаживание и полевение сионистского движения, его переориентация на трудовое воспитание привели к переносу центра тяжести сионистской активности в густо заселенные евреями районы Украины и Белоруссии. В то же время наличие в Петрограде начала 20-х большого количества простаивавших производственных мощностей, брошенного жилья, безработных квалифицированных рабочих и технических специалистов делали город, в глазах руководства Хехалуца, перспективным центром профессионально-технической подготовки к алие (хахшары). Еще с осени 1922 г. специальная комиссия Петроградского комитета Хехалуца, искала помещение для мастерской, где халуцим могли бы изучать рабочие специальности. В результате долгих поисков подходящее помещение было найдено на Васильевском острове.
Тем временем непрекращающиеся усилия московского руководства организации принесли плоды. 22 августа 1923 г. формальная легализация Хехалуца была наконец достигнута, что привело к расколу всего движения на легальный (левый или классовый) и нелегальный (национально-трудовой, правый) Хехалуцы. Расхождения между ними касались отношения к классовой борьбе, социализму и советской власти. Руководители национального крыла опасались, что легализация поставит организацию под контроль советской власти, приведет к перерождению и большевизации движения (по аналогии с Поалей Цион). Основания для таких опасений были. Так, в официально утвержденном уставе Классового Хехалуца по требованию властей был исключен пункт об его участии в организации алии. ОГПУ засылало в открыто действовавшие ячейки Хехалуца провокаторов, по доносам которых проводились аресты. Вместе с тем преимущества легальной деятельности этой последней официально признаваемой сионистской организации в стране были очевидны. На легализации Российского Хехалуца настаивали и палестинские деятели рабочего движения во главе с Бен-Гурионом.
Заручившись легальным статусом, ЦК Хехалуца постановил выдать ссуду в размере ста червонных рублей для организации мастерской в Петрограде. Петрограду, наряду с Москвой и Киевом, была предназначена роль центров профессионально-технической хахшары, в то время как сельскохозяйственную подготовку ЦК решил проводить в Крыму и Одесской области.
Ленинградский отдел легального Хехалуца, зарегистрированный в Горисполкоме к началу 1924 г., состоял из 40 человек, или 35% всех зарегистрированных к тому времени в организации членов. В основном это была молодежь 20-25 лет. В отличие от групп Хехалуца в провинции, в Ленинграде преобладали учащиеся, студенты и лица умственного труда: химики, педагоги, медработники. Только четверть халуцим имели (или утверждали, что имели) рабочие профессии.
В арендованной мастерской в апреле 1924 г. удалось начать производство. Группа, состоявшая вначале из 9 человек, занялась изготовлением металлических пробок, шайб и головок для примусов. Постепенно она пополнялась молодыми людьми, направленными ЦК из городов и местечек Украины и Белоруссии.
С самого начала халуцим столкнулась с трудностями. Не было ни основного, ни оборотного капитала для закупки сырья и продуктов питания. Сказалось и то, что большинство халуцим не являлись профессиональными рабочими, из-за чего производительность труда была низкой и «почти ни один заказ не был выполнен аккуратно и вовремя». Пришлось нанимать специалистов со стороны. Неопытность руководства вызывала простои, разбухание штата, перерасход средств. В апреле член ЦК Иехошуа Альтшулер был послан в Ленинград с полномочиями, в случае необходимости ликвидировать предприятие. Изучив положение, Альтшулер преобразовал мастерскую в трудовую артель «Амал» (Труд), что обеспечило ей лучшие, нежели для частного предприятия, условия аренды. При этом артель взяла на себя все обязательства мастерской, включая ее долги Хехалуцу.
Параллельно с заботой о расширении производства Ленинградский Хехалуц организовал занятия по профдвижению, политэкономии и ивриту. На первомайскую демонстрацию 1924 г. халуцим вышли со своим знаменем под лозунгом на русском и идиш: «Наш привет борцам за национальное и социальное освобождение трудящихся». Правда, легализация не означала полной свободы действий, и попытка Хехалуца открыть собственный клуб не встретила понимания у местных властей.