Страница 32 из 92
Когда в июле того же года в Москве был образован ЦЕВААД (Центральный Ваад (Совет) Союза еврейских общин), фракция Фолкспартей первой выступила за передачу ему общероссийского руководства и за самороспуск Национального Совета. Представитель «Ахдуса» согласился с фолкистами. Сионисты и Народная группа возражали, заявив, что внесение политики в общинные дела, которыми только и должен заниматься ЦЕВААД, поставит общины под удар и внесет излишние раздоры в их деятельность. Пока ЦЕВААД не укрепится, считали они, желательно, чтобы Национальный Совет продолжал формулировать еврейскую политику. Вопреки аргументам сионистов, Фолкспартей объявила о выходе своей фракции из Совета, который вскоре распался.
Можно предположить, что за возражениями против роспуска Национального Совета стояло и нежелание некоторых петроградских деятелей упустить из своих рук руководство еврейской общественно-политической жизнью страны. Ведь власть большевиков еще не укрепилась, и поэтому перенос столицы в Москву многими не воспринимался как окончательный. Образование же ЦЕВААДа предоставило москвичам удобный случай перехватить лидерство у петроградской общественности, которая все больше подвергалась критике в провинции. Этот факт отмечал побывавший на съезде общин председатель ОЗЕ (Общества охранения здоровья еврейского населения в России) Яков Эйгер в своем разговоре с секретарем ОПЕ (Общества распространения просвещения среди евреев) Самуилом Каменецким:
Он [Я.Эйгер] в меныием восторге [чем М.Крейнин]. Провинциальные общины, в том числе и Московская, до сих пор разобщены, ничего не сделали, но с каким азартом ругали центральные учреждения. Благотворную роль петроградских делегатов Я.Б.Э. усматривает значительную, а именно в том, что благодаря ей и прошли средние резолюции.
Неудача с Национальным Советом показала тщетность попыток сохранить Петроград руководящим центром российского еврейства. Она также отразила растерянность большинства петроградских еврейских партий и их неумение приспособить свою деятельность к условиям «диктатуры пролетариата», конечная цель которой заключалась в ликвидации всякой независимой политической жизни.
Активность петроградских партий быстро угасала. Так, партийный орган Фолкспартей Идише фолксблат (Еврейская народная газета) прекратил существование уже в январе 1918 г. В работе Петроградской областной партийной конференции, собравшейся в мае того же года, участвовало всего 25 делегатов. Основатель Фолкспартей и создатель ее идеологической платформы, построенной на принципе экстерриториальной автономии евреев в диаспоре, Семен Дубнов уже тогда отчетливо ощущал обреченность политической ситуации. Другой лидер партии, Израиль Ефройкин, тем временем готовился к переезду в Киев, где ему предложили пост товарища министра по еврейским делам в Украинской Раде и где еще сохранялся шанс на реализацию концепции автономизма. Основная деятельность российской части Фолкспартей ненадолго переместилась в Москву, где в мае стал выходить ее общий с Еврейской народной группой орган Новый путь. Однако к концу июля в связи с ужесточением режима, последовавшем за ликвидацией коалиционного правительства, прекратилось и это издание.
Близкая по общеполитической платформе к кадетам Еврейская народная группа, которая тяжелее других партий восприняла «похабный» мир, в июне 1918 г. предприняла попытку создать межпартийную комиссию, которая бы по окончании войны занималась вопросами защиты интересов еврейского населения в образовавшихся государствах. Сионисты выступили против идеи комиссии, потому что, по их мнению, для решения подобных вопросов уже существовал Национальный Совет. «Объединенцы» и «Ахдус» высказались за комиссию. Вскоре после нескольких организационных заседаний эта идея заглохла. В первой половине 1918 г. студенческая фракция Еврейской народной группы проявляла некоторую активность, конкурируя в вузах с организацией сионистского студенчества Хехавер (Товарищ). Перед студентами выступали партийные лекторы. Однако и эта скромная деятельность партии стала невозможной после подавления июльского выступления левых эсеров.
Несколько дольше продержались на политической арене петроградские отделения социалистических партий, например, Бунда. На заседаниях Совета Петроградской общины представители Бунда, будучи в меньшинстве, вначале играли роль со всем несогласной оппозиции. Так, когда обсуждалось, предоставлять ли Евкому (Еврейскому комиссариату Наркомнаца) отчет о деятельности Совета общины, именно представитель Бунда Давид Заславский вместе с поалей-ционовцем Нахумом Ниром предложили ответить, что Евком не имеет права вмешиваться в деятельность еврейских автономных демократических институтов. Причем Заславский вообще не хотел признавать Евком, как орган советской власти. Однако такая обструктивистская позиция подверглась критике не только в Совете общины, но и внутри самого Петроградского комитета Бунда, где все больше требовали, чтобы в условиях коллапса городского самоуправления бундовская фракция включилась в работу Общинного совета в деле трудовой помощи, здравоохранения и т.п., а не ограничивалась бы только противостоянием большинству. Вынужденный считаться, с одной стороны, с сионистским преобладанием в Совете и, с другой стороны, с растущей опасностью большевизации партии изнутри, петроградский Бунд в июле 1918 г. смягчил свою позицию в общинном вопросе, смирившись, хоть и с оговорками, с построением общины по конфессиональному принципу, а также с преподаванием религиозных предметов в школе.
В 1918 —1919 гг. в городе функционировал бундовский клуб им. Гроссера, в котором концентрировалась значительная часть партийной пропагандистской работы. Так как большинство владеющего идишем населения оказалось отрезанным от России, в Петрограде Бунд стал выпускать вместо Арбейтер Штиме газету Еврейский рабочий. Новая газета выходила с мая по июль 1918 г.
Видимо, не более месяца просуществовал и образованный в июне-июле при содействии Бунда Социалистический комитет для борьбы с антисемитизмом. В Комитет входили меньшевики, эсеры, бундовцы, «объединенцы» и поалей-ционовцы Петрограда. Тогда же Бунд решил принять участие в выборах в Петроградский совет, хотя они и проводились по циничным правилам, гарантировавшим победу большевикам. Партия надеялась использовать трибуну Петросовета для публичных протестов. Впрочем, вышедший в июне 1918 г. декрет ВЦИКа об исключении из его состава и из местных советов меньшевиков и правых эсеров погасил и эту надежду.
Не имевший и раньше большого влияния на «еврейской улице» петроградский Бунд в годы войны лишился к тому же ряда общероссийских лидеров. В октябре 1918 г. возвратился в Польшу член ЦК Генрих Эрлих. Другой член ЦК, Давид Заславский, переехал в Киев и впоследствии, в 1919 г., был исключен из партии за сотрудничество в деникинских газетах. Уехал в Киев Моше Рафес, который вскоре из борца с большевизмом превратился в ликвидатора Бунда. Эмигрировал в Берлин Рафаил Абрамович. Однако в большей степени, чем проблемы лидерства, участь петроградского отделения решили процессы внутри партии в целом, которые привели к ее расколу в апреле 1920 г. и к самоликвидации ее левого крыла в марте 1921 г. Известие о ликвидации Бунда сопровождалось предложением всем членам его петроградской организации явиться 7 апреля 1921 г. в Еврейский клуб для обсуждения вопроса о порядке вступления в РКП(б). Петроградская Евсекция намеревалась укрепить свои ряды за счет бывших бундовцев.
Наиболее близкая к большевикам Еврейская социал-демократическая рабочая партия Поалей Цион была единственной еврейской партией, не выступившей прямо против Октябрьского переворота. Партия также осудила июльское выступление левых эсеров. По отношению к Еврейскому комиссариату Поалей Цион заняла двусмысленную позицию, решив участвовать в совещательных органах Евкома «для борьбы с мероприятиями последнего, направленными против интересов трудящихся масс и автономных еврейских учреждений». Роль своей фракции в жизни Совета Петроградской общины ее лидер Нахум Нир (Рафалькес) назвал «фактически ничтожной», сводившейся к заявлениям о неучастии в голосованиях по религиозным вопросам и к вечным спорам о еврейских языках. В марте 1919 г. часть членов вышла из рядов Поалей Цион и образовала Еврейскую коммунистическую партию, что побудило Дубнова отметить в своем дневнике: «В наших социалистических партиях полное вырождение: большинство бундовцев, «объединенных» и Поалей Цион перебежало к коммунистам». 9-15 сентября 1920 г. в Москве состоялась 5 партконференция (партейтаг) ЕСДРП Поалей Цион, с которой в результате раскола ушла коммунистическая и большая часть левомарксистской фракции. Многие из ушедших присоединились к ЕКП. После партейтага стали переходить в ЕКП и члены петроградской организации, в их числе члены ЦК Шолом и Яков Лившицы.