Нимфоманка

— Не спишь? — спросил он, увидев меня.

— Что-то не спится, — отвечал я, напряжённо прислушиваясь к тому, что происходит на втором этаже.

— Хочешь пива? — предложил он, подавая мне банку. Мы взяли холодное «Асахи» и уселись за стол друг напротив друга.

— Как дела в школе? — спросил мой старик.

— Как обычно. Завтра начинаются тесты, — отвечал я.

— Ты подготовился?

— Можно и так сказать, — отвечал я уклончиво.

— А Рина-тян?

— Ну, мы готовились вместе. Но она посообразительнее чем я, так что уверен, у неё всё будет хорошо! — отвечал я.

Отец улыбнулся. Отхлебнув пиво он неожиданно спросил.

— Вы встречаетесь? — сердце у меня ушло в пятки.

— Да не пугайся ты так! Вы же всё-таки не кровные брат и сестра! — заметил отец.

Так вот он о чём! А я-то уж испугался. Сверху едва слышно донеслись лёгкие шаги Мари, возвращавшейся в их с отцом спальню. Лицо отца напряглось, кажется, он тоже что-то услышал.

— Что ты сказал? — вмешался я.

— А? Да, — он снова отхлебнул из банки и спросил:

— Мари-сан давно легла?

— Не знаю, — я демонстративно пожал плечами, — она уже давно ушла наверх.

По лицу отца пробежала тень.

— Я очень волнуюсь за неё! — проговорил он, проведя рукой по лбу.

— Конечно, она отлично себя чувствует. Беременность протекает нормально, но я всё равно места себе не нахожу! Кстати, Такаши-кун, вчера мы делали УЗИ!

Лицо его просветлело.

— У тебя будет ещё одна сестрёнка! — заключил он торжествуя.

— Ну, это отлично. Наверное, — заметил я, не слишком уверенно.

— Всё. Я пойду к жене! — отец отодвинул «Асахи» от себя и встал.

— Знаешь Такаши, я сейчас очень счастлив! Думаю, Айя тоже радуется за нас где-то там!

Он уже направился к лестнице на второй этаж, но вдруг остановился и повернувшись ко мне проговорил:

— Я и Мари-сан, решили назвать девочку Айей, в честь твоей матери!

— Круто! — отвечал я.

Мой старик улыбнулся своей беспомощной улыбкой и ступеньки деревянной лестницы заскрипели под его весом. Круто?! Умнее ничего не смог придумать? Я залпом допил пиво. Алкоголь слегка шибанул мне по мозгам. На самом-то деле я вообще не пил. Я законопослушный, блять! Только трахаю свою мачеху, а так правильнее меня не сыскать! Я вернулся в свою комнату, лёг и закрыл глаза. Похоже мне и на самом деле не удавалось заснуть. Прошёл примерно час, дверь в мою комнату отворилась и тут же закрылась. Даже не открывая глаз по одним шагам, я понял, что это Мари. Её горячая грудь прижалась к моей груди.

— Он уснул, — прошептала она, целуя меня, — ты пахнешь совсем как Тетсуо!

Я иногда забывал, что Мари трахается с нами обоим.

— Вы уже занимались этим сегодня? — спросил я.

— Нет, — отвечала Мари, расстёгивая на мне джинсы, — твой отец боится за ребёнка, и мы совсем перестали заниматься сексом! Так что теперь моё тело принадлежит только тебе!

Сказала она, подняв голову и глядя мне в глаза.

— Я твоя женщина! Я ношу твоего ребёнка!

Я вытащил член и насадил голову Мари на свой пенис. Она начала сосать страстно с хлюпающими, неприличными звуками.

— Хочешь, чтобы мы как-нибудь трахнули тебя вдвоём? — спросил я.

— Что? — испуганно спросила Мари, выпуская мой член изо рта и поднимая голову.

— Нет, Такеши-кун! Не надо, пожалуйста! Тетсуо ни за что не должен узнать о нас! — взмолилась она.

— Я пошутил, — сказал я и Мари вновь вернулась к прерванному минету. Неужели она и правда думала, что я серьёзно мог предложить такое?! Скорее всего, Мари восприняла мои слова как часть игры, что-то вроде наших с ней игр в изнасилование. Я был уверен, что Мари сейчас зверски возбуждена и так оно и оказалось. Мне пришлось зажимать ей рот, чтобы она своими криками не разбудила дочь, спавшую в соседней комнате. Кончив Мари лежала рядом со мной ласкаясь, прижимаясь всем телом. Груди её сейчас стали заметно больше, чем раньше.

— Они постоянно растут! — сказала Мари, заметив, что я смотрю на них, — когда я была беременна Риной, было также!

— Это девочка? — спросил я.

— Тетсуо тебе сказал? Да это будет девочка! Наша с тобой девочка!

— Иди к себе! Неровен час отец проснётся! — сказал я ей, и она покорно встала и пошла в их общую спальню.

— Я люблю тебя, Такеши-кун!

Я остался один. Ничего сделать нельзя. Мы слишком сильно вросли друг в друга. Пока я не разрушил жизнь своему отцу, пока позорная правда не выплыла наружу, я должен уехать! Другого выхода нет.

В этом году тесты прошли для меня как-то не слишком напряжно. То ли я хорошо подготовился, то ли мне было наплевать на результат, но он, в общем и целом, оказался даже лучше, чем в прошлом семестре. Отец был мной доволен и тактично не стал напоминать, что Рина сдала тесты лучше меня. Если я попал в топ пятьдесят, что для меня, честно говоря, отличный результат, Рина оказался в двадцатке лучших учеников по своей параллели. У меня стали закрадываться мысли, что в своей предыдущей школе она была отличницей. После завершения тестов настало время каникул, а вместе с ним время первого летнего лагеря литературного клуба. В обеденный перерыв, Эндо обежала всех нас и каждому сообщила, что после окончания уроков в клубной комнате состоится заключительное собрание. Она произнесла всё это с такой серьёзностью, как будто речь шла о заседании правительства по принятию антикризисных мер. После того как прозвенел последний в этом семестре звонок, я пошлёпал в клуб. Все уже были там, включая и Миуру-сенсей. Как обычно в присутствии дочери, она была несколько скованной. Что ни говорите, а быть единственным парнем в окружении симпатичных девушек, довольно неплохо! Кто из парней хоть раз в своей жизни не мечтал о гареме? Хотя назвать Эндо симпатичной можно было лишь с натяжкой. Она скажем так на любителя, а вот Имамура, Рина и Миура-сенсей были очень привлекательны. Особенно Мари, конечно. Мы поздравили друг друга с окончанием очередного семестра. Мне и Имамуре оставалось учиться ещё полтора года. Миура-сан принесла тортик, Эндо организовала чай, и мы скромненько отметили свои достижения этого года. Потом мы обсудили летний лагерь, Имамура захотела поехать с нами посмотреть наш дом. Решили, что поедут я, Имамура и Миура-сенсей, а Эндо и Рина займутся подготовкой к отъезду. Посовещавшись, мы решили, что уже не будем возвращаться назад, а остальные присоединяться к нам через пару дней. Мой отец обещал помочь нам с перевозкой вещей. Итак, пока мы будем заниматься уборкой в доме, Рине и Эндо предстояло завершить все приготовления. Я представил себе, как мой старик, взяв меня за пуговицу будет инструктировать меня заботиться о Мари. Я был уверен, что этого разговора мне не избежать. Мы засиделись в клубе допоздна, когда расходились, в школе уже почти никого не было. Мари пошла в учительскую закончить кое-какие дела, а мы с Риной решили подождать её на улице. Спустившись к раздевалкам, я увидел там Сакуру, одиноко стоявшую у стены. Заметив меня, она заметно смутилась.

— Привет, Сакура-тян, — сказал я ей, — что случилось? Почему ты не идёшь домой?

— Я ждала тебя, — проговорила она неуверенно после небольшого колебания. Её поведение было таким необычным, что я едва ли рот не разинул от удивления. Шиндо Сакура была капитаном нашей волейбольной команды, всё наше детство, что мы с ней и Такэдой провели вместе она никогда не уступала нам ни в чём и я привык считать её практически парнем в юбке. Тем удивительнее было видеть смущённую, теребящую край своей юбки, Сакуру, которая краснела словно смущённая среднеклассница. Сакура робко взглянула на Рину.

— Я подожду здесь, — сказала Рина-тян и уселась на скамейку.

— Выйдем на улицу? — предложил я, я терялся в догадках, что произошло с Сакурой, что могло заставить её вести себя подобным образом. Мы вышли из дверей школы и остановились рядом со входом.

— Сакура, что случилось? — спросил я.

— Така мне сегодня признался, — отвечала она, глядя в сторону.