Страница 9 из 11
– Это как? – удивился я. Его пьяный бред мне показался интересным.
Андрей всё же решил пояснить:
– Вот допустим, человек выпивает и не видит в этом ничего дурного. Появляется такой, как ты и за каждую рюмку начинает его ругать. Человек вначале противится. Потом вроде, как соглашается, что алкоголь это плохо. Но уже пьёт втихаря, чтобы его не ругали за это. Но ведь в сознании осталось, что пить вредно. И человек начинает терзать сам себя. Вроде, и выпить хочется, и нельзя. Вот когда уже начинает испытывать вину за потребление алкоголя, то и всё – кончился человек. Психосоматикой можно не только болезни лечить, их ею можно их ещё и вызывать. И вот уж после каждой рюмки человек начинает вместе с чувством вины чувствовать боли в правом боку. И если его сейчас вскрыть – до того, как он ещё заразился вирусом влияния социума, то печень будет в хорошем состоянии. Но каждый раз, когда он будет пить, он будет вызывать в себе болезнь. Как итог, будет внушать, что водка это зло и умрёт от цирроза печени.
– Ну ты и фантазёр, – удивился я. – Ладно, ложись спать. Тебе сейчас лучше поспать и печень свою полечить от цирроза психосоматикой.
Андрей послушал моего совета и лёг в кровать. А я, пользуясь моментом, взял его планшет и залез в интернет
Информация, которую я увидел, была чудовищной. За последние несколько недель наша столица практически вымерла. Тех, кто не успел вовремя убежать, уже не выпускали за пределы МКАД. На основных трассах были установлены загородительные кордоны. К ним были прикреплены внутренние войска, и даже кое-какая военная техника.
Антидот, вроде, как уже разрабатывали. Но, во-первых, его еще слишком мало, и всем желающим вколоть невозможно. Да, и не слишком старались. А, во-вторых, первая волна заболевания уже сходила на нет, ввиду скоротечной смерти всех заболевших. Те же, кто выжил, старались без необходимости не появляться на улице.
Причём, в других городах – за пределами московской области – эта болезнь не появлялась. Не было ни одного заболевшего. Что наводило на определённые мысли: конечно, и военные вовремя закрыли границы, не давая распространятся болезни по России, и медики пытались проверять всех, проходил первую волну постов, но болезнь пока поражала только столицу нашей Родины. Название «московская чума» оправдывала себя полностью.
Разговоры, откуда взялась эта болезнь, ходили разные: кто-то обвинял американские и английские спецслужбы, кто-то винил метеорит, якобы упавший недалеко от Москвы, кто-то обвинял свои же спецслужбы и потерю контроля над собственно разработанными вирусами. В общем, версий было много, но ничего конкретного.
От просмотра сайтов меня оторвал Николай, который вдруг быстро вошёл в наш жилой контейнер.
– Привет, поприветствовал я его. – Ты чего так рано?
– У нас специальная работа. Нас на выезд направляют…
– Не трепись! – оборвал его Анатолий, который появился в двери. – Бери сапоги и пойдём.
– Не страшно? – спросил я Николая. – Там же вирусы.
Я всё ещё был под впечатлением от прочитанного и увиденного в интернете. И даже сам заразился приступом страха от Андрея.
– Нет, нам таблетки дали. Сказали, что с ними болезнь не страшна. – Николай достал из кармана и показал на ладони две большие белые таблетки, каждая размером с ноготь большого пальца.
– Да, заткнись ты уже, – опять напомнил о себе Анатолий. – Пошли быстрее.
Странно как-то это всё, подумал я, когда братья ушли. Надо бы это обсудить с Андреем, но сейчас его лучше не тревожить – пусть выспится. От увиденного, меня пробрал озноб. Я понимал, что уснуть теперь будет проблематично. И я решил воспользоваться методом Андрея. Налил себе стакан самогона из полупустой пластиковой полуторалитровой бутылки, стоявшей на столе. Выпил, после чего забрался на свою койку и уснул.
Ночью меня мучил сон. Я оказался на красной площади, причем, для большей убедительности она была выкрашена в красный цвет. За мною гонялись люди в оборванных одеждах с окровавленными лицами, похожими на зомби, как их рисует Голливуд. Я всё время пытался от них спрятаться или убежать, но мне это никак не удавалось. Каждый раз меня кто-то находил и пытался утащить под землю. Но когда я погружался по колено в землю, мне удавалось выбраться, сбросить с себя кровавые руки и опять начинать бегать по Красной площади. Бегал я долго – до самого утра. Но проснулся не выспавшимся.
Наутро я пересказал разговор с братьями Андрею. Он еще не до конца протрезвел, поэтому слушал в пол уха. Мы быстро позавтракали и разошлись по рабочим местам.
Уже в обед он пришёл в мой цех и попросил ещё раз повторить разговор с Толей и Колей. Я пересказал.
– Это всё неспроста, – заявил Андрей. – Как вернёмся в контейнер, кое-что проверим, и уже потом будем делать выводы.
На мой вопрос: «Что будем проверять?». Андрей вместо ответа показал мне таблетки и тут же спросил:
– Это они?
– Похожи, – подтвердил я. Спутать их довольно сложно из-за их большого размера. – А эти откуда?
– Иду по заводу, вижу, нужная мне вещь на земле лежит, – начал Андрей. – Я оглянулся – никого нет. Шёпотом спросил: «Это чьё?». Никто не ответил. А мне эти таблетки очень нужны, особенно сегодня. Ведь бесплатно же. И хозяина пока нет. Вот и взял.
– Я серьезно, – перебил своего друга я.
– На одном из складов нашёл, – пояснил Андрей. – Там их много – коробками стоят. И практически не распакованы. И судя по всему, завезли их уже давно – еще до начала эпидемии. Этот вопрос, я через знакомых узнаю до конца смены. И если эти таблетки действительно позволяют бороться с «московской чумой», то мы с тобой серьезно влипли.
На дальнейшие расспросы, он отвечать не стал, ссылаясь на будущий разговор вечером. И я остался дожидаться окончания смены, надеясь на пояснения.
Бесконечный поток пластиковых бутылок тянулся по конвейеру. Так же неспешно текли мои мысли. И хотя пока было ничего не понятно, но в голове время от времени появлялась и угасала какая-то догадка. Но ухватить её я почему-то так и не мог.
Осознание того, что я больше никогда не вернусь домой, я воспринял как-то спокойно. Наверно, всё же виной этому была физическая усталость и недосып последних дней. Где-то в глубине души промелькнула мысль о том, что стоит уже бросать эту работу. Она в сложившихся условиях, совершенно бесполезна. Денег, скорее всего я уже никогда не получу. И долги теперь дома тоже никогда не отдам. Эх…
Так, с довольно пессимистичным настроением я доработал смену и вернулся в наш контейнер. Ничего не хотелось. Я так сильно загрузил себя грустными мыслями, что даже есть не хотелось. Хотя, в это время я ел, как сумасшедший, потому что молодой организм требовал еды после работы.
Как только я открыл дверь в наш бытовой контейнер, увидел, как рука Андрея занеслась со стопкой ко рту.
– Я когда-нибудь повзрослею, честно-честно, – поклялся Андрей и выпил свой самогон.
«Угу», – подумал я. Мужику уже сорок лет, а он до сих пор в детство играет.
– Что у нас есть поесть? – спросил я.
– Для вас, буквоедов и зануд, из еды только воздух и недельные сухари, – съязвил Андрей, припоминая мне вчерашний выпад по поводу отповеди по алкоголю. – А для друзей есть самогон, чеснок и жареные яйца в соусе из тушёнки. Замечу, что куриные яйца честно украдены у наших соседей – так они на много вкуснее.
– Я надеюсь, что к самогону прилагается полный набор столовых приборов с бесконечным рядом вилок, ложек и ножей? А то пить домашний коньяк, выдержанный в полутора литровой бутылке уже больше месяца, это моветон, – парировал я.
Судя по всему, моя шутка понравилась Андрею, и он мне подыграл:
– Несомненно, это так. К тому же у нас есть специальное предложение для такого изысканного гостя, как вы: есть возможность наловить себе улиток для ужина и приготовить их самостоятельно. Говорят, в Европе, скользкие улитки запивают чем-то алкогольным, чтобы эти моллюски устраивали себе вечеринку в желудке, а не в тарелке.