Дорасти до неба

Глава 32

К Санычу я попала далеко не сразу, и даже не в этот же день. Потому что с самого утра до меня добрался-таки участковый. Я едва успела сделать зарядку и позавтракать. Не иначе, как соседка настучала. Участковый долго выспрашивал меня, где я была все это время и чем занималась. Я отбивалась: мол, идите лесом. Есть что предъявить? Предъявляйте. А нет – не занимайте моё время. В итоге мне предъявили повестку. Ну, это дело знакомое. Раз приглашают, значит, надо сходить.

В полиции меня опросили как свидетеля по нескольким эпизодам. Ничего интересного, обычная рутина, занявшая, однако, целый день. Тем ценнее была подслушанная там же байка. Когда группа быстрого реагирования влетела в то, что осталось от некоего частного домовладения, то им предстала потрясающая воображение картина: к перилам галереи второго этажа был привязан скотчем за запястья и лодыжки известный адвокат Райхерт. Адвокат находился в чем мать родила, бредил, нес всякую ахинею, говорил про магию и чудовищ, про посланников тьмы, про некую ведьму, которую непременно нужно уничтожить и прочую чепуху. На груди у него губной помадой была нарисована пентаграмма, а на оборотной стороне туловища, в его нижней части, этой же помадой было написано: «засранец». Под адвокатом находилась непрерывно им же пополняемая зловонная лужа. Что самое интересное, минут через пять после того, как адвоката сняли с перил, весь скотч куда-то бесследно исчез, а рисунок и надписи – остались. Сейчас адвокат жаждет подать на ведьму в суд, готовит исковое заявление, но его супруга уже обратилась к специалистам за психиатрической экспертизой.

Со всеми этими делами Санычу я попала лишь на следующий день. Когда я заявилась – как полагается, с авоськой фруктов, он даже заметил меня не сразу: смотрел новости по установленному в холле телевизору. А в новостях живописали потрясшие город события последних дней, начиная со взрыва, в клочья разметавшего кузнечную мастерскую, и кончая странным происшествием, одномоментно уничтожившим половину одного частного домовладения. В эту же кучу валили странные происшествия в суде и разлетевшиеся после этого по городу слухи, сюда же приплели внезапное помешательство широко известного в узких кругах адвоката Райхерта… В общем, как обычно, нагнали на обывателей жутиков и не ответили ни на один вопрос.

Когда тренер, наконец, отлип от телеящика и углядел меня, то улыбнулся так, что улыбка, кажется, была чуть шире лица.

- Привет, Кнопка! – радостно воскликнул он, поднимаясь мне навстречу. – Ого, сколько ты всего натащила! И выросла, я гляжу – метра полтора точно есть, а то и больше. А я тут, похоже, надолго застрял.

Саныч поморщился, потирая грудь.

- А вообще, что врачи говорят?

- Говорят, что мне очень повезло, что не было сильных внутренних повреждений. Ушибами отделался. А то запросто мог бы помереть по дороге в больничку.

Разговаривая о пустяках, мы зашли в палату, я поставила пакет с гостинцами на тумбочку, и Саныч потянул меня куда-то в коридор.

- Пойдем, - ответил он в ответ на мой вопрос, - есть здесь укромное местечко, где можно поболтать без лишних ушей.

Местечко обнаружилось на лестничной площадке. Народу взад-вперед ходило немного, и никому не было до нас дела.

- СанСаныч, как же вы так? – спросила я первым делом.

- Да вот так вот вышло, - виновато ответил тренер. - Я ведь тогда, когда прошла информация о взрыве, всего себя исказнил. Это ведь я вам посоветовал в мастерской отсиживаться. Но ведь уже давно ничего подобного в городе не случалось, я и подумать не мог, что эти твари на такое решатся! В общем, я пошел им ответку дать. Но не смог, увы. Слишком много там их было, и не меньше половины из них - эти, Темные. В общем, меня просто затоптали. Ну а потом пинали, пока я не отключился. Я, конечно, тоже что-то сумел, но умений моих оказалось недостаточно.

Саныч помолчал немного, снова потер грудь и продолжил:

- В себя уже здесь пришел. Говорят, повезло: машину, на которой меня к карьерам везли, гаишники остановили. Они и сюда доставили. Ну а ты-то как уцелела? По ящику болтали, что есть, мол, выжившие, но это же все без конкретики! А сегодня новости поглядел и прямо почувствовал: все, закончилось.

Он договорил и вопросительно на меня посмотрел.

- Закончилось, - подтвердила я. – Совсем.

- Точно? – недоверчиво переспросил Саныч.

- Точно-точно, - подтвердила я. – Не сомневайся.

- Расскажешь?

- Само собой, только всё же не здесь. Вот выпишут вас, посидим за чаем и я всё-всё расскажу.

- Так сколько еще этого ждать! Ты хоть намекни маленько!

- Намекаю, - послушно сказала я. – Темных больше нет, новых появляться не будет. Главную костюмщицу завалило в подвалах ее дворца, остальные теперь досаждать не станут. А если что, у нас против них методов – хоть отбавляй. Да, Ромка тоже уцелел.

- Вот это хорошо!

Он опять потер ладонью грудь.

- Больно? – спросила я.

- Есть маленько.

- Сейчас попробую…

Я колданула лечилку. И она вышла у меня просто и естественно. Даже секундной слабости не было. Тренер же сразу перестал сутулиться и повеселел.

- Ух ты! – восхитился он. – Я тоже так хочу!

- Да пожалуйста!

Я, улучив минуту, пока лестница была совершенно пуста, показала Санычу конструкт.

- Вот, теперь тренируйтесь. Заодно стимул будет: чем быстрее получится, тем быстрее отпустят.

Саныч оживился. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: ему не терпится заняться новым конструктом и, овладевши, свалить из осточертевшей уже больницы. Я уже хотела попрощаться, но он меня остановил.

- Слушай, Таисья, - начал он. – Мне тут прохлаждаться ещё черт знает сколько времени. Возьми ключи, зайди в наш подвальчик. Погляди, что там и как. А то и занятия начинай проводить – все же ты теперь мой старший помощник. А то ведь неизвестно, сколько меня еще здесь будут эскулапы держать. Ну а потом расскажешь.

Разумеется, я пообещала. И зайти, и тренировки возобновить, и рассказать, и вообще. И тут же, чтобы не терять времени, отправилась на завод за расчетом. В общем, визит в больницу прошел замечательно. Вот только когда я уже совсем собралась на выход, дверь в отделение загородила пара теток в медицинских зеленых костюмах. Стояли, трындели, и сдвигаться не собирались. Я долго ждать не стала.

- Разрешите пройти!

Тетки синхронно обернулись на меня. И надо же – одна оказалась той самой медсестрой, что у меня давеча деньги стырила. Она выпучила глаза, схватилась за горло и сделала два шага назад, шустро освобождая проход. На этом бы все и закончилось, да вот беда: как раз там, куда отступила медсестра, стояла пальма в деревянной кадке. Вот чесслово, я ничего не делала, она все сама. Сама наткнулась, сама пальму вместе с кадкой перевернула и сама же в кучу земли грохнулась. Конечно, поднялась суматоха, шум, но я уже сбегала по лестнице вниз. Подумала только: хорошо, что в кадке не кактус.

На работу я привезла тортики. Один – админам, другой – девчонкам в снабжение. А с третьим я забежала в родную бухгалтерию. Все дамы, увидав меня, осторожно заулыбались, принялись в один голос твердить, что я похорошела, и вообще стала намного женственней. А всё ещё перекошенный главбух, едва меня увидев, поперхнулся печенькой, которую жевал без отрыва от очередной игрушки, и неловко дернулся. От этого движения стул на колесиках, на котором он сидел на самом краешке, опрокинулся, сбросил седока на пол и пристукнул спинкой по темечку. Мальчик подскочил, едва не свалив стол, кинулся прочь, зацепил ногой провода, сдернул со стола монитор и сам растянулся, пропахав носом линолеум. Весь красный, взъерошенный, он вылетел за дверь, а вслед ему несся дружный хохот всего женского коллектива бухгалтерии.

Когда закончился чай и полтортика, я попрощалась с бывшими коллегами и отправилась в отдел кадров. Там мне выдали документы и передали настоятельную просьбу директора зайти к нему прежде, чем расстаться навсегда. Я удивилась. Три года работала на заводе, и видела главного начальника лишь издалека, на собраниях и банкетах. Ну и тогда, в приемной хозяйки. И совершенно не собиралась сводить с ним более близкое знакомство. Ну да ладно, от меня не убудет.