Страница 1 из 15
Татьяна Бердникова
Проклятый граф. Том VIII. Мат гроссмейстеру
Силы все еще не восстановились до конца, но он решил рискнуть. Он знал, что после того, как совершит задуманное, будет на некоторое время обессилен, сознавал, что задумка его рискованна, что враги могут воспользоваться его слабостью… Но удержаться было выше его сил.
Сейчас, чувствуя в себе мощь, почти сравнимую с той, что наполняла его тело раньше, вот так взять и отказаться от мести? Отказаться от безудержной ярости, что снедала его на протяжении пятнадцати лет, не исполнить то, чем угрожал?!
Ну, уж нет.
Он легко передернул, почти встряхнул плечами и замер, поднимая голову и с кривой ухмылкой осматривая громаду высящегося на склоне холма замка. Последние секунды великой вотчины… Как жаль, что сам хозяин не будет похоронен под ее камнями!
Ну ничего… ничего-ничего, ему, сидящему в глубокой темнице будет слышен грохот развалившегося замка, а сыночек не преминет доложить ему о постигшей их трагедии. Давно пора было это сделать.
Он глубоко вздохнул и на несколько мгновений прикрыл глаза, призывая к себе всю силу этого места, прося природу помочь ему восстановить справедливость, уничтожить то, что изуродовало лик холма больше тысячи лет назад. Он знал, что помощь получит. Он всегда умел использовать силу, бьющую здесь из земли сплошным потоком, всегда умел привлекать ее к себе, наполнять ею свое тело… Сейчас он пропустит ее сквозь себя.
Руки взмыли в воздух, широко раскрываясь, будто пытаясь обнять громаду замка. Распахнутые глаза полыхнули желтым огнем, губы растянула поистине дьявольская, звериная улыбка.
В вышине замерцали первые звезды – кругом царила ночь, вполне глухая, вполне темная для страшных деяний, хотя и озаренная блеском покрывающего холм снега.
Руки опустились немного ниже – чудилось, неподъемная ноша ложится на них, казалось, человек не сумеет справиться с ней… Пальцы задрожали; плечи напряглись. Лицо перекосила гримаса почти боли, безудержного усилия… А в следующий миг ладони с хлопком соединились над головой.
Звук хлопка разнесся над безмолвным лесом, окружающим холм, подобно грому, раскатился вокруг и, будто отразившись от незримой стены, вернулся обратно, всей тяжестью обрушиваясь на башни замка. Те задрожали, затряслись; древние камни, не выдерживая атаки, посыпались вниз.
Человек отступил на несколько шагов, не желая быть задетым камнепадом, любуясь делом рук своих. Улыбка на губах его стала шире.
Прекрасное, величественное, монументальное строение дрожало, как в лихорадке, тряслось, роняя все бо́льшие и бо́льшие камни, разрушалось на глазах, повинное воле жестокого мага, прибывшего к его порогу.
А он смотрел, смотрел и улыбался, на то как разрушается оплот графской семьи, как рушится дом, крушатся надежды, как исчезает целый ряд жизней, смотрел и упивался своим могуществом.
Пока еще могуществом. Пройдет несколько минут – и силы оставят его, он знал это и чувствовал, понимал, что лучше будет уйти и переждать время бессилия в поместье… Но не мог заставить себя оторваться от потрясающего зрелища.
Он так долго ждал, он столько раз грозил, обещался разрушить проклятый замок, оплот проклятого графа, и вот, вот! Он наконец-то сделал это. Это свершилось, его месть свершилась… а где-то в прошлом сейчас его брат вершит свою месть.
Ах, как сладка она, выдержанная на протяжении полутора тысяч лет, настоявшаяся, терпкая, с привкусом удовлетворенной одержимости! Как приятно пить ее, наслаждаясь каждым мгновением, смаковать падение каждого камешка, любоваться тем, как рушится некогда незыблемое место!
Со стороны главного входа послышались крики, и разрушитель насторожился. Похоже было, что чертовы обитатели проклятого замка все-таки заметили творящееся светопреставление и теперь спешили покинуть свою вотчину, а это значило, что ему и вправду пора уходить. Жаль, конечно, что не погибнут под его развалинами… Но это уже не так актуально, как прежде. Кого следует, убьет Анхель там, в шестом веке, а те, кто останутся в живых, возвратившись, обнаружат только руины. Те самые руины, что мастер некогда демонстрировал своей дочери, засыпанные снегом развалины Нормонда, жаль лишь, что без трупов…
Он тряхнул рыжей шевелюрой и поморщился. Нет, надо усмирить свою кровожадность. Его целью всегда было разрушение чертова замка, это Ан мечтал перебить представителей двух проклятых родов, ему же это никогда не было принципиально.
– Вон он! – молодой, звенящий от ярости голос резанул по ушам, а в следующий миг белое покрывало снега вдруг вздыбилось, поднялось огромной волной и взметнулось в воздух, явно намереваясь рухнуть ему на голову гигантской лавиной.
Разрушитель вскинул голову, ощущая, что силы начинают оставлять его и последним усилием, спасая жизнь, спешно переместился, исчезая на холме и возникая вновь уже в чаще леса. Перемещение оказалось не самым удачным – очутившись в лесу, он тотчас же поскользнулся и наиглупейшим образом упал лицом в снег. Вскочил и, кое-как отряхнувшись, широко улыбнулся, медленно оборачиваясь через плечо.
Высоких башен замка над лесом больше не было.
…Выскочившие на улицу почти в последний миг, успевшие ускользнуть от каменных обломков, рушащихся на головы, люди остановились, медленно оборачиваясь и недоверчиво созерцая натюрморт жестокой разрухи.
– Должно быть, это показывал когда-то отец Татьяне… – хрипло пробормотал молодой человек со светлыми волосами, собранными в хвост и серьгой в левом ухе, – Мы… то есть, вы, хоть что-то успели?
Высокий итальянец сумрачно кивнул, не сводя взгляда с торчащих, как памятник гибели великого замка, двустворчатых деревянных дверей.
– Что-то успели, – негромко ответил он, – В воспоминаниях Рикардо мы видели битву, видели предательство Виктора де Нормонда и вероломную атаку нашего старого врага… Но цели своей она не достигнет. Мы сумели передвинуть время для наших друзей дальше, но… – он сжал губы и покачал головой, – На какой промежуток, неизвестно – действовать пришлось в спешке.
– Хуже другое, – лохматый молодой человек с каштановыми волосами, мрачный и серьезный, тяжело вздохнул, – Синьор Паоло верно сказал – мы сумели передвинуть время, они будут спасены… Но я боюсь, что мы не успели завершить процесс, а это значит, что время теперь будет двигаться для них само по себе, уже вне зависимости от нашей воли. К чему это может привести… и сумеем ли мы вновь вмешаться… – он умолк и просто развел руки в стороны.
Пожилой француз, стоящий по правую руку от него, слабо усмехнулся.
– В наших друзьях я уверен – они справятся, тем более, что с ними теперь Винсент, и вскоре они попадут к моему великому предку. А вот что теперь делать нам, и как оказать помощь месье Эрику и Анри – это вопрос посложнее.
***
Стража графа бросилась вперед, размахивая мечами; кое-кто из них вновь начал целиться из луков. Альбинос, кривовато ухмыляясь, принялся что-то нашептывать в сжатый кулак, явно готовя новую атаку. Рыжий оборотень, куснув себя за губу, вытянул правую руку вперед и мягко повел ею вверх, заставляя бушующее перед домом огненное море подняться гигантской волной, так и норовящей обрушиться на головы незадачливых путешественников во времени…
И вдруг все исчезло. Пропало пламя, пропали стражи, исчезли враги. Испарился скрывающийся за спиной вораса граф де Нормонд, а самые двери поместья вдруг оказались заперты.
Замершие в ожидании неминуемой гибели люди осторожно зашевелились, переглядываясь и постепенно начиная убеждаться в чудесном спасении.
– Время… – Винсент, первым нашедший разгадку произошедшему, презрительно сплюнул на землю, туда, где мгновением назад поднималась смертоносная волна, – Ну, конечно, наши друзья не стали бы ждать, пока нас тут поджарят заживо! Эй! – он поднял взгляд к небу и, глупо улыбаясь, кивнул, – Спасибо, ребята! Если бы еще немного подшаманить…