Страница 39 из 40
— Ты моя единственная дочь и я люблю тебя такая, какая ты есть.
— Я тоже люблю тебя папочка, — обняла его за шею и положила еще порцию спагетти.
— Если честно, я тоже бываю упрямым. Иногда это качество помогает в жизни, а иногда все очень портит.
— И как же оно помогает? — я села напротив него и подперла голову рукой.
Отец начал рассказывать, долго и утверждающе. Если честно я уже пожалела, что задала этот вопрос. Папа любил поговорить, особенно если тема касалась, хоть немного его работы или футбола. А вот о Джексоне мы почти не говорили, я тоже до сих пор боялась произносить его имя. Но сегодня, когда я собиралась на конкурс, он заглянул ко мне в комнату и спросил:
— Тебя этот, как его… Короче подвезет тебя? Мне на работу нужно.
— Да, он заедет в десять, сказали за час до начала нужно быть уже там. А ты сможешь приехать на мое выступление?
— Постараюсь, — буркнул он и нахмурил брови. — Ты же знаешь, мою работу. Хоть конкурс, хоть конец света…
Все же мое общение с Джексоном ему с трудом давалось, но он пытался перебороть себя.
Высокая, женщина в вечернем платье рассказывала, что данное мероприятие завершится гала-концертом, а также с победителем будет заключен контракт на выступления в залах дома музыки. А потом объявили мой выход.
— На сцену приглашается Волкова Евгения!
Я услышал свое имя и сердце забилось ещё сильнее. Так волнительно… Я вышла из-за кулис и стала искать глазами отца. Наверное, его еще нет, а может он не придет вовсе.
Пытаюсь унять нервную дрожь во всем теле. Сколько в зале людей… Пятьдесят, шестьдесят? Точно около сотни. И все смотрели на меня. Быстрым шагом иду к роялю. Сажусь, сложив руки на коленях и замираю. Главное не облажаться, отыграть на максимум. Оксана Рудольфовна говорила, что в такой экстремальной ситуации наш мозг запоминает только то, что много раз проиграно. Сколько я раз отыграла? Даже сложно посчитать…
Наступает тишина, я легко коснулась клавиш и склонила голову над роялем. Услышала музыку и сразу стало так спокойно. Музыка меня успокаивала, дарила надежду, радовала слух.
Композицию, которую я играла больше похожа на вальс. Легкий, нежный вальс, который окутывал теплотой, как вязаный плед или как перьевое облако, на котором можно кружить, парить… И эта сказочная невесомость меня не отпускала, пока я не отыграла до последней ноты.
Смахнула пот со лба и до сих пор не могла оторвать взгляд от клавиш. Я тяжело дышала и до меня медленно доходило, что это все. Концерт окончен, пора встать. Но стояла такая тишина. Безветренная облачность. Сначала подумала, что от нервов у меня заложило уши, но потом услышала аплодисменты, они были нарастающими и оглушающими. Кто-то свистел и этот кто-то был Джексон.
Мне хотелось улыбнуться, потому что в зале появился отец и он тоже громко хлопал в ладоши.
А потом Джексон вручил мне большой букет нежно-розовых роз. Он тихо шепнул мне на ухо:
— Ты круто играла.
Мы выходим в фойе и ждем результатов. Если честно, мне все равно, какое место я займу. Рядом папа, Джексон и Оксана Рудольфовна — самые близкие мне люди. Наверное, если бы не она, я бы сейчас здесь не стояла, томясь в ожидании результатов. Она наставляла, поддерживала. В нужный момент, говорила: «Соберись, как ты собираешься на репетиции в Парусе».
Джексон с моим отцом отошли в сторону и мой отец, активно жестикулируя руками, что-то ему доказывал. Я разволновалась, как бы сейчас не началась драка.
Подошла ближе и услышала их разговор:
— Твой Спартак проиграл с большим отрывом…, - говорил мой отец.
— Зато ЦСКА с отрывом в турнирной таблице, — отвечал ему спокойно Джексон.
Я выдохнула. Наконец-то отец нашел с кем поговорить о футболе. На самом деле, это для него больная тема, о которой он может говорить часами. Похоже Джексон попал…
Наконец-то в заполненном людьми фойе, где уже становится жарко появляются судьи с результатами. Приготовлены медали, грамоты и маленькие статуэтки из хрусталя.
Толпа людей сгущается, все подходят ближе, где размещен пьедестал.
Сначала вступление заслуженного музыканта, один раз я даже видела его по телевизору. Он благодарил всех за участие. Если честно, я не расстроюсь, если не займу призовых мест, так как участвовать в таком конкурсе для меня уже удача.
Наконец-то объявили результаты. Все, затаив дыхания слушали. Я стояла рядом с Джексоном в толпе незнакомых людей и он крепко сжимал мою ладонь.
— Я верю в тебя волчонок, верю, — сказал Джексон.
Сначала объявили третьего победителя. Им стал парень из Казахстана, на самом деле он играл очень виртуозно. Второе место заняла миловидная девушка, которой на вид не больше тринадцати лет, а еще у нее красивое черное платье со стразами, но если говорить откровенно, то мне больше понравился парень из Казахстана, как по мне он играл лучше. А потом назвали мое имя и я растерялась.
— Иди…, — Джек слегка подтолкнул меня.
— Куда? — я вытаращила на него глаза.
— Как куда? Занять свое заветное первое место.
Неужели… Неужели это я.
— Евгения Волкова, занимает первое место! — сказали еще громче. — Волкова прошу пройти на пьедестал.
Никак не могла поверить. Третье место, это еще куда не шло, но никак первое.
Слишком неожиданно…
А дальше все происходило в каком-то сне. Пришла в себя, когда мы вышли на улицу и я сделала глоток морозного воздуха. Золотая медаль на моей груди сияла под ярким светом уличных фонарей.
— Поздравляю Волчонок! — Лео пожал мне руку.
— Поздравляю, — откликнулся Дэн.
— А как на счет отметить все это дело в Парусе? — предложил Джексон.
— Ты так, что так сразу в Парус…
— Ты чего, — Дэн толкнул Лео локтем в бок. — Это же наш дом.
— Круче! — воскликнула я.
— Как я понял все «за».
Я обернулась и посмотрела на отца. Он стоял за моей спиной рядом со Оксаной Рудольфовной.
— Только домой в десять. Ты подвезешь ее? — теперь папа обращался к Джексону.
— Без проблем, — ответил Джек.
Отец не долго мешкался, а потом они пожали друг другу руки.
— И Спартак все равно выиграет.
— Посмотрим! — он подмигнул мне, и мы направились в Парус. Все же до Паруса было не так уж далеко.
Эпилог
Мы сидели с Джексоном на нашем месте и я совсем не чувствовала холода. Джек обнимал меня, целовал в губы. Может из-за этого я совсем не замерзла.
Когда я рядом с ним, совершенно не о чем не думала, мне было так спокойно, так уютно, что мои мысли скорей всего были где-то там…, за океаном.
— Не жалеешь, что осталась? — раздался спокойный голос Джексона.
Я завертела головой в разные стороны и улыбнулась уходящему солнцу. Завтра после уроков мы собрались в кино, затем на каток. На улице уже почти зима и можно кататься под открытым небом. Но если честно, Джексон каждый день предлагал мне обширную программу, с ним никогда не бывало скучно.
— Лео, контрошу на двойку написал. Родаки кстати его все-таки развелись. А слышала Лебедева в новой школе потеряла свой статус королевы? Короче ее обложили там со всех сторон.
— Где-то ты королева, а где-то не очень, — подтвердила я.
— Это точно. Кстати, тебе письмо. Твоя мать попросила передать, — он достал из внутреннего кармана куртки белый конверт.
Я с неуверенностью взяла его в руки.
— Что там?
— Кто же его знает. Я чужие письма не читаю.
Я медленно вскрыла конверт и достала белый лист бумаги. Мамин почерк узнала сразу. Когда-то давным-давно она оставляла на столе записки. Что-то типа: «Завтрак в холодильнике, разогрей!».
Я начала бегло читать текст:
«Евгения! Я знаю, что ты победила в конкурсе, заняла первое место и это большая гордость для меня. Если честно, никогда не могла подумать, что случится подобное. Но я хотела рассказать тебе не об этом. Я хотела тебе рассказать. Как мы познакомились с твоим отцом. Это произошло на день рождении моей подруги, когда с армии вернулся ее брат. У твоего папы был очень красивый армейский костюм, гордая осанка, а еще он показался мне очень сильным. Но скорей всего первое впечатление обманчиво, сейчас я задумалась о том, что возможно никогда не любила твоего папу. Просто все произошло так спонтанно, мы были молодыми и почти ничего не понимали в этой жизни. Замуж вышла за него, когда узнала, что у меня родишься ты. Иногда так в жизни случается. Но раз так случилось и мы почти соседи, то ты можешь приходить к нам в гости, пить чай и репетировать с Джексоном. Мне было бы интересно послушать, как ты играешь…»