Страница 1 из 8
Светлая ведьма для Темного ректора
Пролог
— Мы расстаемся, — эхом в пустой аудитории раздаются жестокие слова. Они будто перечеркивают последние полгода жизни.
Рейнард уехал всего на неделю, чтобы решить с отцом вопрос распределения. Он обещал, что сделает что угодно, чтобы остаться рядом со мной, пока я учусь в академии.
Но сейчас мне кажется, что его отъезд был чуть ли не в прошлой жизни. Столько всего произошло. Я предвкушала, как обниму его и утону в защитном коконе рук!
Вместо этого в ушах звенит, и я пытаюсь понять, не ослышалась ли. Делаю шаг навстречу Рейнарду. Но его высокая широкоплечая фигура замирает в дверном проеме. Весь вид его говорит о том, что к нему не стоит приближаться, я чувствую, как из него струится черная магия. Это заставляет меня попятиться.
Вглядываюсь в пронзительно-зеленые глаза того, кто еще неделю назад уверял меня, что он сделает меня своей женой, кем бы я ни была, что бы ни сказал его отец. Я доверилась, открыв свое сердце, чуть было не раскрыла главный секрет своей семьи.
Слава Всемудрому, не успела. Как я могла вообще подумать о том, чтобы рассказать об этом потомственному темному инквизитору! Правду говорят, у них нет сердца. Они не умеют сочувствовать — они только используют тех, кто им интересен, а потом выбрасывают человека, словно использованную салфетку.
Почему именно сейчас?! Когда я осталась одна? Когда мой брат, единственный родной человек, не смог сдержать оборот, и королевские инквизиторы заарканили его на месте? Они даже не дали ему возможности попытаться вернуться в человеческую форму. А я не успела к нему.
Качаю головой, не в силах принять, что Рейнард мог поступить со мной так. В груди закипает обида и разрастается боль.
— Глупышка Лейра, неужели ты правда думала, что между ведьмой, даже светлой, и инквизитором что-то может быть серьезное? — легкая пренебрежительная ухмылка искривляет красивое лицо, которого я так любила касаться в минуты нашего уединения.
Сжимаю пальцы, слишком поздно понимая, что в руке колба из тончайшего гремлиновского стекла. Оно с хрустом ломается и осколки впиваются в мою ладонь. На мгновение мне кажется, что Рейнарду не все равно, но потом он бросает все в тем же ледяным тоном:
— Обратись к лекарю, — и выходит из аудитории.
Все еще в оцепенении перевожу взгляд на руку и смотрю, как по ней стекают крупные темно-красные капли впитываясь в белоснежный манжет формы и падая на паркет из беленого дуба. Боли в руке нет — она вся в груди. Безумно жжет, вызывая желание вырвать сердце, чтобы не чувствовать.
Как в трансе подхожу к окну. Рейнард спускается по ступеням парадного крыльца и подходит к миловидной скромной шатенке в богатом платье и с ажурным зонтиком. Он целует ей руку и подает локоть, при этом все время обворожительно улыбаясь. Так, как это делал мне. Только кажется, что это было так давно.
Делаю несколько глубоких вдохов — не помогает, меня просто колотит от той ненависти, которая начинает зарождаться во мне. Предатель. В такие моменты особенно сильно сожалею, что светлые ведьмы не умеют проклинать. Только исцелять. И то других, а не себя.
Закрываю глаза и в сердцах загадываю желание больше никогда в жизни не встречать этого беспринципного жестокого человека. Ну почему желания не сбываются?
Глава 1. Неожиданная встреча
Пять лет спустя
— Мамочка, а я сегодня дракона нарисовал! — как только я переступаю порог мне на шею бросается егоза-пятилетка.
Я обнимаю его и чуточку приподнимаю от пола — на руки взять уже с трудом хватает сил. Весь в отца растет, высокий, крепкий. И драконистый.
— Аллан, и ты совсем не боишься его? — я щекочу сына, и он с визгом отпрыгивает от меня.
— Нет! Драконы они большие и сильные, они защитники! — совсем по-детстки картавя и немного шепелявя, восклицает мальчишка и убегает к своему столу, чтобы продолжить снова что-то рисовать.
Устало прислоняюсь к косяку и стаскиваю с себя шаль. Ноздри щекотит запах домашней выпечки, а желудок довольно откликается, напоминая, что я не ела почти с самого утра.
Из кухни выходит Бетти, наша соседка, которая иногда присматривает за Алланом и помогает по хозяйству. Не бесплатно, конечно. За некоторые полезные зелья, но это самое большее, что я могла бы ей предложить.
Она улыбается, вытирает свои пухлые руки о фартук и поправляет чепец.
— Как он сегодня? — спрашиваю я, скидывая ботинки и просовывая ноги в мягкие домашние туфли.
— Да как всегда, неугомонный выдумщик, — Бетти подходит к Аллану и взъерошивает ему волосы, отчего он мотает головой и недовольно вскрикивает. — Сегодня полдня с ним играли опять в деревянных драконов. Он просто помешан на них.
Я тяжело вздыхаю. Да, помешан. Но в этом-то и проблема. Сердце сжимается от беспокойства и страха. Если он пойдет в своего папу, то однажды его начнут преследовать инквизиторы. Все, на что я могу надеяться, — что в нужный момент я окажусь рядом и смогу предотвратить непоправимое.
— Не могу поверить, что с завтрашнего дня переезжаю в Академию, — переодеваясь за ширмой в домашнее платье, делюсь своей радостью.
— Неужели старик все-таки пошел на уступки и разрешил аспирантке заселиться с ребенком? — недоверчиво спрашивает Бетти. — Как же он смог перешагнуть через свои моральные принципы?
— Сказал, что талант нельзя зарывать из-за нелепых ошибок, — я заправляю под платок волосы и иду накрывать на стол. — Он даже работу помощницы ректора предложил. Сразу трудовой контракт подписал!
Бетти удивленно смотрит на меня и качает головой. Неужели она подумала что-то не то?
Но сейчас даже ее домыслы не омрачают моей радости. Я действительно рада, что наконец-то смогу перестать перебиваться подпольными заработками, чтобы купить еду и нужные ингредиенты зелья для Аллана. Все! Я, можно сказать, свободна. Никаких страхов, что меня найдут и посадят за решетку, а сын останется один.
Внезапно раздается громкий стук в дверь. Условный — три коротких-два длинных. По мою душу. И почему именно тогда, когда я уже почти завязала с этим? Бросаю на Бетти короткий взгляд. Она сразу же все понимает и ласково уводит Аллана к себе через черный ход.
В щелку приоткрытой двери просовывается запыхавшееся лицо старого приятеля. Понимаю, что настолько взъерошенным я не видела его ни разу.
— Я больше не лечу, Фил, — отрезаю я и собираюсь закрыть дверь, но он останавливает ее своей лапищей.
— Погоди, Лей, — громко шипит он. — Никто из других не справится. Я такой силы дракона еще не видел.
— И как это должно повлиять на мое решение? — прищуриваюсь, глядя на него, и понимаю, что есть в этом драконе что-то особенное.
Фил мнется, оглядывается и совсем тихо говорит:
— Он долгое время прикрывал нас от инквизиторов. Не знаю, как он это делал… Но оказалось, что он сам дракон.
Я понимаю, что теперь отказать точно не могу. Этот загадочный человек действительно несколько раз уводил от нас королевских ищеек. Скрываюсь в подвале, захватываю все необходимое и накидываю на голову шаль.
— Веди уже, — киваю я, поправляя края так, чтобы почти не было видно лица. — Но это в последний раз!
Мы бежим по темным улицам, выбирая те подворотни, в которых вообще не попадают лучи света. Камни и гравий больно впиваются в ноги через тонкую подошву домашних туфель — переобуваться не было времени, и так на препирательство потратила много. Вечерний холод забирается под легкое платье, но жар от бега сильнее.
Наконец, мы выходим на небольшую площадку за заброшенным складом. Там в окружении наших ребят мечется получеловек-полудракон. Частичная трансформация превратила руки в когтистые лапы, все тело покрылось черной с серебристым отблеском чешуей и, что совсем нехарактерно, на спине появились крылья.
При этом взгляд сверкающих в темноте золотых с вертикальным зрачком глаз сохраняет остатки разума. Действительно, невероятной силы как дракон, так и сам человек.