Титановый бардак

Иосиф Виссарионович, когда приезжал посмотреть на атомный реактор, Мошенскую фабрику не заметить не смог, всё о ней (и других подобных) у «экскурсоводов» выспросил — и те же инженеры, уже мысленно примеряя на пиджаки сияющие ордена, приступили к постройке двух подобных фабрик возле Москвы. И, может быть, именно поэтому никто попаданцев в Москву к Берии не позвал…

В Боровичи Лаврентий Павлович решил ехать на поезде. Самолет — он, конечно, быстрее, но самолетам свойственно время от времени падать, так что поездом и ехать спокойнее, и времени подумать хватает. А подумать ему было о чем.

Менжинский ему передавал материалы по управлениям НКГБ неделю, из которых два полных дня он посвятил Иностранному отделу Мессинга. И при этом почти мимоходом заметил, что у Станислава Адамовича налажена «тесная внутренняя кооперация» с Девятым управлением. Передавая материалы по управлению пограничной охраны, отметил, что Девятое управление «серьезно помогает в обучении пограничников». Рассказывая о задачах секретно-оперативного управления, упомянул, что «ребята из Девятого управления разработали используемые там методики проверки персонала», а говоря об Экономическом управлении, сказал, что у них «серьезные разногласия были с Девятым управлением, но вроде сейчас они нашли общий язык». Но на прямой вопрос «а чем это Девятое управление конкретно занимается», он протянул Лаврентию Павловичу тоненькую папочку с личными делами нескольких его сотрудников («тут материалы на руководство, а остальное они мне не сообщают») и честно ответил:

— Да хрен его знает. Лекарства вон разрабатывают, машины всякие. Фильмы снимают, готовят учебные программы для школ, колхозное строительство ведут активное, Москву вот перестраивают, да и не только Москву. Автомобили проектируют, самолеты, заводы разные строят… По-моему, они вообще всем занимаются, но вот чем конкретно… Вы лучше у Иосифа Виссарионовича спросите, они ему больше докладывают чем мне.

Сталин же на вопрос Берии ответил и вовсе странно:

— Да, Лаврентий Павлович, досталось тебе это Управление… ты с ними поаккуратней. Люди они странные, но…

— А задачи-то у Управления какие? Что они делают?

— Если в двух словах, то они извлекают из людей пользу для страны. Да, звучит странно, но именно это они и делают. Поэтому у них работает много дворян бывших, даже белых офицеров — но результаты они показывают неплохие. Я бы даже сказал, очень хорошие — а сейчас вон вообще собираются Москву отапливать стоками городской канализации, и ведь отопят!

— Кизяк будут из… стоков делать?

— Нет, там технологии современнейшие зарубежные, причем, кстати, за рубежом их как раз российские эмигранты разработали, и вроде как при кураторстве этого Девятого управления. И они же, уже точно под руководством Девятого управления, и наших инженеров всему обучили. Теперь Боровичи тоже энергию из дерьма получают. Так что эти твои теперь ребята пользу из наших людей извлекать умеют туго, даже вон из задницы — и то извлекают… да ты и сам разберешься.

— Попробую…

— Я только вот о чем предупредить хочу: ты на них не дави. Они действительно странные. Есть там такая Ирина Алексеевна, ну, которая кино снимает для детей. Так вот на неё Баранов просто молится: под ней сейчас четыре конструкторских бюро самолетных, и… сам знаешь, как у нас стало с военной авиацией. И основной гражданский самолет у нас уже её собственной конструкции больше всего и строится. А еще она руководит реконструкцией Москвы, по какому поводу наш Лазарь Моисеевич почти отучился разговаривать матом.

— То есть?

— А он раньше мог легко выразиться, но Ирина Алексеевна его в таких случаях в ответ так виртуозно уделывала, что он, чтобы сопливым юнгой перед старым боцманом в глазах окружающих не выглядеть, использовать слова эти перестал. Да что там Каганович, она любого послать может если иначе её не понимают, никто для неё не авторитет — но у конструкторов наших, у большинства из них, она как раз авторитет непререкаемый. Другая, Ольга Дмитриевна — экономист, плановик. И она заранее планирует свои — не наши, а свои — дела так, что когда союзные планы идут наперекосяк, они, силами Девятого управления, косяки наши исправляют. Это её усилиями в тридцать втором у нас голод в стране не случился: я просил Струмилина подсчитать, и выходит, что могло у нас с голода помереть миллиона два, а то и больше — а вот не умерли. Да они там все такие: никаких приказов не исполняют, но результат показывают… я бы сказал, невероятный. Да что там, сейчас в институтах в стране половина студентов — это кто школы в Боровичах закончил. Карпинский отмечал даже, что уровень обучения у них в школах гораздо выше, чем в целом по стране. Так что… Ты лучше съезди к ним, сам посмотри — может поймешь тогда, чем они занимаются. Я, откровенно говоря, еще не совсем понял, но мне и не надо, меня результат волнует. Хотя… за их результаты я и не волнуюсь уже.

Вот Лаврентий Павлович и поехал в Боровичи. На поезде, хотя из-за этого вставать пришлось в два ночи: ночью поездов мало и литерный может быстро ехать. Но в полседьмого, в Угловке, даже литерному поезду пришлось встать. Причину задержки пояснил — когда Берия вышел на перрон размять ноги — пожилой и очень словоохотливый железнодорожник:

— Так на Боровичи-то паровозам ходу нет: далее дорога-то электрическая, а паровозы провод пожгут. И ваш поезд сперва нужно на электрический путь поставить, а у нас дизель маневровый один только, и он сейчас переставляет эшелон с щебенкой карельской. Вы тут погуляйте, в буфет зайдите — это никак не меньше получаса займет… а скорее минут сорок-сорок пять.

— Так сюда что, щебенку из Карелии везут? — удивился Лаврентий Павлович. — Ближе что, щебня не нашли?

— Дык щебень-то для бетонного завода, где шпалы делают, а туда абы какой не годится, гранит нужен. Зато шпалы будут полста лет стоять и замены не требовать!

— Шпалы бетонные? Так бетонные, наверное, много дороже деревянных?

— Ты, товарищ военный, не понимаешь. Пятьдесят лет без замены они простоят, а деревянные через пять менять надо. Так что всяко получается дешевле, даже если работу по замене шпал не считать, — он с улыбкой взглянул на удивленного такими знаниями Берию и уточнил про их источник:

— Мы тут давеча в вечерней школе как раз пример этот решали, и выходит, что бетонная шпала хоть и впятеро дороже, но обходится стране втрое дешевле деревянной…

В Боровичах Лаврентий Павлович провел целый день, причем успел (благодаря упомянутой Сталиным Ирине Алексеевне) и Тихвин посетить с новеньким вагоностроительным заводом, и Пестово, где ему показали производимую в городе очень теплую, по словам директора фабрики, одежду и где он осмотрел тамошний фармацевтический завод. Но так до конца и не понял, чем же занимается это Девятое управление. Понял только одно: его очень просили оставить прежнее название Управления «потому что очень много документов переделывать придется». А еще понял, что работники этого управления, несмотря на совершенно непролетарское происхождение большинства руководителей производств и институтов, действительно для страны делают очень много полезного…

Напоследок и товарищ Климов сообщил очень интересную информацию:

— Финны начали эвакуацию своего населения из Карелии, очевидно, что они готовятся к войне.

— Нам это известно…

— Не сомневаюсь, но кое-что наверняка вам еще неизвестно. Мало того, что это переселение финансирует Британия, так англы пообещали после начала такой войны поставить финнам до двух сотен самолетов, огромное количество боеприпасов и много различного оружия. Но с оружием не напрямую: в Финляндию оружие поставят шведы, а британцы шведам компенсируют все поставки. Кроме того, сейчас финны ведут переговоры с Германией, причем по германской инициативе… пока вроде все, а если понадобятся детали, то документы где-то к сентябрю будут доставлены в Союз. Извините, раньше ну никак не получается…

Эта информация показалась Берии довольно важной, но насколько она верна? Вернувшись в Москву (причем уже на самолете, пилотируемым Ириной Алексеевной), Лаврентий Павлович вызвал к себе Мессинга: