Титановый бардак

— Интересно это они придумали… Ладно, завтра на заседании Президиума поставлю вопрос о назначении Светланы Юрьевны министром просвещения. Характеристику напишешь?

Восьмого марта Лаврентий Павлович заехал в Боровичи. Потому что, хотя это был и понедельник, Ирина Алексеевна праздник отмечала с товарищами — так что посетить этот странный коллектив труда не составило: в самолет можно много людей поместить. Там Берия огласил постановление о присвоении Свете звания «генерал-полковник» и вручил ей новенькие погоны. А следом — и постановление о назначении её министром просвещения:

— Иосиф Виссарионович совершенно уверен, что вы с этой работой справитесь. И уверен — как и я впрочем — что отказываться не станете. А товарищи вам всегда помогут. Но мы вас решили не торопить, так что на переезд в Москву вам дается целая неделя.

— Вот спасибо, блин! Ладно бы просто поцарствовать, так еще и в дворец царский переехать изволь, причем немедленно! А детей в новую школу перевести — это же тоже времени требует…

— Свет, ты теперь министр всех школ, тебе только свистнуть — и директора сами все сделают, — усмехнулась Ира. — Но такой ерундой и заниматься не стоит, будешь, как я, вахтовым способом работать. А за детьми и Петруха присмотрит…

— И я присмотрю, — добавила Гуля, — и Аня, и Оля. И вообще: сейчас в нашей детской команде всем заправляет Андрюха мой да Ленка Анина, от родителей они теперь только деньги на пропитание иногда забирают…

— Да уж, — улыбнулась Аня, — Лена неплохо готовить научилась. Правда у нее перекос в сторону пирогов сладких и тортов, как бы ребята лишний вес не набрали…

— Я слежу, — постаралась успокоить её Гуля, — это только родителям она торты с пирогами печет, а малышню обеспечивает правильным сбалансированным питанием. В смысле, следит, чтобы в школьной столовой они все положенное съедали и не капризничали.

— Вижу, что бытовые проблемы вы уже практически решили, — улыбнулся Лаврентий Павлович. — Валерий Федорович, Анна Федоровна, у меня к вам несколько неотложных вопросов… думаю, что их лучше не за праздничным столом стоит обсудить. И Валентина Николаевича попрошу к нам присоединиться: вопрос касается производства некоторых станков для изготовления компонентов новых электростанций. А вас, Василий Викторович, прошу срочно подготовить достаточно веское обоснование причин вывоза в СССР оборудования с заводов Шкода.

— А просто послать чехов в жопу? — проявила любопытство Ира.

— Рад бы, но Готвальд нажаловался Иосифу Виссарионовичу, так что товарищу Сталину нужно чеха туда послать аргументировано и без явного указания направления движения. Политика — дело непростое…

Политика — дело действительно непростое, но и других очень непростых дел было немало. Вообще-то Берия приехал, чтобы прояснить для себя, почему постройка Воронежской АЭС занимает так много времени и что требуется, чтобы это время сократить. Прояснил — и в Москву вернулся довольно грустный. Зато — очень спокойный: Валера и Аня объяснили ему, что реактор ВВЭР гораздо более дорогой, но ему урана нужно раза в четыре меньше — хотя и после тоже не очень дешевой обработки. Да и быстрее строить нельзя потому что «безопасность превыше всего», а руководство по радиационной безопасности, которую Аня написала больше десяти лет назад, Лаврентий Павлович чуть ли не наизусть выучил.

Попутно Берия задал вопрос, который его тоже… даже не волновал, а смущал изрядно: почему в Девятом управлении практически прекратились работы по части оборонных проектов. И ответ Валентина заставил его сильно задуматься:

— В рамках наших компетенций мы сделали практически всё, что могли, а в части масштабирования уже готовых проектов нужны совершенно другие люди. Мы же ВПК для того и предлагали создать, чтобы профессионалы делали хорошо такую работу, которую мы лишь наметили на совершенно любительском уровне…

Задуматься ему пришлось по очень простой причине: да, работу должны делать профессионалы — но где найти столько правильно обученных и качественно мотивированных людей? Причем вторая часть требований к специалисту была, по мнению Девятого управления, даже более важной, чем первая. Светлана Юрьевна, которую Анна Федоровна тоже пригласила на обсуждение атомных проблем, сформулировала этот постулат очень просто и понятно:

— Обучить людей — это всего лишь потратить какое-то время. А вот сделать так, чтобы от их работы была и стране польза, и враг не смог бы их соблазнить сладкими посулами — это задачка посложнее.

И как-то ведь эту задачу в Девятке решали — но вот как?

Атомные электростанции — это, конечно, хорошо, прогрессивно, модно и молодежно, однако Глеб Максимилианович отнюдь не забывал и об электростанциях более привычной конструкции. И как только появились «лишние рабочие руки» (применение которым очень интересно предложила Ольга Дмитриевна), в суровой Сибири началось строительство новых энергетических гигантов. Правда Ольга Дмитриевна расписала этих гигантов в своих планах несколько больше, чем страна могла обеспечить материальными ресурсами — по крайней мере пока, так что строительство началось лишь на Оби. В Новосибирске и в Камне-на-Оби. Причем Новосибирская ГЭС, строящаяся практически в самом городе, вызвала бурю негодования в правительстве, ведь по проекту водохранилище должно было затопить Комсомольский мост. Конечно, жалко было терять двухпутный мост через Обь — однако по планам Ольги Дмитриевны австрийские пленные должны были за год выстроить новый, уже ниже строящейся плотины. Но ведь Комсомольский-то был практически первой Всесоюзной Комсомольской стройкой!

Оле пришлось лично ехать к Сталину и обосновывать свой выбор места. Вообще-то строить ГЭС на Оби хотели еще в начале тридцатых и лучшие места для их постройки были давно уже выбраны — но стране срочно требовалось улучшить транспортную связность с Востоком, поэтому выстроили мост. Но ведь никто не запрещает и новый мост построить!

— Иосиф Виссарионович, я понимаю: всесоюзная комсомольская стройка. Там со всего Союза героически трудились аж две с половиной тысячи комсомольцев, а у меня мост будет строить почти десять тысяч австрийских рабочих. И комсомольцы те были полны одного лишь энтузиазма, а рабочие — реального опыта строительства. Старый мост, конечно, жалко — но мы же не под воду его опустим, а просто перенесем на новые опоры. А если ГЭС строить там, где предлагают партийные функционеры, то мощность ее получится на двадцать процентов меньше, что уже немало. Но главное — примерно четверть территории города окажутся под угрозой затопления в период половодья.

— А вы хотите эту четверть просто затопить на любой период!

— Мы — не хотим. Мы — пока есть возможность привлечь для работы лишнюю сотню тысяч пар рабочих рук — хотим полностью ликвидировать угрозу затопления на половине вот этой территории. Здесь, в низине, грунт срежем — чем, кстати, увеличим, причем заметно, буферную емкость водохранилища. И насыплем этот грунт вот сюда, подняв уровень земли выше уровня будущего водохранилища, обеспечив городу дополнительные безопасные в плане затопления территории для дальнейшего роста. Неизбежного, между прочим, роста: по плану всего через десять лет численность населения в городе превысит семьсот пятьдесят тысяч человек. А если учесть, что обычно планы у нас перевыполняются…

— Я понимаю ваши резоны: лишних сто мегаватт электричества…

— Сто тридцать мегаватт, но это мелочь. Нужно будет — так и угольную станцию рядом поставим, или вообще атомную. Гораздо важнее, что огромная территория будет защищена от паводков — а, следовательно, может развиваться гораздо эффективнее. Сельское хозяйство, лесное. Да и промышленные предприятия здесь можно будет строить с меньшими затратами и с гораздо меньшими рисками. А, учитывая, сколько в Сибири полезных ископаемых, перерабатывающие предприятия будут совсем не лишними.

— Но ведь станция, построенная на двадцать километров выше, защитит все это от паводков не хуже…

— Хуже. Емкость водохранилища получится на четверть меньше. От серьезных паводков, впрочем, и это не очень-то защитит, но иметь дополнительных пару кубических километров в запасе будет крайне не лишним.