Титановый бардак

— А в чем проблемы?

— Пока в том, что для дозаправки готов только один экспериментальный Турболет, больше машин таких нет. В Ташкенте должны еще парочку сделать, но там пока затык с двигателями, а бензиновые самолеты я с заправщиком делать не хочу. Риску больше, к тому же танки мыть после бензина замучаешься, а в керосине бензин вообще не нужен. Но Пе-8 только с дозаправщиком выпускаться и будет.

— Ну хоть одна радостная новость.

— Две. В Смоленске все же приступили в изготовлению Лу-7. В смысле, в Омске теперь успевают сделать достаточно двигателей для него.

— Так на Турболёте такие же моторы…

— В Смоленске с этими моторами делают истребители!

— Понятно, — отреагировала Оля. — А мы Омску чем помочь можем?

— Можем только ждать. Но, надеюсь, недолго: Валины инженеры третью производственную линию в Омске уже станками полностью укомплектовали, должны ее где-то в июне уже запустить. А вот с Пе-8… У Архипа в Сарапуле пока все же с кадрами подготовленными кисловато, там что новые движки для самолета у него с огромным трудом получаются… по одному в месяц. А что вы хотите-то? — Ира поглядела на грустные физиономии товарищей, — у него народ-то опытный только с экспериментального производства, в смысле опытный, но маловато их для серийного завода. Летом направим ему выпускников институтов человек сорок, к осени и они движки делать научатся…

— А до осени, значит…

— Так, ребята, заткнитесь все пожалуйста. Мы уже всего нужного дофига нафигачили, но выше головы всяко не прыгнешь. Война начнется — будем по обстановке смотреть что окажется нужнее, а сейчас… Вон, даже Света не знает, с чем мы вообще столкнемся, так что просто работаем как можем.

— А можем мы очень даже неплохо, — подвела итог политинформации Гуля. — По крайней мере санитарные потери на фронте уже получится сократить на порядок.

Светлана свои «наблюдения за международной остановкой» не только товарищам излагала, по понедельникам ее «умозаключения» ложились на стол начальнику и «самому главному». Ну а так как ее выводы особо порадовать никого не могли, перед отправкой информации «наверх» она тщательно редактировалась Олей и Валентином: все же Света была слишком эмоциональна.

В двадцатых числах апреля Света в очередной раз изложила свои «мысли по поводу»:

— Судя по всему, с Германией нам придется воевать в одиночку. Даже хуже: ей будет помогать практически вся Европа, и это еще оптимальный сценарий.

— А почему ты пришла к таким пессимистическим выводам? Опять ребенка ждешь? — не удержался от подколки Валя.

— Да все просто, знали бы вы историю, сами бы к таким же выводам пришли. Фашисты завоевали всю Югославию…

— Вроде бы и в нашей истории так же было, или я что-то путаю?

— Не путаешь, но сейчас британцы просто вывезли Петра II к себе, причем вывезли его вообще через Париж, и немцы никаких препятствий этому не чинили. То есть англы с фашистами договорились…

— Ну, допустим.

— А еще Германия завоевала Грецию.

— Тоже было.

— В нашей истории там было английских вояк только в плен взято под десять тысяч, а сейчас британцев в Греции вообще не было. Пока с Грецией итальянцы воевали, англичане грекам помогали, а как только в войну вступила Германия, вся британская помощь немедленно закончилась.

— Это грустно… для греков. А что для нас в этом особо паршивого?

— Немцы потратили на войну меньше времени и ресурсов… а паршиво не это само по себе, а то, что они с Англией не воюют. Если что, то в нашей истории две трети самолетов занимались бомбежкой Англии или защищали от англичан уже саму Германию, а сейчас эти самолеты свободны.

— Ира говорила, что это не очень критично…

— А сам-то что думаешь?

— Ну, я тоже подготовился как мог. Неплохо, думаю, подготовился. Но мне интересно знать, какого хрена британцы так себя повели, ведь Гитлер наверняка на их колонии немаленький такой зуб точит.

— Это мы виноваты. Британцы видят, что СССР слишком бурно развивается и риски ихним колониям создает гораздо более серьезные. Взять хотя бы нашего шефа: позиции СССР в Иране, особенно в Северном, уже выглядят крепче, чем британские и американские. В смысле, объемы торговли выше, и политическое влияние растет. Я же не говорю про Южную Америку, так что британцы просто не хотят ослаблять Германию в войне с нами. Потому что они боятся СССР больше чем Гитлера.

— Спорный тезис, — заметила Оля, — но я Сталину и Берии передам его в твоей интерпретации. У них всяко информации больше для принятия правильных решений.

— Ну да, конечно! Ладно, теперь к выводам перейду. Югославам и грекам британцы не помогают, так что тянуть с нападением на нас немцы не будут.

— Но в Югославии же партизаны уже воюют, — заметил Валя, — а нас в школе учили, что Гитлер задержал нападение на СССР из-за того, что войска были в Югославии заняты.

— Не то, чтобы в школе тебе неправду говорили, но это лишь маленькая часть правды. Нападение на СССР задержала необходимость помощи Муссолини в Греции, и у нас она тоже случилась. Но теперь, когда в Греции все закончилось на неделю раньше, перемещение этих войск «на отдых» к Советской границе тоже раньше закончится…

— И твои предположения по датам начала войны?

— С одной стороны чем раньше Гитлер начнет, тем больше у него останется времени до наступления зимы, а войска переместить он сможет уже в середине мая. С другой стороны, войскам он будет вынужден и некоторый отдых предоставить, отправлять их в бой с колес — дело кислое и генералы на такое не пойдут. Опять же, нужно и боеприпасы подвезти, и просто припасы. Так что по моим прикидкам получаются следующие даты: восемнадцатого и двадцать пятого мая или первого и восьмого июня. Они обязательно в ночь воскресенья начнут, потому что у нас по воскресеньям в войсках полная расслабуха, а генералы эти сраные в зюзю пьяные еще с субботнего вечера и с похмелюги вообще ни хрена не соображают.

— И не оспоришь, — задумчиво произнес Валентин. — А идеи по пресечению безобразий у нас есть?

— Идеи у Гули есть, но с армией они вообще не связаны. Мы с ней обсуждали на днях…

— Интересно девки пляшут, — удивился Валя, — идеи у врача, обсуждаются они с училкой, а мы ни сном, ни духом. Может, соизволишь и нас просветить?

— Соизволю, — Света в первый раз за все время разговора улыбнулась. — Значит, так…

Очередной доклад Светланы, «издание переработанное и дополненное» Олей и Валей, Иосиф Виссарионович уже на следующий день обсуждал с Лаврентием Павловичем:

— Лаврентий, это же твои люди…

— Такие же мои, как и твои.

— Ну да, я в другом смысле: ты все же их получше знаешь, и как думаешь, насколько их… заметки эти, соответствуют реальному положению дел? Не могут ли они это писать для, скажем, разжигания панических настроений? Или для очернения отдельных товарищей?

— И где ты тут увидел «отдельных товарищей»? Они практически все командование РККА обвиняют в полнейшей некомпетентности! Хотя, должен заметить, обвиняют они их совершенно справедливо, разве что старательно сгущают краски на возможных последствиях.

— То есть их замечания в целом положению дел на местах соответствуют, так?

— В целом — да. А вот в частностях… к сожалению, я не могу дать полную оценку записке, у меня просто нет всей информации. Точнее не так: они предоставляют информацию точную, но я не могу сказать, предоставляют ли они её всю. Думаю, что всю, но вот уверенности все же нет: я не понимаю, почему они даты нападения увязывают исключительно с воскресеньями — но они-то в этом практически уверены!

— А то, что они пишут про сосредоточение войск у нашей границы?

— Про это у меня сомнений нет. Они со своей машиной для анализа фотосъемок замечают даже каждое спиленное дерево в лесу.

— Это как?

— Они фотографируют всё дважды в сутки, а машина показывает, что за сутки изменилось.

— Это что же за машина такая, которая по фотографии такое заметить может?