Его запретная пара

Я бежала, не видя дороги из-за слез.

И вдруг поднялась в воздух на руках отца. Крепко-крепко обняла его и зарыдала во весь голос.

И тут же проснулась, как от резкого толчка. Открыла глаза и увидела перед собой такой же зеленый мох, как из сна. А потом пришло осознание — я знаю этого лысого! Теперь знаю, а в детстве, конечно, не имела о нем ни малейшего понятия. Тот самый Аркадий, который приходил на совет заявлять, что это он оставил метку.

А еще я уверена, что знаю желтоглазика. Это же Яр! И теперь его метка на пятке, которую ягуар гордо всем демонстрировал на совещании глав, не походила на шутку.

Неужели это Яр поставил мне метку, когда мы были детьми? Но почему он тогда ничего не сказал? Или тот удар о дерево для него не прошел даром?

Я испытала одновременно облегчение и страх. С одной стороны, Яр — лучший кандидат для метки, с другой — я вспомнила, где мы и что с нами.

Передо мной по-прежнему гора земли, откуда торчит только лапа и нос.

— Ди! — раздался издалека крик Вадима.

И я рыкнула в ответ что есть мочи, чтобы братья меня услышали.

Их семеро, все бегут сюда. И отец восьмой.

Нет, еще сверхи. Они надвигаются с другой стороны. Кошачьи, собачьи, даже медведи.

Я слышала все, будто бомба не оглушила меня, а наоборот — пробудила слух и осязание. Я остро ощущала запах леса, земли и крови Яра.

Он ранен. Сильно.

Я зарычала еще сильнее, чтобы все пошевеливались.

И кошачьи сразу прибавили темпу — в момент оказались рядом. Бросились ко мне, но я тут же указала на гору земли.

И они как-то поняли меня!

— Ди! — Миша опустился рядом со мной.

— Боже, Ди, ты огромная кошка. — Сережа дотронулся до лапы.

— Теперь ей нужен врач или ветеринар? — суетился Вадим.

— Дочь, ты как? — Папа появился в поле зрения и взял мою морду в руки.

Когда он стал таким маленьким?

Но это мало меня волновало — я все отмечала краем сознания. Все же основное внимание сосредоточилось на горе земли, которая становилась все меньше и меньше.

Яр дышал, но неровно, рвано. Слишком слабо, чтобы быть спокойной.

— Ди, ты можешь встать? Почему не оборачиваешься? — Миша погладил мою лапу.

— Не трогай до приезда гибридов. Когда сверх сильно ранен, он остается в зверином обличье, чтобы быстрее регенерировать, — ответил папа.

— Это значит благоприятный прогноз или нет? Я не пойму. — Сергей врач, ему нужно все разложить по полочкам. Он уже осторожно прощупывал лапы, смотрел реакцию нервов, как мог это посмотреть у тигрицы, не имея опыта работы с дикими кошками.

Братья были такими суматошными, что постоянно закрывали мне обзор на Яра и мешали прислушиваться к его дыханию.

И я рыкнула так, что немного прилизало волосы назад у тех, кто был со мной рядом.

— Понял. Прогноз положительный, раз так глотку рвешь, — сказал Сергей и оторопело поднялся на ноги.

Братья проследили за моим взглядом и стали помогать откапывать Яра.

Я все еще могла двигать только передними лапами, но, когда показалось тело ягуара, я впилась когтями в землю и поползла.

Живи, миленький.

Живи.

Дыши.

Сейчас тебе помогут.

С Яра сняли последний ком земли, и стало понятно, откуда столько крови. Одна из палок прошила его насквозь.

И я помнила эту палку. Она летела на меня и как-то чудом растворилась в воздухе.

Теперь я знала, где она оказалась и кто меня спас.

— Елы-палы, вас и на часик оставить нельзя! — раздался голос Аленки, но я лишь мельком посмотрела на нее и снова стала ловить вздохи Яра и ползти на брюхе к нему ближе.

Ягуар едва приоткрыл свои желтые глаза и посмотрел прямо на меня. А потом попытался ползти навстречу, но какое там — с дырявым-то боком.

— Елы-палы, ребята, у вас что, транквилизаторов нет? Вырубайте их, пока все силы не потратили!

Но мы не слушали. Пока нашли, чем в нас пульнуть и как, я уже была рядом с Яром и обняла его лапами. Он крепко сжал в ответ, и из раны засочилась кровь — я почувствовала это по насыщенному металлическому запаху.

Хотелось зубами вырвать ветку из тела ягуара, но я знала, что нельзя. Это только усилит кровотечение. Но смотреть на это было больно, и я закрыла глаза, уткнувшись ему в шею.

— Медицинская бригада гибридов здесь, — услышала я, когда дротик со снотворным попал в лапу.

— Елы-палы, и как их расцепить? У Леона с Альбиной нет носилок на двоих! — это было последнее, что я слышала.

Не думала, выживем мы или нет. Не молилась. Просто обняла того, без кого больше не представляю своей жизни.

Клан гибридов

— Нужно сделать снимок. Уберите Ди. — Леон протянул руки вперед, и медсестра быстро надела на них стерильные перчатки.

— Мы пробовали — у Яра тут же падает давление. Их нельзя разделять. — Альбина следом вымыла руки и подошла к помощнице.

— И что же, будем работать с неразлучниками? — Леон посмотрел на каталку с двумя дикими кошками в отключке — черной и полосатой. Капельницы тянулись к обоим, прозрачными трубками переплетаясь между собой. Чтобы поместить этих двоих рядом, пришлось смотать вместе две каталки для медведей. Как они поместились в грузовой лифт — отдельная история.

— Боишься, не сможешь? — Альбина с беспокойством посмотрела на время.

Несмотря на препирательство с Леоном, она четко следила за всем.

— Приму как вызов. Значит, предлагаешь на ощупь?

— Другого выхода нет. Время Яра на исходе. Мне кажется, единственное, что держит его в этом мире, — руки Дианы.

— Одна сплошная ваниль у тебя в голове. Для мужика звучит ужасно. Работаем! Ввозите пациентов в операционную, — отдал приказ медсестрам Леон и повернулся к Альбине: — Крови и плазмы у нас достаточно. Тут главное — действовать сообща и быстро соединить сосуды.

Альбина кивнула, на мгновение засмотревшись на мужчину. Он редко хмурился, но сейчас весь лоб был испещрен морщинами. Взгляд сосредоточенный. И хоть его речь была холодной, тон деловой, женщина прекрасно знала, что он очень переживает за ягуара.

Когда Леон положил руки на ветки и посмотрел на Альбину, она заметила редкость — неуверенность. Он боялся сделать что-то не так.

И тогда врач гибридов ободряюще улыбнулась. «Ты сможешь», — говорил ее взгляд.

И Леон дернул ветку на себя, тут же протянул руки медсестре, чтобы она сняла грязные перчатки и надела стерильные, а сам смотрел на монитор, как Альбина работает в ране. Она так умело командовала помощниками, что на миг он побоялся своим вмешательством нарушить идеальную слаженность.

— Отсос. Зажим. Ножницы.

Леон посмотрел на показатели Яра и Ди. Казалось, что числа ягуара стремились изо всех сил не отставать от своей половины, чему Леон очень радовался.

И тут вдруг лапа бессознательной тигрицы соскользнула с тела ягуара. И тут же пульс и давление Яра стремительно упали, словно камень в пропасть.

— Держи ее лапы! — запаниковала Альбина.

Никогда Леон не думал, что будет в таком плане на подхвате — держать лапами беспамятной тигрицы ягуара.

Яр теперь его должник. Пусть только попробует после такого ускользнуть на тот свет!

Достанет же.

А пока пусть живет. Ведь Леон так старается.

Тигрица, между прочим, тяжелая и жуть какая неповоротливая. Хорошо, что регенерация у нее работала быстро и скоро она будет здорова.

Часы тянулись бесконечно долго. Один, два, три, пять. С Леона сошли три волны пота, он порядком вымотался.

— Закончили. — Альбина убрала руки от Яра и выдохнула, посмотрев на часы. — Все молодцы.

Леон попытался разогнуться, но не смог. Закряхтел облегченно, с трудом выпрямляясь:

— Я знал, что быть третьим углом неудобно, но никогда не думал, что настолько.

Альбина хитро посмотрела на Леона:

— Рассказывай, что ты там учуял.

— Ты о чем?

— Да ты в самый ответственный момент вдруг прокомментировал, что, если Яр не справится, ты крестным не будешь.