Его запретная пара

Черной лапой.

Стоп.

Когда я обернулась в тигрицу, у меня точно были белые лапы. Папа — человек. Значит, вторая ипостась мамы — полосатый хищник, никак иначе. Тогда почему у Жанны черная лапа?

Мы разнояйцевые близнецы, именно поэтому мы так не похожи. Но я решила, что просто похожа на папу, а Жанна — на маму. Еще помню, что подумала: «Странно, почему папа не любит сильнее Жанну, раз она похожа на его ушедшую любимую».

Таня видела мое смятение и продолжила свой рассказ:

— Жанна всегда была прыткой и быстро разобралась, что ее папа не Степан. Но ее многолетняя любовь к тому, кого она называла отцом, не угасла, как и боль. Наоборот, усилилась в сто крат, особенно когда она поняла, что биологического отца не найти. Этот секрет моя сестра унесла с собой в могилу. Я иногда думаю, что ее смерть после родов была не случайна. Что она почувствовала по запаху, что Жанна не от ее любимого Степана. Она сгорела за три дня от лихорадки, ее никто не смог спасти, а я, как дурочка, только потом поняла почему. Она знала, что настанет миг, когда правду о Жанне не скрыть.

В этот момент меня будто подорвало на эмоциональной мине:

— И она решила струсить и уйти из жизни, оставив детей на произвол судьбы?

Мама всегда для меня была ангелом. Идеальной. Той, которой у меня никогда не было и не будет. Но в моих мечтах она была самой лучшей, самой правильной, самой красивой, доброй, хорошей и мудрой. Самой-самой.

Таня посмотрела на меня с поддержкой во взгляде.

— Я сама долго мучилась этим вопросом, изучала матчасть. Оказывается, даже человек страдает от гормональных взрывов во время беременности и после родов, а тут еще вторая ипостась. Твоя мама очень любила твоего папу. Мне кажется, она так сильно переживала по этому поводу, что заболела, а потом не решилась сказать, поняв, что уходит из этого мира. Наверное, надеялась, что Степа, как человек, не почувствует, что Жанна не его ребенок, а потом привяжется и полюбит обеих и уже не сможет отказаться от нее. Но все получилось иначе. Беременность сверхом длится шесть месяцев, поэтому ты родилась недоношенной, и Степан бросил все силы, чтобы помочь врачам тебя выходить. Жанна оказалась на моих руках. Так и пошло.

Таня шмыгнула носом, отведя глаза в сторону, будто ей было стыдно за следующие слова:

— А я была плохой мамой для Жанны. Что мне там было-то? Шестнадцать! Я хотела любить, гулять, веселиться, а на меня повесили ребенка. Степан думал, что сверхи помогут мне в воспитании, вот только не принял во внимание, что кошки всегда сами по себе. Это сейчас они объединяются в клан, во многом благодаря усилиям Степана, Яра и Артура. Мой свояк очень поздно понял, что кошачьи — это эгоисты, которых может объединить лишь большая нужда. На это ушли годы. А тогда безголовая я осталась один на один с двухлеткой. Я совершила много ошибок, Ди, очень много.

Таня расплакалась беззвучно, но так искренне, что я не выдержала и подсела к ней. Обняла.

Меня всегда утешали объятиями. Чем крепче обнимаешь — тем меньше болит.

Я стиснула Таню крепко-крепко, чтобы ей стало легче. Чтобы стало легче мне.

Все еще не осело в голове. Мне хотелось, чтобы эта история была о ком-то другом, но не о нас.

Мой мир и так был непрост, а стал еще запутанней. Но, положа руку на сердце, я никогда не чувствовала себя обиженной жизнью, как Жанна и Таня. Не ощущала себя несправедливо обделенной чем-то. Даже отсутствие мамы на мне так сильно не сказывалось, потому что тетки заменяли ее с лихвой. Братья и отец меня просто обожали, а я их. А что было у Тани и Жанны? Неизвестность впереди и никакой опоры под ногами? Никакой перспективы любви?

Они были друг у друга, но, кажется, Таня так хотела гулять, что упустила важные годы становления связи. Именно поэтому Жанну так и бомбит.

— Ты должна знать еще кое-что, — произнесла сипло от слез мне в плечо Таня.

Я слегка отодвинулась, чтобы не пропустить ни слова.

— Жанна любит Артура.

Если до Таниных слов еще была крошечная вероятность того, что мы с Артуром при каких-то обстоятельствах можем быть вместе, то после них связь с ним стала для меня абсолютным запретом. Словно тяжеленная решетка из толстенных прутьев со скрежетом опустилась между нами с бывшим.

Поведение Жанны, такое злое, яркое, страстное, стало немного понятней. Это ее желание поссорить меня с Артуром приглашением на свадьбу, эти ее агрессивные выпады в мою сторону — все стало иметь смысл. В глазах сестры я забрала у нее отца, а потом еще и любимого. Заявилась в клан. До сих пор помню вопросы, полные обиды, в момент, когда она целилась в меня после моего первого оборота: «Почему она такая огромная? Почему втрое крупнее меня?!»

Итак, я отобрала у нее все: отца, любимого, клан.

Есть ли у нас шанс стать не то что подругами, но хотя бы не врагами?

Я спросила у Тани:

— Жанна с Артуром раньше встречались?

А сама вся внутренне сжалась в ожидании ответа.

— Нет. Артур сразу сказал, что у них ничего не выйдет, что не мешало Жанне по нему сохнуть. Когда она познакомилась с Андреем, мне показалось, что ее отпустило. Она даже захотела ребенка, серьезных отношений. Ты видела, какую шикарную свадьбу они закатили? Хорошо, хоть ты на торжество посмотрела! Ведь меня Жанна даже не пригласила.

— Почему? Ты же ее самый близкий человек, который был рядом!

— Обиделась, что я стала твоей подругой. Она два года со мной не разговаривала. Когда ты мне рассказала про «измену» Артура, я поняла, что это шанс примирить вас. Шанс показать тебе другой мир и рассказать о прошлом, о котором наотрез отказывался говорить тебе отец. Я даже договорилась с некоторыми оборотнями, которых тебе показывала в «Доборотне», чтобы они помогли мне в этом. Но откуда ни возьмись выплыла анкета Яра, и ты вцепилась в него намертво. А после все закрутилось слишком лихо.

Голова разрывалась от кучи предположений. Я не знала, чему верить, а чему нет. То, что всегда казалось мне правдой, теперь переворачивалось с ног на голову. Мой привычный мир наводнили оборотни, тайны семьи и интриги. Подруга оказалась не подругой, соперница — сестрой.

В голове крутился вопрос, который я отчаялась задать:

— Артур тоже познакомился со мной не случайно?

Аленка

Кто способен один заменить десятерых? Конечно, Тень, елы-палы!

Но он не мог. Не мог же, он хороший… иногда! Да и зачем ему это?

Но ответ был, и только один: мог бы, если бы в дело была замешана Настя.

Ее не украли, иначе бы все кланы уже давно стояли на ушах. Тогда что?

Что ценное пообещали Тени? Неужели…

Он хочет разбудить зверя в своей истинной, как кто-то разбудил его в Ди? И этот кто-то — та тигрица, что только что уволокла Диану?

Зная, в каком состоянии Тень находился в последние дни, все возможно. Да он душу дьяволу продал бы, если бы это помогло ему в отношениях с его принцессой.

Мотив ясен и не прекрасен, елы-палы! Ух, как я зла!

Но озвучивать свои предположения про Тень при главе гибридов, отце Насти, — это значило снести голову наемнику. Как же быть?

Ну вот же придурок, елы-палы!

Еще и заяц сдох.

Тень

Заяц сдох.

Руки тряслись, пока я с проводов заводил припаркованную рядом со зданием машину. Я уже отправил Насте экспресс-доставкой все три дозы стимулятора, написав, что, когда она примет их три раза и скажет, чтобы я не появлялся перед ней, я это сделаю. Железно.

Боялся, что потом могу и не успеть передать, что она натворит глупостей, что еще случится ряд неприятностей, которые встанут у нас на пути.

Я такой дурак!

Где были мои мозги? Заспиртовались в алкоголе, который я изрядно в себя вливал в последние дни? Потонули в гормонах? Может, их вовсе выдуло из моей головы очередным ветром на крыше, раз я пошел на такое?

Дал принцессе непроверенное лекарство. Совсем рассудок потерял!

Надеюсь, она покажет характер и не примет ни дозы. Она же у меня умная, да? Это я дурак!