Его запретная пара

Казалось, что это было не со мной. Сейчас я снова ощущала себя обычным человеком. Ни особенно ярких звуков, ни запахов. Может, это мне приснилось? Может, надышалась чем?

Но нет, на мне чужая одежда, а воспоминания настолько яркие и подробные, что хочется потерять память.

Мало того, что сказки об оборотнях оказались правдой, так я еще и сама превратилась в зверя.

О том, как быть человеком, пусть и с необычной реакцией на мужчин, я знала, а вот как быть оборотнем — нет. В какой-то момент я очень хорошо ощущала, что зверь может взять надо мной верх в мгновение слабости. Собственно, что и произошло, когда я гналась за львом.

Что, если я в какой-то день могу стать зверем и больше никогда не вылезу из шкуры?

Входная дверь распахнулась без стука. В дверном проеме стоял Яр, как всегда в черном, как всегда прекрасен и хорош с собой.

Он мгновенно нашел меня глазами и посмотрел так, что мне захотелось побежать к нему, прижаться и расплакаться навзрыд. Немыслимо! Невозможно! Нелогично.

Я всегда реагировала на него неожиданно, как никогда и ни на кого. Но что, если дело в моей кошке?

Я еще раз посмотрела на свои пальцы. Человеческие.

Сжала руки в кулаки и вытянула вдоль тела. Надо было что-то сказать, а то Яр выглядел странно напряженно, будто боялся двинуться с места. Он словно старался смотреть мне в глаза, но его взгляд постоянно соскальзывал вниз и почти физически ощупывал мое тело.

Почему я не хочу закрыться? Почему расправила плечи и выпятила грудь вперед?

Плечи Яра то поднимались, то опускались от дыхания. Взгляд становился все более жадным, голодным, недвусмысленным. С каждым вздохом он будто распалялся сильнее. Я вспомнила, что про него сказала Алена: как только захочет — берет, иначе откинет лапы. И сейчас он явно хотел меня.

Я вонзила ногти в ладони, чтобы немного себя отрезвить, потому что буквально плыла от его взгляда.

Хотелось проверить, что будет, если вдруг я сделаю шаг вперед, если дотронусь до него, если проведу по груди. А если переспим, он правда тут же потеряет ко мне интерес?

Я опустила голову к плечу, подняла руку, делая вид, что так чешу нос, а сама больно укусила себя за предплечье, приводя в чувство.

— Не знаешь, как Артур? Как Жанна? — Я снова посмотрела на мужчину, пытаясь перевести тему.

Яр зажмурился, будто от секундной боли, а потом посмотрел прямо на меня.

— Это должен был быть я, — сказал он хрипло, а потом добавил, делая шаг ко мне: — Я оказал Артуру помощь, он должен дотянуть до гибридов.

Еще один шаг Яра словно наэлектризовал воздух в помещении. Казалось, тот трещал, разбавляемый лишь громким храпом медоедки.

Аленка!

Я не должна так внутренне дрожать от взгляда бабника, да еще при свидетелях, пусть и спящих как убитые.

Но Яр приближался. Одну его походку можно было запатентовать как оружие соблазнения. Гибкое тело, узкая талия, широкие плечи, которые едва качаются во время ходьбы. Он — сам секс. Вот только по вискам текут капли пота, будто он изо всех сил сдерживается, чтобы не броситься на меня.

«Броситься на меня», — эта мысль отозвалась таким огнем внутри живота, таким непредсказуемым предвкушением, что я закусила губу.

Да что со мной происходит рядом с ним?

— Ди, беги. — Яр смотрел мне в глаза взглядом «беги, я все равно поймаю».

Его слова и те чувства, что я читала на его лице, были крайне противоположными.

Я не двинулась с места, тогда он стянул с кресла подушку и кинул в медоедку.

— Алена! — сипло позвал он, не отрывая от меня взгляда.

Подушка попала прямо в лицо медоедке, но та лишь нахмурилась, на секунду прекратила храпеть, а потом затянула серенаду вновь.

Вот это она вымоталась, что спит, как богатырь!

Но мне было гораздо интереснее, что происходит с Яром. Он медленно сокращал расстояние, поедая меня глазами, но продолжал говорить:

— Ди, уходи. Пожалеем и ты, и я.

Надо было бежать. Надо. Особенно учитывая все то, что я узнала о Яре. Но черт бы побрал мое необъяснимое желание узнать, что же будет дальше.

Яр обходил комнату по кругу, а я поворачивалась вслед за ним вокруг своей оси. Каждый раз окружность становилась все меньше и меньше. Я видела, как прилипла к его мокрому телу черная рубашка, как штаны облепили бедра. Он действительно словно горел изнутри, пылал жаром, обливался потом.

Значит, все, что говорили про его зверя, правда. Похоть действительно жрала его живьем.

Стыдно, но я на секунду подумала: а что, если?.. Что, если поддаться искушению? Что, если я для него особенная?

Самая распространенная ошибка наивных дурочек — думать, что именно она исправит мужчину, который всю свою сознательную жизнь жил именно так и получал от этого удовольствие.

Яр сам знает, что помешательство на мне временное. Открыто предупреждает, чтобы я бежала. Так чего я жду?

Любопытство сгубило кошку. Может ли быть, что именно из-за своего зверя я все еще тут?

Яр крепко схватился за спинку кресла-качалки, на котором спала медоедка, и стал толкать его в дверной проем комнаты, жутко скрежеща по полу.

Аленке было хоть бы хны! Коварный план разбудить медоедку, чтобы она помогла меня увести, не удался.

Меня поразила эта черта Яра. Ему явно становилось с каждой секундой дурнее, но он пытался сделать все, чтобы сберечь меня. Это совсем не походило на наши отношения с Артуром. Сначала я вообще не видела со стороны Артура поползновений в мою сторону, считала, что он уважает и ждет, пока я созрею. Потом я увидела другую сторону Артура — когда он реально слетел с катушек в машине и готов был применить силу, лишь бы взять меня. А тут Яр — физически мучается, хочет безумно, но действительно защищает меня от себя.

А я его мучаю. Стою. Смотрю. Жду.

Готова ли я отдать свой первый раз вот так ему?

Да ни за что!

Тогда что я делаю? Яр же уже отволок медоедку в соседнюю комнату, и теперь ее храп доносился из-за закрытой двери. Двери, на которую оперся спиной Яр.

Желтые глаза словно светились. Расплавленное золото.

Он замер, глядя на меня, и у меня создалось ощущение, что он сейчас кинется на меня в один бросок. Его плечи то поднимались, то опускались от дыхания. Капли пота капали даже с носа.

Да что я стою? Я же делаю ему только хуже, да? Или нет?

Аленка говорила, что ему станет легче только от одного — близости. Готова ли я пожертвовать свой первый раз во благо его состояния здоровья?

Эгоистично, но нет.

Тогда почему я все еще здесь? Что хочу от Яра? Не знаю почему, но мне было важно то, что произойдет дальше. Я будто не могла пропустить это, даже ценой жизни.

Я сделала шаг вперед.

— Ди!

И столько муки было в его голосе, что я на секунду застыла.

А что, если я его обниму и его подотпустит? Он ведь не пробовал!

Еще один шаг отозвался в мужчине болезненным стоном. Он откинул голову назад и стукнулся ей о дверь:

— Елы-палы! Выходи! Ты дрыхнешь, когда так нужна!

Ничего сексуальней в жизни не видела, чем образ Яра с откинутой назад головой. Мокрая кожа, изгиб кадыка, выпирающие ключицы.

Яр вдруг хищно втянул воздух и резко вернул голову на место, посмотрел на меня исподлобья взглядом, полным желания, обожания и внутренней боли. Последнее я хотела стереть начисто.

Мне хотелось навсегда запечатлеть его в памяти таким, потому что внутри меня созрел огромный страх, что таких эмоций в его глазах я больше никогда не увижу. Наваждение пройдет, а мужчина так смотрит на женщину один раз на миллион.

Я верила, что смогу и без близости облегчить его страдания. Осталось сделать еще несколько шагов. Это сработает!

Яр сцепил зубы, дышал он почему-то через них, а не через нос. Вены вздулись на лице, шее, на сжатых руках. Ему было больно так, что он едва сдерживал стон.

— Давай я тебе помогу. Обниму, тебе станет легче это пережить. — Я сделала еще один шаг.

Просто никто не пробовал такую тактику. Верно? А Яр готов держать себя в руках. Это вариант!