Его запретная пара

Наемник потемнел лицом и проворчал:

— Чем ближе совершеннолетие, тем принцесса капризней.

Кажется, парочка серьезно поссорилась. Неудивительно, что у меня в комнате был проходной двор — Тень был отвлечен личной жизнью.

Было даже немного жаль его. Видно, как сильно наемник расстроен и как переживает. Он был так открыт перед Настей, так смотрел на нее, был так терпелив, что ему хотелось повесить награду на шею.

С другой стороны, чувства Насти я тоже могла понять. Если Тень с ней с младенчества, то трудно воспринимать его не как члена семьи, а как мужчину.

Запутанная парочка, но мой клубок, похоже, еще запутанней.

Телефон зазвонил.

«Самый лучший врач в мире» на связи.

Сережа. Это он научил меня, что сначала человеку нужно помочь, выслушать, посочувствовать, не спешить судить, а вот потом можно и наподдать, если тот оказался мусором.

Брат был, как всегда, кратким:

— Не заходи без нас, мы скоро будем.

— Хорошо.

Волной накатило облегчение. Я буду не одна!

Как бы я ни храбрилась, как бы ни хотела со всем справиться самостоятельно, присутствие близких рядом удесятерило мои силы и придало уверенности.

— Тень, ты знаешь, куда мы едем?

— Готовься, Ди. Кажется, как я и говорил, Артур хочет что-то провернуть.

— Я так и поняла. Я готова.

— Правда? — Тень повернул ко мне голову и уважительно кивнул: — Уважаю настрой. Молодец.

— Посоветуешь что?

— Морда кирпичом спасает от многого, — тихо засмеялся наемник.

Когда мы остановились у неприметного здания, больше напоминающего безликий многоофисник, я осторожно спросила:

— Знаешь, что там?

— Да, но не пойму, зачем это Артуру.

На мой красноречивый взгляд Тень пояснил:

— Это архив.

Архив? Хм…

Я поежилась, а потом услышала звук подъезжающей машины. Из-за поворота вырулила красная живопырка Коли. А следом синий внедорожник Миши. А потом черный пикап Сереги.

Один за другим все семь братьев на своих авто припарковались рядом. Выпендрежники! Они всегда так делали, когда надо было надавить. Нет чтобы сэкономить бензин и не наносить ущерба экологии, приехать на двух машинах. Но что говорить, появление эффектное, конечно.

— Группу поддержки заказала? — Тень кивал сам себе, будто одобрял.

— Они сами. — Я не сдержала улыбки и гордости, что у меня такие братья.

Я вошла в окружении ребят, как какая-нибудь особа королевских кровей с охраной. Мне уже было не страшно.

— Диана! — Папа вышел и порывисто прижал меня к себе, с беспокойством заглядывая в глаза. — Ты как?

— Хорошо. Как там Жанна? Ты связывался с ней?

Между светлых бровей папы залегла морщинка. Внешностью я пошла в него, а вот сестра, видимо, в мать.

Было непривычно называть ту брюнетку сестрой, но я старалась привыкнуть к этой мысли. Мне казалось, что девушка внутри глубоко несчастна.

— Слишком рано будить молодоженов.

— Пап, я хотела бы встретиться с Жанной. — Я решила, что отец должен это знать. — Дай мне ее номер.

— Пока не стоит. — В голосе папы проскользнули железные нотки.

— Стоит. Если не дашь, я достану номер через кого-нибудь другого.

— Ты не понимаешь…

— Нет, папа. Это ты не понимаешь. — Я замолчала, потому что хотелось сказать так много, но сил на это не было.

Если бы можно было все мысли, все переживания, все размышления на этот счет скомкать в комок и протянуть ему, чтобы он раскрывал, разбирался, распутывал сам. Но это из области фантастики.

Между мной и отцом что-то изменилось. Я чувствовала это.

Нет, я не стала его меньше любить. Ни в коем случае. Наша взаимная любовь была безгранична. Просто в этот момент я поняла, что он не идеален, как я считала. Он человек, который делает ошибки. Как и все. И сейчас он боится сделать еще одну ошибку, поэтому посматривает за дверь за своей спиной с опаской.

— Там Артур? — спросила я, глядя за спину папы.

Отец посмотрел на меня, будто хотел прочитать мои мысли. Спросил едва слышно:

— Что думаешь о нем?

Я подняла руку к шее и показала жест — голову с плеч.

Папа удивленно распахнул глаза, потому что с Артуром я никогда не была так категорична. Но и он никогда не давил на меня так, как за последние сутки.

Массивная деревянная дверь распахнулась. Артур.

— Доброе утро!

Его теплая улыбка. Мягкая, но вот взгляд настороженный, напряженный. Он посмотрел на братьев за моей спиной и кивнул.

— Заходите.

Помещение было полно забитых до отказа стеллажей от пола до потолка. Посередине длинный стол со стульями.

— Садитесь.

Я села во главе стола, и мужчины на секунду застыли. Особенно папа и Артур.

Ну уж нет, когда дело касается меня, решать буду я. Братья тут же расселись по обе стороны стола, папа — посередине. Артур занял место тоже во главе, только напротив. Мы посмотрели друг на друга, и его улыбка была похожа то ли на мягкое принуждение, то ли на колкую прелюдию. Одним словом — мне не понравилась.

— Ди, — начал Артур, и я сжала руками колени под столом. — Для начала я хочу попросить у тебя прощения за обман.

Сказал и замолчал, словно ждал ответа.

Я посмотрела на отца. Он будто тоже взглядом извинялся.

Кивнула обоим. Где-то я могла их понять, где-то нет. Но факт есть факт, дело сделано, надо теперь разбираться с последствиями.

— Я рад, что ты на меня не сердишься, милая. — Артур будто немного осмелел после моего «прощения». Продолжил: — Мы с тобой были вместе три года, но я не мог тебе сказать, почему ты так воспринимаешь других мужчин. В какой-то степени это было эгоистично, потому что мне нравилось чувствовать себя особенным.

Видно было, что Артуру неудобно говорить о таких вещах при таком количестве народу, но, раз я привела всех сюда, он знал — придется либо так, либо никак.

Я ждала, пока он подберется к главному, зачем позвал. От напряжения заболела поясница.

— Я обещал твоему отцу из-за твоей метки об особенных условиях наших отношений и рад, что мы с успехом выдержали это испытание.

Трудно было не заметить, как подчеркнуто он нас объединял. Захотелось пить.

Мой взгляд забегал по стеллажам, полным книг, папок и документов. Просто так он сюда бы нас не привел. Думаю, это место охраняется, но Артур как-то добился, чтобы мы не столкнулись с проблемами при попадании сюда. Так в чем же дело?

Надо брать разговор в свои руки, а не позволять ему толкать заготовленную речь.

— Ты о том, что не прикоснешься ко мне физически и не укусишь три года?

— Да. Я прошел это испытание.

— И что же тебе обещал отец? Что меня можно потом укусить? — Вопрос так и сочился ядом, сколько бы я ни пыталась говорить нейтрально и собранно.

Братья заерзали на стульях, а папа словно окаменел, процедил:

— Все только по согласию с Ди. Три года — срок и для открытия тайны, так как Артур оборотень, и это невозможно скрыть. Только когда он бы раскрыл свою настоящую личность, ты бы решала, как быть.

— А о моем прошлом ты собирался сказать, пап? — не выдержала я.

— Да.

— А о сестре?

— Когда она смогла бы держать себя в руках и не попыталась бы навредить тебе.

Почему-то папа воспринимал Жанну как моего врага. Не верю, что она такая плохая. До сих пор помню, как на мгновение она прижалась ко мне. Просто ей не хватало любви.

Артур занервничал, потому что разговор ушел не в то русло, которое ему надо. Прокашлялся, привлекая внимание:

— Ди, мы хотели плавно тебя ко всему подготовить. Но тут все понеслось, как лавина, которую не остановить. Вот, даже ты не выдержала и…

Артур оттянул ворот футболки поло и показал на зарубцевавшийся овальный след от зубов.

— …и пометила меня.

Артур выбрал такое унизительное слово — «пометила». Даже не «оставила метку», а так, будто я собака, которая подняла заднюю лапу у пожарного гидранта и сделала свое черное дело.

Подобное развитие событий я и предполагала и, хоть была к этому внутренне готова, все равно удивилась. Неужели я могла оставить своими зубами такой след?